Как это контуженный: Недопустимое название — Викисловарь

МКБ 10

S06.2 (диффузная травма головного мозга)

Головного мозга:

• контузия БДУ;
• разрыв БДУ.

Травматическая компрессия головного мозга БДУ.

S06.3 (очаговая травма головного мозга)

Очаговая(ое)(ый):

• церебральная(ый):
  • контузия;
  • разрыв;
• травматическое внутримозговое кровоизлияние.

Признаки

Характерным признаком контузии является потеря сознания (вплоть до комы). В лёгких случаях сознание утрачивается на несколько минут, в тяжёлых – на несколько дней и даже месяцев. Последствия контузии разнообразны – от временной утраты слуха, зрения, речи (с последующим частичным или полным их восстановлением) до тяжёлых нарушений психической деятельности.

После возвращения сознания отмечаются сильные головные боли, тошнота и рвота (независимо от приёма пищи), головокружения, особенно при поворотах головы, амнезия, нарушения слуха и речи. Наиболее резкие нарушения слуха, вплоть до потери его, возможны при баротравме. Последствием тяжёлой контузии являются длительно остающаяся быстрая утомляемость, плохое самочувствие, повышенная чувствительность.

Последствия

Чаще всего контузия развивается при поражении воздушной ударной волной мощного взрыва, когда механическая травма обязательно сочетается с баротравмой и вибротравмой, а также и с акустической травмой, хотя значение последней невелико. Термины «взрывная травма», «воздушная контузия» часто и не без основания применяют как синонимы к термину «контузия». Однако контузия возникает не только от действия воздушной, но и водяной ударной волны при подводном взрыве, а иногда без связи с каким-либо взрывом, в результате только механического воздействия, более или менее равномерно травмирующего значительную поверхность тела. Так, контузия может вызвать падение в воду плашмя со значительной высоты, удар большими массами сыпучих тел – песка, мелких камней, например, при обвалах, если пострадавший увлечен потоком осыпающегося грунта. Но в этих случаях из типичной картины контузии могут выпадать важные компоненты, особенно нарушение слуха, в то время как при взрывной травме синдром контузии развивается в полном объеме (расстройства сознания, слуха, речи, центральной нервной системы, проявляющиеся в различной степени) соответственно тяжести поражения.

В основе патогенеза контузии лежит запредельное торможение центральной нервной системы (ЦНС), возникающее в ответ на сверхсильное раздражение. Кроме того, ряд проявлений обусловлен изменениями в слуховом аппарате, в околоносовых пазухах; эти изменения вызываются главным образом баротравмой. К нарушениям, типичным для общей контузии, нередко присоединяются дополнительные, обусловленные местными механическими повреждениями тканей и органов. При взрывной травме эти повреждения принято делить на первичные, вызванные самой ударной волной, вторичные, нанесенные камнями, бревнами и другими вторичными снарядами, и третичные, возникающие у пораженного, отброшенного взрывом, при ударе о грунт, стену и т.п.

Из первичных повреждений возможны ушибы поверхности тела, обращенного в сторону взрыва; они проявляются кровоподтеками, образованием пузырей на коже. Тяжелые, даже смертельные, первичные повреждения внутренних органов часты при поражении водяной ударной волной и менее вероятны при воздушной контузии. Исключение составляет травма головного мозга. К синдрому контузия зачастую присоединяются расстройства, вызванные первичной черепно-мозговой травмой — контузией головного мозга, сдавлением головного мозга и сотрясением головного мозга. Последнее, по-видимому, наблюдается наиболее часто, хотя симптомы сотрясения далеко не всегда можно выделить из общей картины синдрома.

Вторичные и третичные повреждения варьируют от легких (ушибы, ссадины) до самых тяжелых, таких как разрыв внутренних органов, размозжение конечности, перелом позвоночника и др. Возможно и длительное сдавление больших мышечных масс с последующим развитием травматического токсикоза.

Вероятность местных повреждений при взрывной травме зависит от мощности ударной волны и особенностей местности, на к-рой находился пострадавший. Наибольшей частоты вторичные и третичные механические повреждения могут достигнуть при контузии, вызванных ядерным взрывом в крупном населенном пункте. При ядерном взрыве могут возникать комбинации контузий с термическими и радиационными поражениями (комбинированные поражения).

Слухоречевые расстройства

Слухоречевые расстройства, столь типичные для контузии, делят на две группы. В первую группу входят нарушения слуха, связанные с баротравматическими изменениями в периферическом отделе слухового органа, – деструктивными или дислокационными. Последние (смещение отолитовой мембраны, отдельных участков кортиева органа) обычно не вызывают продолжительных последствий. Разрывы барабанной перепонки, деструкция образований среднего и внутреннего уха, кровоизлияния в их полости с последующей дегенеративной атрофией спирального (кортиева) органа, спирального узла, нервных волокон ведут (особенно при развитии инфекционных осложнений) к длительной, иногда стойкой глухоте или тугоухости.

Во вторую группу входят расстройства слуха центрального происхождения, обусловленные нарушением функций головного мозга. При акустической травме глухота наступает в результате торможения слухового центра под влиянием сверхсильного звукового раздражения. На органический характер функциональных расстройств ЦНС, вызвавших глухоту, указывают в ряде случаев повышение давления и нарушение циркуляции цереброспинальной жидкости, приводящее к асимметричности боковых желудочков мозга (по данным контрастной энцефалографии) и др.

Расстройства речи

Расстройства речи без глухоты встречаются редко и они кратковременны; глухота без мутизма обычно также не длительна. При сурдомутизме слух обычно восстанавливается значительно позже, чем речь (через несколько недель после контузии). Для суждения о длительности потери слуха важно дифференцировать глухоту, вызванную изменениями в периферическом отделе слухового анализатора, от глухоты, связанной с расстройством функции слуховых центров, т.к. при последней может быстро наступить улучшение слуха и даже полный возврат его к норме без каких-либо последствий. После акустической травмы иногда остается пониженное восприятие только самых высоких тонов. Равномерное двустороннее нарушение слуха и отсутствие или незначительность изменений, обнаруживаемых при отоскопии, говорит о центральном происхождении расстройств. Явная асимметрия слуховых нарушений указывает на периферическое повреждение, чему соответствует и отоскопическая картина. Длительные речевые нарушения при быстро восстанавливающемся слухе говорят о сдавлении или ушибе мозга в области двигательного центра речи. Общая контузия не сопровождающаяся сопутствующими местными повреждениями, распознается без затруднений на основании клин, проявлений, в первую очередь — нарушений сознания.

Одновременное нарушение слуха и речи (сурдомутизм), а тем более только речи (мутизм) имеет в основном психогенное происхождение; местные повреждения гортани, носа и околоносовых пазух приводят к изменению речи (афонии, охриплости, гнусавости), что не характерно для общей контузии. В ряде случаев слухоречевые расстройства имеют смешанное (периферическое и центральное) происхождение, а затяжной сурдомутизм, как правило, – истерическое происхождение.

Травмы внутренних органов

Распознавание травмы внутренних органов затруднительно, т.к. картина тяжелой общей контузии маскирует симптоматику. Из повреждений головного мозга особо важно его сдавление внутричерепной гематомой, наиболее демонстративным признаком которой является вторичная (после «светлого промежутка») потеря сознания, часто с предшествующим нарастанием головных болей, сонливостью.

Степени тяжести

По интенсивности клинического проявления выделяют три степени тяжести контузии, а именно:

• легкая;
• средней тяжести;
• тяжелая.

Легкая

Легкая контузия – кратковременное (несколько минут) помрачение сознания или состояние оглушенности. Затем наблюдаются головокружение, шум в ушах, тугоухость, иногда глухота, возможно затруднение речи (заикание), непродолжительная дезориентация, растерянность, умеренные вегетативные расстройства. Все явления бесследно исчезают через несколько дней.

Средняя

При средней тяжести контузия – полная, но не длительная (не более 1-2 час. ) потеря сознания, кровотечение из ушей, иногда из носа, рта. По восстановлению сознания – головокружение, тошнота, возможна рвота, головная боль, глухота, нарушение речи от резко выраженного заикания до немоты; адинамия и амилия (маскообразное лицо), возможны подергивания головы, тремор пальцев рук; некоторая лабильность показателей состояния сердечно-сосудистой системы, умеренная потливость, диффузия, главным образом вегетативная, неврологическая симптоматика; значительная заторможенность, апатичность, дезориентация. Длительность расстройств – до нескольких недель.

Тяжелая

Тяжелая контузия – потеря сознания, продолжающаяся от 2-3час. до суток и более, иногда с расстройствами дыхания и сердечно-сосудистой деятельности, с непроизвольным мочеиспусканием и дефекацией; кровотечение из ушей, носа, рта. По выходе из бессознательного состояния – амнезия, антероградная или ретроградная; сильное головокружение с рвотой, мучительные головные боли, глухонемота, резкая адинамия, значительные вегетативные расстройства, особенно потливость; глубокая заторможенность, сонливость при крайне затрудненном засыпании; иногда приступообразно повторяющаяся потеря сознания, гиперкинезы. Можно обнаружить изменения глазного дна, а при спинномозговой пункции – повышение давления цереброспинальной жидкости и избыток в ней белка. В качестве более поздних проявлений наблюдается неадекватность реакций на внешние раздражения, утомляемость. Чтение, просмотр кинофильмов не только вызывают быстрое утомление больного, но могут стать невозможными – расплывается шрифт, смещаются строки, от мелькания кадров возникает головокружение, тошнота. Эмоции приобретают патологический, аффективный характер. Нередки истерические, иногда эпилептиформные припадки. Аналогичные расстройства возможны и после контузии средней тяжести – при несистематическом лечении, нарушениях режима (особенно употребление алкоголя).

После тяжелой контузии, особенно сопровождающейся травмой головного мозга с последующими рубцовыми и атрофическими процессами, возможны стойкие нарушения психики (вплоть до слабоумия), травматическая эпилепсия, травматический паркинсонизм.

Лечение

Пострадавшим необходим покой, при контузии средней тяжести и тяжелой – строгий постельный режим на 1-3 нед. Назначают седативные (бромиды) и снотворные (фенобарбитал) средства в обычной дозировке, по показаниям – препараты, возбуждающие дыхание и сердечную деятельность. При тяжелой контузии, тем более с вероятностью черепно-мозговой травмы, показана спинномозговая пункция, обязательно с измерением давления цереброспинальной жидкости и определением содержания в ней белка и форменных элементов. При ликворной гипертензии нужны повторные пункции, дегидратационная терапия, при гипотензии – капельные вливания 5 % раствора глюкозы. По окончании острого периода назначают витамины С, В₁, В₁₂, нейролептические препараты (аминазин в течение 2-3 нед.), инсулин (4-10 ЕД 2 раза в день) с приемом глюкозы внутрь. Рекомендуются теплые ванны или души. В дальнейшем при длительном постконтузионном психастеническом состоянии необходимы дозированная рабочая нагрузка, периодическое санаторное лечение, наблюдение психоневролога, полное воздержание от алкоголя. Лечение сурдомутизма и мутизма нужно начинать как можно раньше, прежде чем у больного разовьется сознание собственной неполноценности. Большое значение имеет психотерапия – тщательное систематически повторяемое исследование ЛОР-органов, создающее видимость энергичного лечения. Лечение стойкой послеконтузионной глухоты органического происхождения. Стойкие расстройства речи требуют логопедического лечения.

При сопутствующих контузии травмах опорно-двигательного аппарата лечение проводят по общим правилам. Появление или нарастание очаговых симптомов, изменение дыхания свидетельствуют о компрессии головного мозга и требуют экстренной краниотомии, к-рой при возможности должно предшествовать ангиографическое исследование мозга.

Признаки полостного кровотечения или раздражения брюшины вынуждают к лапаротомии.

В очаге поражения

Объем помощи на поле боя (в очаге массового поражения) определяется тяжестью контузии. Пострадавшие, не потерявшие сознания, при отсутствии у них ран, переломов, признаков черепно-мозговой травмы и прочего, при необходимости эвакуации могут следовать до поста санитарного транспорта пешком. Только при видимых признаках травмы волосистой части головы (ссадины, подкожные гематомы) их следует эвакуировать на носилках, т.к. нельзя исключить возможности повреждения, сопровождающегося внутричерепным кровоизлиянием и, следовательно, грозящего сдавлением мозга. Доврачебная медпомощь при контузии средней тяжести и тяжелой, если имеются расстройства дыхания, состоит в очистке рта от сгустков крови, песка и т.п. При необходимости искусственного дыхания нужно пользоваться способом рот в рот. При кровотечении из наружного слухового прохода накладывают асептическую повязку на ухо, без тампонады. Эвакуацию осуществляют на носилках. Наличие переломов требует транспортной иммобилизации. В первой медицинской помощи нуждаются пострадавшие с продолжающимися нарушениями дыхания, упадком сердечной деятельности, с повязками и транспортными шинами, требующими исправления. Главную задачу помощи в медико-санитарном батальоне (МСБ) составляет выполнение неотложных жизненно необходимых операций при сопутствующих контузии тяжелых местных повреждениях.

Лечение пораженных с контузией осуществляется в специализированных отделениях госпиталя для раненных в голову, шею, позвоночник.

В системе гражданской обороны первая и доврачебная помощь оказывается аналогично вышеописанной; в отделении медицинской профилактики (ОМП) — как в МСБ. Все пострадавшие подлежат направлению в больничную базу (ББ), независимо от тяжести контузии, в связи с возможностью позднего развития проявлений нераспознанной черепно-мозговой травмы у легко контуженных. Пораженных с контузией госпитализируют в неврологические стационары ББ, за исключением тех, у кого наличие тяжелых местных повреждений требует в первую очередь вмешательства травматолога, абдоминального хирурга и других специалистов.

Источник: Контузия. Русанов С.А. Большая Медицинская Энциклопедия (БМЭ) под редакцией Петровского Б.В., 3-е издание.

Что такое контуженный человек. Контузия: причины и последствия

Контузия – это результат механического влияния разного характера, последствие травмы. Данная патология часто сопровождается повреждениями органов и тканей. В переводе с латыни contusion означает ушиб. Полная контузия – это ушиб всего тела. В результате контузии развиваются такие симптомы: потеря сознания, амнезия, боли в голове, головокружение, нарушения речи, слуха. Если человек пережил тяжелую контузию, у него может появиться глухонемота, возможна продолжительная кома. Часто такая травма – результат дорожно-транспортного происшествия, военных действий, падения с высоты.

Повреждения, сопровождающие контузию

Обычно обширные травмы сопровождаются такими повреждениями:

• трещины и переломы костей черепа;
• раздробление костей;
• обширные раны.

При переломе костей основания черепа основной симптом – кровотечение из ушей и носа. Это связано с одновременным повреждением слизистых оболочек, сосудов. Также появляются кровоподтеки в области глазницы. Контузия головного мозга имеет и другие признаки, которые зависят от самой причины полученной травмы. При повреждении целостности головного мозга больной срочно нуждается в помощи нейрохирурга.

Виды и причины контузии

Данный тип повреждений классифицируют на такие виды:

• общая контузия;
• тяжелая контузия.

Общая – это результат ушиба всего тела или его существенной части. Она сопровождается потерей памяти, головокружением, потерей сознания. При тяжелой контузии происходит нарушение в работе систем и органов организма, которое имеет непредсказуемый характер.

Среди прочих повреждений выделяют два самых распространенных типа: контузия глаза и головного мозга. Контузия глаза часто ведет к потере зрения, частичной либо полной. Может быть прямой, когда повреждается непосредственно глазное яблоко, и непрямой, когда глаз повреждается в результате травм тела. Контузия головного мозга приводит к расстройству деятельности мозга.

К причинам, вызывающим контузию глаз, можно отнести удар большой силы в область глаза с его деформацией, изменение биохимии глазной жидкости, нарушение гемодинамики органа, резкое повышение давления. К причинам контузии головного мозга относят травмы головы, воспаления мозга, скачок внутричерепного давления, нарушения биохимии ликвора. Данные повреждения бывают вызваны падением с большой высоты, вибрациями, взрывной волной, перепадами давления атмосферы, падением тяжелых предметов на человека, завал камнями.

Симптомы

Обычному человеку сложно представить травму, которая являет собой ушиб всего тела. Для примера рассмотрим влияние на организм взрывной волны. При взрыве продуцируется мощный поток воздуха, который взаимодействует с телом человека с большой силой. Несмотря на то, что в данном случае сила распределена равномерно, разные органы человека воспринимают ее по-разному. Больше всего травмируется головной мозг и вся нервная система, что вызывает разные последствия контузии.

Таким образом, основным симптомом, даже при легком поражении организма, является потеря сознания. Она может длиться от пары секунд до нескольких суток. При контузии легкой степени потеря сознания часто является единственным симптомом. Если контузия тяжелая, пострадавший может не приходя в сознание умереть. При тяжелых повреждениях к основному симптому добавляются и другие характерные признаки: расстройство систем дыхания, кровообращения. Это может быть причиной остановки деятельности сердца и дыхания и, как следствие, привести к летальному исходу. Контузия тяжелой степени всегда сочетается со сложными повреждениями тела человека: переломами конечностей, ребер, разрывами внутренних органов, сотрясением головного мозга.

Последствия контузии

Часто при разрывах снарядов, гранат, когда в результате воздействия воздушной волны происходит контузия головного мозга, последствия появляются не сразу, а спустя определенное время. Их пострадавший может ощущать в течение нескольких месяцев после инцидента. К таким, отсроченным, последствиям, относят боли в голове, головокружения, заикание, одышку, боязнь громкого шума, подавленность, тахикардию.

Зачастую эти симптомы сопровождаются симптомами психогенного характера. К ним относят потливость, эпилептические припадки, истерические состояния. Последний симптом довольно часто встречается у людей, перенесших контузию, спустя месяцы после происшествия. Это связано с тем, что нейродинамические участки мозга начинают активно работать через какое-то время после восстановления. Сначала налаживается работа подкорки, а уже затем – коры головного мозга. Области второй сигнальной системы включаются в работу самыми последними.

Еще одним последствием контузии является развитие астенического состояния. Оно может сохраняться многие годы и заключается в утомляемости, слезливости, повышенной психической чувствительности, истощаемости. Это довольно характерный симптом, к появлению которого надо отнестись внимательно. Если не убрать вовремя это затянувшееся состояние, то оно может перерасти в хроническую форму. Очень часто люди, которым довелось пережить контузию, отличаются слишком острой и болезненной реакцией на жизненные трудности, подвержены истерикам и требуют повышенного внимания к себе.

Лечебные мероприятия

Основной задачей при помощи контуженому человеку является обеспечение сохранения всех его жизненно важных функций в то время, пока он находится в бессознательном состоянии. В таком положении пострадавший как никогда требует помощи и если она оказана правильно, человек выживет и пойдет на поправку.

Первым делом, пострадавшего укладывают лицом вверх. Если есть признаки того, что нарушена дыхательная функция – немедленно приступают к проведению искусственного дыхания. Перед этим надо осмотреть рот и нос пострадавшего, чтобы убедиться в чистоте дыхательных ходов. Часто бывает, особенно при взрывах, что в данных полостях скапливается песок, земля.

Если у находящегося в бессознательном состоянии человека плотно сжаты зубы, необходимо их разжать, используя любые подходящие средства – ложку, палку, и прочее. Если есть необходимость, после этого надо прочистить дыхательные пути пальцем, а потом чистой тканью. После этого можно приступать к выполнению процедуры искусственного дыхания.
Необходимо знать, что использование непрямого массажа сердца в данной ситуации исключено. Так как контузия сопровождается множественными травмами, выполнение такой процедуры может привести к дополнительным травмам внутренних органов, смещениям поломанных костей. Транспортировка такого больного осуществляется при помощи носилок, в положении лежа. Под головой должна находиться подушка, а голову больного надо склонить набок.

Прогноз заболевания относительно благоприятный: как правило, если контузия не имеет характер слишком тяжелой и если она не привела к немедленной смерти, проходит достаточно быстро. Лечится такое состояние хорошо и при качественной квалифицированной помощи можно быстро избавиться от таких последствий, как заикание и расстройства нервной системы. Крайне важно оказать пострадавшему помощь быстро, в кратчайшие сроки. Моральная поддержка – еще один обязательный атрибут быстрого и полного выздоровления.

Контузия

Контузия представляет собой общее поражение (ушиб) тела или большей части его поверхности в результате резкого механического воздействия. При этом такое поражение не всегда сопровождается механическими повреждениями органов или тканей.

Причины возникновения

Причиной контузии является травматическое воздействие на организм в результате удара об землю, завала тяжелыми предметами, действия воздушной, водяной или звуковой волны, мощных перепадов атмосферного давления и прочих факторов.

Симптомы

Главным симптомом контузии является потеря сознания. При легкой контузии сознание теряется на несколько минут, в тяжелых случаях — на несколько дней или месяцев.

Легкая контузия не сопровождается другими симптомами, а при тяжелой возникают нарушения в работе сердечно-сосудистой и дыхательной систем, что иногда чревато летальным исходом. Также тяжелые контузии обычно сопровождаются серьезными травмами (перелом костей, сотрясение головного мозга, разрывы и ушибы органов).

Диагностика

Диагностика начинается с первичного осмотра пациента. Для определения причины и вида контузии врач может назначить следующие исследования: биомикроскопию, офтальмоскопию, УЗИ, гониоскопию, рентгеноскопию, КТ и другие виды.

Виды заболевания

По силе механического повреждения выделяют виды контузии:

• Общая контузия (в результате ушиба всего тела или его большей части)
• Тяжелая контузия (сильное механическое повреждение тела, которое сопровождается непредсказуемыми нарушениями в работе органов и/или тканей)

Распространенные виды контузии: контузия глаза и контузия головного мозга.

Для контузии глаза характерно нарушение работы органов зрения и симптомы ухудшения общего состояния здоровья: тошнота, головокружения, головная боль.

Контузия головного мозга может сопровождаться симптомами общих нарушений здоровья (утрата дыхания, нарушение кровообращения и др.), или симптомами, связанными с очагом поражения головного мозга (нарушение речи, зрения, слуха).

Действия пациента

При появлении симптомов контузии необходимо обратиться к невропатологу или офтальмологу (в зависимости от вида контузии).

Лечение

Первостепенное лечение контузии включает обеспечение и сохранение функций жизнедеятельности контуженого человека, находящегося без сознания. Его укладывают лицом вверх. Если у человека есть явные признаки нарушения дыхательной деятельности, нужно срочно сделать ему искусственное дыхание.

Прямой массаж сердца делать нельзя, так как вероятно дальнейшее травмирование поврежденных внутренних органов или смещение сломанных костей. Контузия, которая не является слишком тяжелой и не приводит к немедленному летальному исходу обычно быстро проходит. Контузия хорошо поддается лечению. Последствия после контузии — расстройства нервной системы, заикание и нарушения слуха также успешно лечатся с помощью лечебной физкультуры, занятий с логопедом, приема противовоспалительных препаратов, антибиотиков и других медикаментов, нормализации психологического состояния.

Осложнения

К последствиям контузии относятся потеря сознания, головные боли, головокружения, амнезия, нарушение слуха и речи. В результате тяжелой контузии может наступить глубокая длительная кома или глухонемота, нарушение психической деятельности.

Осложнениями тяжелой контузии могут быть быстрая утомляемость, плохое самочувствие, повышенная раздражительность. В случае особо тяжелой контузии человек может умереть, не приходя в себя.

Профилактика

Профилактика контузий состоит в соблюдении правил поведения в местах, где есть вероятность механического воздействия на организм. При появлении симптомов контузии нужно срочно обратиться к соответствующим специалистам.

Патологический процесс может развиться в любом органе. Никто не застрахован от на производстве, автомобильных катастроф, драк, природных катаклизмов и войн.

Повреждение или ранение может развиться при ударах, ушибах, порезах, сдавлении, воздействии высоких или низких температур, электрического тока и т.д. Контузия — что это? Данный термин применяется при обозначении синдрома, который появляется при механической травме большой поверхности тела или какого-либо органа. Множество людей, пострадавших в военное время, получили контузию различных участков, чаще всего — головного мозга.

Контузия — что это? Причины возникновения

Термин «контузия» произошёл от латинского слова, которое переводится как «ушиб». Под этим понимают воздействие механического агента, резкого перепада атмосферного давления, а также вибрации. Повреждение охватывает весь организм или какую-то его часть, например, может быть контузия головного мозга или глазного яблока. Такое обширное поражение чаще всего возникает при тяжёлых травмах. Причиной может послужить удар с большой высоты, сдавление органов тяжёлыми массами (например, камнями, горными породами, песком), взрывы, произошедшие на небольшом расстоянии от человека.

Изменение центростремительного ускорения или среды во время падения, например, удар о воду — всё это может привести к контузии. Чаще всего таким травмам подвержены люди, находящиеся в военных условиях, работающие под землёй или в горах, на большой высоте и т.д.

Патогенез контузии

Развитие заболевания зависит от того, какой именно повреждающий агент повлиял на человека. Тем не менее, патогенез контузии сводится к одному: сдавление тела или какого-то органа, пережатие сосудов и полостей организма, резкий удар жидких сред о ткани. Всё это приводит к раздражению нервных рецепторов, которые начинают посылать сигналы в центральную нервную систему. Баротравма происходит при резком изменении давления окружающей среды. Она приводит к таким расстройствам, как кровоизлияния и поражение среднего уха вследствие Звуковые травмы вызывают изменения в которые выражаются в его атрофии и дистрофии. Помимо основных симптомов контузии, могут появляться местные нарушения, возникающие в любом органе и системе в зависимости от точки приложения повреждающего агента или

Контузия — что это? Симптомы заболевания

Проявления контузии могут быть самыми разнообразными, так как зависят от силы, характера, площади поражения, а также от самого организма человека. Первым и основным симптомом является потеря сознания. Такое состояние может длиться всего несколько секунд (при лёгкой степени контузии), но при тяжёлом поражении оно растягивается на часы и даже дни. Главным органом, который вовлекается в патологический процесс, является головной мозг, в связи с этим признаки контузии связаны с неврологической симптоматикой и психическими расстройствами.

При тяжёлой степени контузии человек может потерять слух, зрение, умственные способности, память, получить Симптомы нарушения иннервации зависят от органа, в котором оно произошло. При этом может страдать моторика пищеварительного тракта, появляются признаки нарушения мочеполовой сферы (недержание мочи, расстройство функции почек), сердечно-сосудистой системы.

Последствия контузии

Самой тяжёлой формой травматизации является именно контузия. Последствия этого состояния отражаются на всём организме. Происходит гибель нервных клеток головного мозга, в результате чего определённый участок ЦНС перестаёт функционировать. В зависимости от того, в какой части находится патологический очаг, работа той или иной системы нарушается. Результатом может быть как лёгкое нарушение работы органов, так и массивные поражения, которые вызывают расстройства жизненно важных функций. В некоторых случаях контузия может привести к летальному исходу мгновенно. Это связано с тем, что в головном мозге угнетается дыхательный центр, при этом больной даже не приходит в сознание после травмы.

Терапия

Несмотря на то, что травма является очень тяжёлой, вылечить контузию можно. В первую очередь необходимо оказать помощь человеку, находящемуся в бессознательном состоянии (к этому часто приводит контузия).

Лечение следует начать с проверки проводимости дыхательных путей и аккуратной иммобилизации больного. Непрямой массаж сердца делать категорически запрещено, так как это может усугубить травмы внутренних органов.

Контузия — что это? Так как данное состояние связывают с потерей сознания, медицинский персонал должен следить за функционированием жизненно важных органов. После того как опасность минует, можно начинать лечение в зависимости от симптоматики (неврологические нарушения, травмы).

Термин «контузия» в переводе с латинского языка обозначает «ушиб». Более точное определение контузии гласит: общее поражение организма человека из-за резкого сильного механического воздействия (водяного, звукового из воздушной волны, удара о воду или землю и так далее), которое не всегда сопровождается повреждением тканей и органов. Для данного явления характерна потеря сознания от коротких промежутков времени до длительной комы. Характерными симптомами контузии являются амнезия, головокружение, потеря сознания, головные боли, нарушения слуха и зрения. После контузии тяжелой формы человек может потерять слух и зрение, а также впасть в продолжительную кому с нарушением функций организма. Как правило, тип патологии зависит от поврежденного органа: контузия головного мозга, контузия глаза и т.д.

Последствия контузии могут быть разнообразными: от временной утраты зрения, слуха и речи с дальнейшим частичным или полноценным восстановлением до тяжелейших нарушений психической деятельности.

Причины контузии

Данное явление может стать результатом сильных ушибов при мощных перепадах атмосферного давления, сильной взрывной волне, вибрации и так далее.

Контузия может стать результатом падения с большой высоты, удара тела о водную гладь плашмя, завала плотными тяжелыми материалами.

Симптомы контузии

Многим тяжело представить, как человек может получить общий ушиб тела. Дело в том, что при воздействии мощной взрывной волны воздух соприкасается с телом с огромнейшей силой. Несмотря на то, что этот импульс равномерный, каждый орган реагирует на него по-разному. Чаще всего повреждаются головной мозг и нервная система, что приводит к серьезным последствиям контузии.

При легкой форме воздействия человек может потерять сознание. Это состояние может продлиться и несколько секунд, и несколько часов, после чего все функции организма полностью восстанавливаются. Собственно, других симптомов при такой контузии не наблюдается. Если воздействие слишком интенсивное, то человек может скончаться на месте. Последствия контузии тяжелой формы могут выражаться как соответствующей симптоматикой, так и нарушениями дыхания, работы сердечно-сосудистой системы. Иногда происходит полная остановка дыхания после контузии и летальный исход. В большинстве случаев нарушения в организме средней и высокой тяжести сочетаются с переломами костей, разрывами и ушибами внутренних органов и сотрясением мозга.

Контузия головного мозга

Особо опасны для людей контузии головного мозга, поскольку часто развиваются общие нарушения, такие как потеря сознания, нарушения кровообращения и дыхания, а также поражения мозговой ткани.

Ушиб передней и задней центральных извилин в левом полушарии приводит к нарушениям чувствительности, параличам и различным расстройствам. При поражении височной или лобной левой части может нарушиться речь. Контузия мозга часто сопровождается кровоизлияниями и сдавливанием тканей мозга кровью, излившейся из сосудов мозга.

Признаки поражения человек ощущает еще в момент сотрясения или ушиба. Также наблюдаются кровотечения из носа и ушей, глухонемота. В большинстве случаев такой сбой обратим, но когда точно восстановятся важные функции организма, неизвестно.

Нередко пациенты жалуются на острые и длительные психические напряжения, головные боли и головокружения, агрессию и раздражительность. В некоторых случаях остаются вегетативные нарушения, в частности сонливость, повышенная потливость, учащенное сердцебиение, приливы крови к голове, синюшность кистей рук и некоторые другие.

Контузия глаз

Контузии глаз бывают двух типов:

• Прямые – удар по глазному яблоку большим предметом, к примеру, мячом, кулаком, щепкой при колке дров;
• Косвенные – сотрясение туловища при падении.

На степень повреждения влияет сила и направление удара, масса и скорость травмирующего объекта. В результате после контузии может возникнуть небольшое кровоизлияние в толщу глаза, также при тяжелых повреждениях высок риск разрыва и разрушения глазного яблока.

Сильный удар по глазу ведет к тому, что все структуры органа смещаются назад. Само по себе глазное яблоко – это замкнутая структура, которая заполнена несжимаемым жидким содержимым. Такое смещение при контузии провоцирует тождественное растяжение фиброзной капсулы глаза вширь.

Лечение контузии

После наступления состояния контузии необходимо сделать все возможное, чтобы обеспечить жизнедеятельность потерявшего сознание человека. Например, ударившись о воду, без сознания можно быстро захлебнуться и утонуть, поэтому в данном случае речь идет не сколько о лечении контузии, а скорее о первой помощи в подобной ситуации.

Пострадавшего нужно положить на спину лицом вверх, прослушать дыхание. При нарушении последнего следует срочно сделать искусственное дыхание. Перед этим обязательно надо убедиться, не скопились ли во рту и носу человека посторонние предметы и вещества, например, вода, песок, земля. Если зубы плотно сжаты, нужно разжать их с помощью подручного предмета – ножа, палки и т.п. Затем необходимо прочистить носоглотку от грязи сначала пальцем, потом чистым куском ткани и бумажной салфеткой. После этого можно приступать к искусственному дыханию «рот в рот». Ни в коем случае нельзя самостоятельно делать массаж сердца через грудную клетку, потому что при травмах внутренних органов высока вероятность усугубления положения.

Если контузия не тяжелой формы, тогда пострадавший быстро приходит в себя и восстанавливается. Лечение контузии заключается в корректировке и устранении последствий сотрясения.

При параличах и парезах пациенту назначается лечебная физкультура, а если пострадала речь – логопедические занятия.

В течение острого периода сразу после травм при контузии головы необходимо наложить холод на голову и обеспечить больному полный покой. При наличии кровотечений человек нуждается в срочной медицинской помощи, в частности, в остановке кровотечения и госпитализации при серьезных травмах.

После подобного стресса, при условии восстановления организма, пациенту лучше отказаться от работы, длительного нахождения в тесных и шумных помещениях, избегать условий с высокими температурами.

Благоприятное воздействие оказывают ванны с добавлением хвои, хмеля, мелиссы, корня пиона и валерианы.

Контузия глаза — механическое поражение глазного яблока, которое может провоцировать воздействие множества причин. Как утверждают врачи-окулисты, именно данный вид травм становится катализатором к развитию многих патологий органов зрения. К счастью, решить данную проблему можно очень просто, если терапевтические действия были начаты своевременно. Однако для того, чтобы терапия контузии глаза была максимально эффективной, необходимо правильно классифицировать тип поражения и подобать соответствующую терапию.

Прежде чем рассматривать разновидности заболевания и их терапию, необходимо изучить общую характеристику недуга.

Контузия глаза — поражение органов зрения, вследствие воздействия на него тяжелых тупых предметов или механической силы высокой интенсивности. Контузия глаза мкб 10 обозначается кодом S05 и относится к одним из самых опасных травм глазного яблока.

В зависимости от причины возникновения синдрома принято различать прямую и косвенную контузии. Прямая травма может возникать вследствие воздействия механической силы непосредственно на глазное яблоко. Это может быть падение или удар тяжелым тупым предметом либо струей воды. Косвенная контузия происходит в результате поражения областей вокруг глаза.

Как правило, симптоматика заболевания напрямую зависит от типа поражения. Принято выделять следующую классификацию контузии:

1. Контузия глаза 1 степени — кратковременное травматическое нарушение работы глаза. После терапевтического вмешательства функции глаза восстанавливаются в полной мере, без каких — либо остаточных явлений. Разновидности: отечность роговицы, помутнение сетчатки.
2. 2 степень — стойкие и значительные нарушения функций глаза, которые могут приводить к незначительному снижению остроты зрения. Разновидности: эрозия роговицы, надрывы сетчатки, кровоизлияния.
3. 3 степень — сильный ушиб глазного яблока, который может спровоцировать падение зрения более чем наполовину. Разновидности: разрывы века, сетчатки, патологии хрусталика.
4. 4 степень считается особо тяжелой формой. Может стать причиной полной потери зрения поврежденного глазного яблока.

Важно помнить, что в случае возникновения основных симптомов контузии — обращение в медицинское учреждение должно проводиться незамедлительно. Пренебрежение терапией может привести к развитию тяжелейших патологий, которые могут привести к частичной или полной потере зрения.

Типы патологий глазного яблока и их терапия

Тип терапии контузии глаза зависит, как правило, от того, какая именно часть органа зрения была повреждена.

Одной из самых распространенных разновидностей данного недуга является повреждение роговицы. В рамках данного вида поражения могут визуализироваться незначительные эрозии, которые могут увеличивать свои размеры в течение недели. Симптомами повреждения роговицы могут быть падение остроты зрения, светобоязнь, неконтролируемое слезотечение, ощущение инородного тела в глазу, блефоспазм. Терапия данного состояния проводиться с применением стимуляторов, ускоряющих восстановление роговицы. При блефоспазмах применяется лидокоиновая блокада вдоль височной артерии.

При особо тяжелых поражениях роговицы, может развиться контузия глаза 3 степени. Таким образом, происходит полное разрушение эндометрия с проникновением гнойного содержимого вглубь стромы. На этой стадии визуализируется помутнение глаза сероватого оттенка. В данном случае, может понадобиться более радикальная терапия, вплоть до хирургического вмешательства.

При поражении хрусталика может прослеживаться травматическая катаракта. Данный синдром обуславливается помутнением хрусталика вследствие его вывиха. В течение 5 — 10 дней может наблюдаться увеличение объема жидкости в передней камере глаза, с видимыми кровоподтеками. Терапия в данном случае, должна быть направленная на восстановлении функции хрусталика с последующей стабилизацией уровня жидкости.

Одним из самых тяжелых видов повреждений, который поддается терапии сложнее всего, является травма сетчатки. В рамках данного повреждения, может наблюдаться помутнения глаза, которые вызывает воспаление внутренней структуры сетчатки. Как правило, если травмирование незначительное — структура глаза и зрение восстанавливается достаточно быстро без посторонней помощи.

Если же речь идет о тяжелых поражениях сетчатки, таких как контузия глаза 2 степени, то происходит значительное падение остроты зрения и могут визуализироваться множественные кровоподтеки. Лечение в данном случае заключается в устранении кровянистых составляющих и нормализации кровообращения в данной области. При этом вероятность того, что после терапии зрение полностью восстановиться, очень мала.

Последствия недуга

К сожалению, многие люди, не осознавая всей опасности контузии глаза, относятся к данному синдрому без должного внимания. Высококвалифицированные врачи-офтальмологи утверждают, что без должной диагностики и медицинской помощи даже незначительное повреждение глазного яблока может иметь самые непредсказуемые и опасные последствия.

Если у пациента возникла контузия глаза – последствия могут быть следующими:

• тяжелейшие поражения конъюнктивы;
• травмы радужки;
• деструкция цилиндрического тела глаза;
• дисбаланс работы стекловидного тела;
• деформации структуры глазного дна;
• деструкция структуры хорды;
• травмирование глазного нерва с дальнейшим нарушением его работы;
• контузии различных структур глаза с дальнейшей атрофией их структуры;
• дефект работы ресничного тела с нарушением его структуры и частичной потерей функционала.

Для того чтобы предотвратить развитие данных последствий необходимо обратиться в медицинское учреждение сразу, после получения травмы. Терять время в такой ситуации нельзя ни в коем случае! Пренебрежительное отношение к травме может быть опасным для здоровья больного и иметь необратимые последствия.

Контузия глаза — поражение глаза, которое может таить в себе, куда большую опасность, чем кажется в самом начале патологии. В случае если вы получили сильный ушиб данной области и прочувствовали все симптомы контузии — обращение в медицинское учреждение должно быть незамедлительным. В стерильных амбулаторных условиях врач-офтальмолог сможет правильно установить тип поражения, его степень тяжести и назначить соответствующую терапию. Берегите себя и будьте здоровы!

«Осторожно, люди!»: плацебо и судьба Гитлера

• Сева Новгородцев
• Би-би-си, Лондон

8 июля 2013

Медицинской науке известен эффект «плацебо». Одно лишь положительное мышление, вера в процедуры или лекарство могут вылечить больного. И наоборот, любые негативные внушения могут вызывать расстройства и даже болезни. Это — эффект «ноцебо». Плацебо и ноцебо сыграли ключевую роль в истории 20-го века.

Представьте — Нюрнберг, сентябрь 1948 года, Дворец Правосудия. Война давно закончена, нацистские преступники наказаны, но расследование все еще идет.

Американский прокурор допрашивает немецкого офицера, Фритца Видеманна. Тот еще в первую мировую был командиром части, в которой служил Адольф Гитлер в скромном чине капрала. «Отчего же вы его в чине не повысили?» — спрашивает американец. Видеманн пожимает плечами: «У него совершенно не было командирских данных. Он не мог вести людей за собой». Под сводами дворца раздается смех. Действительно — зажигательный оратор, злой гений истории, фюрер — и вдруг нет никаких данных.

Как ни странно, это было правдой. В Первую Мировую войну Адольф Гитлер был на передовой, попал в газовую атаку, был контужен взрывной волной и ослеп. Физически, его глаза были в норме, но мозг отказывался обрабатывать виденное.

В ноябре 1918 года, в военном госпитале Пазельвок в Померании он предстал перед психиатром по имени Эдмунд Форстер. Форстер буквально заставлял своих пациентов выздоравливать. Взаимоотношения врача и больного он рассматривал как битву характеров, воля врача должна была оказаться сильнее. Если надо, мог и электрошок прописать.

«Ты же немецкий солдат, — говаривал он, — а не сопливый мальчик. Ты абсолютно здоров, нечего тут симулировать. А ну, возьми себя в руки, перестань хныкать!»

Доктор был непрост, и к каждому больному искал свой ключик. Он наблюдал за капралом Гитлером около недели и потом заявил ему, что тот, действительно, тяжело болен, и что от слепоты его вылечить не удастся. «Но!, — добавил Форстер, — бывает, очень редко, что болеет исключительный человек, избранник Бога. В таком случае возможно чудо».

Обработав таким образом доверчивого и нервного капрала, он в темной комнате поднес к лицу больного две свечи. «Верь в себя, верь еще, еще больше. Вера вернет тебе зрение. Еще, еще!» Пациент, действительно, увидел сначала пламя, потом лицо врача и все вокруг. Форстеру удалось воздействовать на сознание и включить зрительные центры.

Для Гитлера это выздоровление стало знамением свыше. Будущий Фюрер уверовал, что он избранник Бога. Личность его преобразилась. Вскоре он уже выступал с зажигательными речами, потом возглавил партию, остальное вы знаете.

У этой истории есть эпилог. По мере восхождения Гитлера к вершинам власти доктор Форстер все больше приходил в ужас — он понимал, что создал чудовище, породил Франкенштейна. Врачебная этика не позволяла ему разглашать истории болезни Гитлера.

В 1933 году, когда Адольф Гитлер стал канцлером Германии, Эдмунд Форстер сделал три копии медицинских документов, одну положил в банк в Базеле (она таинственным образом пропала), а еще две отдал чешскому писателю диссиденту Эрнесту Вайссу. По этим материалам Вайсс написал роман «Очевидец», пациент в книге был выведен под инициалами «А. Г.»

Об этих рукописях, видимо, узнали. Вскоре Форстер был обвинен во всех смертных грехах — от казнокрадства до изнасилования медсестер и клеветы на Фюрера. Его нашли 11 сентября 1933 года у себя дома с простреленной головой.

Власти тут же объявили о самоубийстве, но всем было ясно, чья это работа.

Вот, господа, такая история болезни.

Эффект плацебо-ноцебо в истории 20-го века.

Русско-казахский словарь

` 1 2 3 4 5 6 7 8 9 0 - = Backspace Tab q w e r t y u i o p [ ] \ Delete CapsLock a s d f g h j k l ; ‘ Enter Shift z x c v b n m , . /

МФА:

син.

Основная словарная статья:

Нашли ошибку? Выделите ее мышью!

Короткая ссылка:

Слово/словосочетание не найдено.

В словаре имеются схожие по написанию слова:

Не нашли перевода? Напишите Ваш вопрос в форму ВКонтакте, Вам, скорее всего, помогут:

Правила:

1. Ваш вопрос пишите в самом верхнем поле Ваш комментарий…, выше синей кнопки Отправить. Не задавайте свой вопрос внутри вопросов, созданных другими.
2. Ваш ответ пишите в поле, кликнув по ссылке Комментировать или в поле Написать комментарий…, ниже вопроса.
3. Размещайте только небольшие тексты (в пределах одного предложения).
4. Не размещайте переводы, выполненные системами машинного перевода (Google-переводчик и др.)
5. Не засоряйте форум такими сообщениями, как «привет», «что это» и своими мыслями не требующими перевода.
6. Не пишите отзывы о качестве словаря.
7. Рекламные сообщения будут удалены. Авторы получают бан.

Число военных из США, контуженных при иранском ударе, выросло до 109

https://ria.ru/20200211/1564524611.html

Число военных из США, контуженных при иранском ударе, выросло до 109

Число военных из США, контуженных при иранском ударе, выросло до 109 — РИА Новости, 11.02.2020

Число военных из США, контуженных при иранском ударе, выросло до 109

Как минимум 109 американских военнослужащих получили контузии при ракетном ударе Ирана по американской базе в Ираке, сообщили во вторник РИА Новости в… РИА Новости, 11.02.2020

2020-02-11T01:20

2020-02-11T01:20

2020-02-11T10:38

в мире

сша

иран

ирак

гибель иранского генерала касема сулеймани

удар ирана по американским объектам в ираке

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21. img.ria.ru/images/156346/11/1563461147_0:205:1601:1105_1920x0_80_0_0_8eb967f1e7e653058c24cbdca5c7d7a3.jpg

ВАШИНГТОН, 11 фев — РИА Новости. Как минимум 109 американских военнослужащих получили контузии при ракетном ударе Ирана по американской базе в Ираке, сообщили во вторник РИА Новости в пресс-службе Пентагона.По данным пресс-службы, 76 человек уже вернулись к исполнению обязанностей. В Германию для более тщательного обследования были направлены в общей сложности 27 человек, 21 из них впоследствии переправили в США, состояние пятерых продолжают оценивать врачи, один уже вернулся в Ирак к месту несения службы.США провели в Багдаде 3 января операцию по ликвидации иранского генерала Касема Сулеймани. В ответ Иран нанес ракетные удары по базе Эйн-аль-Асад на западе Ирака, где расквартированы американские военные. Первоначально президент США Дональд Трамп и руководство Пентагона заявили, что пострадавших при обстреле не было. Глава государства сделал на этом особый акцент, когда объяснял свое решение не наносить ответный удар по Ирану и ограничиться новыми санкциями. Затем военные США признали, что пострадавшие есть. При этом их число постоянно увеличивалось. В Пентагоне объясняли это тем, что симптомы контузии могут проявляться не сразу и первоначальная оценка состояния военных может отличаться от окончательного диагноза.

https://ria.ru/20200210/1564522709.html

сша

иран

ирак

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2020

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

в мире, сша, иран, ирак, гибель иранского генерала касема сулеймани, удар ирана по американским объектам в ираке

Почему Борис Шапошников пошел за красными и какую цену за это заплатил — Российская газета

Сын мещанина¹ из семьи, едва сводившей концы с концами, Борис Шапошников имел единственный шанс получить бесплатное образование и воспользовался им. Поступил в военное училище², по службе продвигался без протекции, собственным упорным трудом. Но изначально было ясно: в гвардию по происхождению не допустят³. Он и служил после выпуска в далеком Туркестане.

«Черной костью» именовали в русской армии выходцев из непривилегированных сословий. Их отношения с «белой костью», представителями родовой аристократии, были далеко не безоблачны. Возможно, и это сыграло свою роль в «красном» выборе Бориса Шапошникова…

«Черная кость»

Через много лет в своих мемуарах маршал будет с раздражением отзываться об аристократах, о протекции в старой армии, утверждать, что в академии он даже не здоровался со своим гвардейским однокашником, будущим «черным бароном» Петром Врангелем⁴…

Шапошников вряд ли лукавил. Но на его не слишком задавшуюся карьеру повлияла «штабная» специализация. Будущий маршал был, несомненно, книжным человеком. «Два часа ежедневно по вечерам я посвящал чтению новых книг по тактике»⁵, — вспоминал он о своей службе в Ташкенте, где офицеры спивались или отводили душу за карточной игрой. Неудивительно, что уже в Первую мировую ему прочили большое будущее. Интеллект, способности, даже некоторое внешнее сходство с легендарным генералом Михаилом Дмитриевичем Скобелевым, поскольку в ту пору Шапошников носил усы⁶. ..

Тем не менее молодой офицер, проявивший мужество на фронте, контуженный в бою, не удостоился георгиевских наград. Впоследствии с нескрываемым чувством обиды Шапошников вспоминал, что начальство не стремилось награждать или повышать штабистов⁷. Сам Шапошников к октябрю 1917 года был еще полковником, а аристократ Врангель уже получил генеральский чин.

Шапошников не оставил свидетельств о своем первоначальном восприятии революции. Мы можем только предполагать, что ревностный службист вряд ли радовался развалу армии. Но зато вполне очевидно, что он пользовался популярностью у солдат. Избежал распространенного в те дни солдатского самосуда, в декабре 1917 года был избран съездом делегатов солдатских комитетов на должность начальника Кавказской гренадерской дивизии. Иными словами, не оказался жертвой революции. И все-таки, видимо, колебался…

Письмо бывшему генералу

Когда старая армия была большевиками демобилизована, офицерам пришлось искать новые места службы. Шапошников в апреле 1918 года устроился секретарем народного суда в Казани…

Да, необходимо было позаботиться о семье в связи с грядущим пополнением (сын Игорь, впоследствии генерал-лейтенант Советской армии, родился у Шапошниковых в декабре 1918-го). Но 35-летний офицер, отдавший армии 17 лет, очень быстро понял, что такое провести остаток жизни в бумажной суете. Не проработав в суде и месяца, Шапошников пишет письмо бывшему генералу Н.В. Пневскому, незадолго до того возглавившему штаб Приволжского военного округа: «Я живо интересуюсь вопросом о создании новой армии и, как специалист, желал бы принести посильную помощь в этом серьезном деле…»⁸.

В этом письме вы не найдете ни слова о политике, большевиках, Брестском мире. Только служба, привычная с юности. Плюс просьба учесть дореволюционный стаж. И пожелание — служить недалеко от дома.

Задумывался ли Шапошников, к кому идет на службу? Как к его выбору отнесутся прежние товарищи? Наверняка. Знал ли он, что на Дону, Кубани, Южном Урале уже идут бои, которые вскоре разрастутся в ожесточенную Гражданскую войну? Слышал ли он, выходец из глубоко религиозной семьи, о враждебном отношении новой власти к церкви?

Не мог не знать. И, конечно, его решение вызвало резкий отклик у многих вчерашних товарищей по оружию.

Отповедь Тухачевского

Известно высказывание, приписываемое маршалу М.Н. Тухачевскому: «Возьмем уважаемого Бориса Михайловича Шапошникова с его «светлой головой и кристальной душой». Каким образом он сумел, будучи полковником Генерального штаба и перейдя на службу к красным, соблюсти невинность? Не знаешь? А я-то знаю. И потому не уважаю его. Так вот эта «кристальная душа», встречаясь, после своего перехода к большевикам, со своими старыми сослуживцами и с некоторыми генералами из чужого лагеря, давала им понять, что она-де «вовсе не сочувствует «красной сволочи», а ведет подготовку внутреннего переворота. А те доверительно сообщали это другим и говорили: «Идите к Шапошникову — это один из порядочнейших офицеров». Потом он из этого положения выкрутился лисой — «видите, власть теперь так окрепла, что мы уж ничего поделать не можем, приходится вопреки своим убеждениям служить ей». А у него никаких «убеждений» не было и нет. Служить он может кому угодно, лишь бы у него было положение и та же любимая работа. Работник он отличный, знания и военный талант у него есть. Но в главнокомандующие он не годится — он кабинетный Наполеон»⁹.

Эти слова приводит близкая знакомая Тухачевского, писавшая под псевдонимом Лидия Норд. Конечно, Тухачевский едва ли симпатизировал Шапошникову, они расходились по многим вопросам. Не исключено, что резкое свидетельство — не более чем плод неприязни в интерпретации не особенно дальновидной мемуаристки. Тем не менее упомянуть о нем необходимо хотя бы потому, что оно куда больше характеризует будущего маршала Тухачевского, нежели Шапошникова, который «в Наполеоны» никогда не стремился.

Мог ли всегда осторожный Шапошников вести двойную игру? Такое случалось. Сухие цифры свидетельствуют, что в Гражданскую войну из Красной армии дезертировала треть генштабистов, а несколько десятков тайно работали на белых¹⁰. Однако большинство «бывших» служили честно, именно с их помощью большевики смогли выстроить регулярную Красную армию. Среди них и Шапошников, который с головой окунулся в любимое дело. Сослуживец вспоминал, что в Гражданскую войну Борис Михайлович работал по 17 и более часов в сутки, уезжая домой порой в 4 часа утра, «а через 4-5 часов, после «завтрака» из кусочка хлеба с напитком, он уже снова в служебном кабинете»¹¹.

Тут явно не до шпионажа.

Самоцензура «Мозга армии»

Все имеет свою цену. В том числе и выбор, сделанный Шапошниковым весной 1918 года. Платить по счетам пришлось всю последующую жизнь.

В советское время Шапошников находился под плотным агентурным наблюдением органов ОГПУ-НКВД. Скрытность, замкнутость и осторожность стали его постоянными спутниками в 20-30-е годы. Советский период принес ему высочайший авторитет в армии и заслуженную славу выдающегося военного ученого. Но даже в научных трудах приходилось прибегать к самоцензуре. Так, написанный Шапошниковым в 1927-1929 гг. трехтомный «Мозг армии» посвящен детальному изучению работы австро-венгерского Генерального штаба, что было намного безопаснее изучения российского или германского Генштаба (в то время РККА активно сотрудничала с рейхсвером).

В 1930-м Шапошникова приняли в партию, а уже на следующий год последовала опала. Автора «Мозга армии» отправили в Самару на должность командующего войсками Приволжского военного округа. А в марте 1931 г. следователи добились признаний арестованного по так называемому делу «Весна» С.Г. Сакварелидзе-Бежанова, который сообщил на допросе (как бы абсурдно сегодня такой разговор ни воспринимался): «Я спросил у Шапошникова, не слышал ли он чего-либо обо мне у Пугачева¹², как об участнике к[онтр]р[еволюционной] организации, Шапошников ответил, что ему это известно и что, вероятно, я знаю через Пугачева и о его участии в организации»¹³. 13 марта 1931 г. была проведена очная ставка Шапошникова, Пугачева и Бежанова, на которой присутствовали И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов и Г.К. Орджоникидзе¹⁴. Бежанова изобличили в клевете, а через два с половиной месяца он был расстрелян.

Тем не менее в апреле 1932 г. Бориса Михайловича вернули в Москву, где он возглавил Военную академию им. М.В. Фрунзе. Первая волна репрессий в армии обошла его стороной. Но надвигалась вторая.

Подпись под протоколом

Порядочному человеку, вдобавок глубоко верующему, было непросто принять правила игры, установленные в 1930е годы советским руководством. Мы можем только предполагать, через какие нравственные испытания пришлось пройти Шапошникову, чья дореволюционная биография уже сама по себе была компрометирующим фактором. Возможные риски Шапошников отлично представлял, старался проявлять осторожность, во всем поддерживать Сталина и наркома К.Е. Ворошилова. Но остаться в стороне от генеральной линии партии, обнаружившей «военно-фашистский заговор», конечно, не мог.

Когда в 1937 году по инициативе Сталина было образовано Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР по делу группы Тухачевского, туда вошел и свежеиспеченный начальник Генштаба РККА командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников. Именно он, с репутацией высокообразованного и порядочного человека, должен был символизировать беспристрастность суда. На процессе 11 июня 1937 г. Шапошников испытывал явные угрызения совести от разворачивавшегося спектакля. Говорил о собственных упущениях и политической близорукости; несмотря на провокационные выкрики с мест, вел себя достойно, за весь день не задал подсудимым ни одного вопроса¹⁵.

Но режим ломал людей не только на скамье подсудимых. Накануне процесса, 10 июня, следователем А.А. Авсеевичем по указанию наркома внутренних дел Н.И. Ежова были заготовлены признательные показания одного из обвиняемых, бывшего комкора В.М. Примакова, о принадлежности Шапошникова и других к военному заговору¹⁶. Документ находился у председателя Военной коллегии Верховного суда СССР В.В. Ульриха, председательствовавшего на процессе. Если бы кто-то из судей попытался сорвать представление, он тут же оказался бы на одной скамье с подсудимыми.

Ценой отказа стать соучастником преступления была жизнь, и Шапошников в числе других подписал смертный приговор своим недавним товарищам. Из подписавших только он и С. М. Буденный пережили «Большой террор». До сих пор нет однозначного ответа, почему именно Шапошникову Сталин решил сохранить жизнь.

Школа Шапошникова

Один за другим навсегда исчезали прежние сослуживцы Шапошникова, друзья и враги, твердокаменные большевики и беспартийные, бывшие белогвардейцы и те, кто не помышлял о службе врагам Советской власти. Под смертным приговором нескольким из них стояла подпись Шапошникова. Нет ничего удивительного в глубоком внутреннем надломе будущего маршала. Латвийский посланник в СССР сообщал в Ригу в августе 1937-го: «Очень характерным является поведение начальника штаба армии Шапошникова. Выполняя распоряжение, он является в миссию, но на протяжении часов может простоять в каком-то темном уголке и не включиться ни в один разговор»¹⁷.

Эту затаенную боль Борис Михайлович унес с собой. А в историю он вошел как один из творцов Победы. Шапошников занимал посты начальника Генштаба, заместителя наркома обороны, был членом Ставки, разработал план общего наступления Красной армии зимой 1941/1942 г. ¹⁸ Уже в годы войны стали говорить о «школе Шапошникова», основанной на высокой культуре штабной службы. Среди представителей этой школы выдающиеся, известные всему миру военачальники…

Борис Михайлович Шапошников ушел из жизни за 44 дня до Победы, которую приближал, как мог. Москва прощалась с ним 24 артиллерийскими залпами 124 орудий. Прах маршала покоится в Кремлевской стене.

У бывшего царского офицера было еще одно слабое место: он не расставался со старинной семейной ладанкой и фамильным крестом работы Фаберже. Недруги Шапошникова были не прочь разыграть религиозную карту. Поддержал его, согласно семейному преданию, Сталин, однажды спросивший после доклада: «Ну что, Борис Михайлович, будем молиться за Родину?»

<sup>1. РГВИА. Ф. 409. Оп. П/с. П/с 326-260. Л. 275.
2. Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. М., 1982. С. 49, 53.
3.Там же. С. 76, 81-82.
4. Там же. С. 69, 134, 156, 159, 195.
5. Там же. С. 169.
6. Дрейер В.Н., фон. На закате империи. Мадрид, 1965. С. 139.
7. Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. С. 195.
8. Военно-исторический журнал. 1967. N 6. С. 79.
9. Норд Л. Маршал М.Н. Тухачевский. Париж, б.г. С. 51-52.
10. Ганин А.В. Повседневная жизнь генштабистов при Ленине и Троцком. М., 2016. С. 220.
11. РГВА. Ф. 39352. Оп. 1. Д. 11. Л. 42.
12. Речь идет о видном советском военном деятеле С.А. Пугачеве.
13. Ведомственный архив Службы безопасности Украины. Ф. 6. Д. 67093ФП. Т. 39. Л. 145.
14. Реабилитация: как это было. Февраль 1956 — начало 80х годов. Т. 2. М., 2003. С. 732.
15. Подробнее см.: Печенкин А.А. Гибель военной элиты 1937-1938 гг. М., 2011. С. 98-111.
16. Там же. С. 99.
17. Миссия в Москве. Донесения латвийских дипломатов из СССР, 1935-1937 гг.: Док. и мат. М., 2016. С. 296.
18. Исаев А. Краткий курс истории ВОВ: Наступление маршала Шапошникова. М., 2005. С. 6-7.</sup>

Шелл в шоке

К зиме 1914–1915 годов «контузия» превратилась в насущную медицинскую и военную проблему. Мало того, что это затронуло растущее число солдат на передовой, участвовавших в Первой мировой войне, врачи британской армии изо всех сил пытались понять и лечить это расстройство.

Термин «контузия» придумали сами солдаты. Симптомы включали усталость, тремор, спутанность сознания, ночные кошмары и нарушение зрения и слуха. Его часто диагностировали, когда солдат не мог функционировать, и очевидная причина не могла быть установлена.Поскольку многие из симптомов были физическими, это мало походило на современный диагноз посттравматического стрессового расстройства.

Shell Shock застал британскую армию врасплох. Стремясь лучше понять и лечить это состояние, армия назначила Чарльза С. Майерса, психолога с медицинским образованием, в качестве психолога-консультанта Британского экспедиционного корпуса, чтобы высказать свое мнение о случаях контузии и собрать данные для политики, направленной на решение растущей проблемы. вопрос о потерях в психиатрических боях.

Майерс получил образование в Кэйус-колледже Кембриджа, а также изучал медицину в больнице Святого Варфоломея в Лондоне. Вскоре после получения квалификации врача он занял академическую должность в Кембридже, руководя лабораторией экспериментальной психологии. Однако с началом войны Майерс почувствовал себя обязанным вернуться к клинической практике, чтобы помочь военным. Военное министерство отказало ему в заграничной службе из-за его возраста (ему было 42 года), но, не испугавшись, он по собственной инициативе перебрался во Францию ​​и получил место в госпитале, открытом герцогиней Вестминстерской в ​​казино в Ле-Туке. .Когда Майерс оказался там, его исследовательские полномочия сделали его естественным выбором для изучения тайн контузии во Франции.

Первые случаи, описанные Майерсом, демонстрировали ряд аномалий восприятия, таких как потеря или нарушение слуха, зрения и чувствительности, наряду с другими обычными физическими симптомами, такими как тремор, потеря равновесия, головная боль и утомляемость. Он пришел к выводу, что это были психологические, а не физические потери, и полагал, что симптомы были явными проявлениями подавленной травмы.

Вместе с Уильямом Макдугаллом, еще одним психологом с медицинским образованием, Майерс утверждал, что контузию можно вылечить с помощью когнитивной и аффективной реинтеграции. Они думали, что контуженный солдат пытался справиться с травмирующим опытом, подавляя или отщепляя любые воспоминания о травмирующем событии. Такие симптомы, как тремор или контрактура, были результатом бессознательного процесса, направленного на поддержание диссоциации. Майерс и Макдугалл считали, что пациента можно вылечить только в том случае, если его память будет возрождена и интегрирована в его сознание, а для этого может потребоваться несколько сеансов.

Хотя Майерс считал, что может лечить отдельных пациентов, более серьезной проблемой было то, как справляться с массовыми потерями в психиатрии, последовавшими за крупными наступлениями. Опираясь на идеи, разработанные французскими военными нейропсихиатрами, Майерс определил три основных принципа лечения контузии: «незамедлительность действий, подходящая среда и психотерапевтические меры», хотя эти меры часто ограничивались поощрением и утешением. Майерс утверждал, что военные должны создавать специальные подразделения «настолько удаленные от звуков войны, насколько это совместимо с сохранением «атмосферы» фронта.Армия последовала его совету и позволила ему в декабре 1916 г. создать четыре специализированных подразделения. Они были предназначены для лечения острых или легких случаев, в то время как хронические и тяжелые случаи направлялись в базовые госпитали для более интенсивной терапии. В 1917 г. Аррас, Мессин и Пасшендале произвели поток контузии, переполнив четыре отряда.

Неизбежно, Майерс подвергся критике со стороны тех, кто считал контузию просто трусостью или симуляцией. Некоторые считали, что с этим состоянием лучше справиться с помощью военной дисциплины. Майерс становился все более деморализованным и запросил отправку обратно в Соединенное Королевство. В октябре 1917 года военное министерство в Лондоне провело экстренную конференцию, чтобы обсудить способы улучшения лечения контузии, поскольку большое количество пациентов выписывалось из больниц общего профиля как инвалиды, неспособные к постоянной работе, потому что врачам не хватало опыта и понимания. Майерс предложил систему, с помощью которой врачи направляли бы пациентов с тяжелой формой контузии непосредственно из базовых больниц во Франции в специализированные лечебные центры в Соединенном Королевстве.Он утверждал, что эффективное лечение требует индивидуального подхода, что, в свою очередь, требует увеличения численности персонала — в идеале один врач на 50 пациентов. Чтобы удовлетворить это требование, он убедил военное министерство организовать учебные курсы по принципам и практике военной психиатрии и, в частности, по лечению контузии.

После войны Майерс оставил свой пост в Кембридже, чтобы основать Национальный институт промышленной психологии для облегчения применения психологических исследований на рабочем месте. В 1922 году военное министерство назначило комиссию по расследованию контузии, но Майерс был настолько разочарован некоторыми из своих военных событий, что отказался давать показания.

Только в 1940 году, когда Великобритания снова находилась в состоянии войны, он написал свои мемуары, в которых подробно изложил свои теории о контузии и ее лечении. Его отчет не был хорошо воспринят военным обозревателем в журнале Королевского армейского медицинского корпуса , который утверждал, что книга выявила «отсутствие понимания и убежденности.Написанная в то время, когда Великобритания столкнулась с угрозой вторжения, автор, возможно, чувствовал, что критика Майерсом медицинских служб армии была непатриотической и пораженческой. По правде говоря, они выявили неспособность массовой иерархической организации приспособиться к тонкой политике. рекомендации врача-новатора

Тем не менее, принципы передовой психиатрии, выявленные Майерсом — незамедлительное лечение, максимально приближенное к боевым действиям, с ожиданием выздоровления и возвращения в часть — были широко приняты во время Второй мировой войны как в США, так и в США. США и Великобритании, и сегодня они продолжают практиковаться западными вооруженными силами в Афганистане и Ираке.

Эдгар Джонс, доктор философии, профессор истории медицины и психиатрии Института психиатрии Королевского колледжа Лондона. Кэтрин С. Милар, доктор философии из колледжа Эрлхэм, исторический редактор журнала «Капсула времени».

Шок войны | История

В сентябре 1914 года, в самом начале великой войны, прошел ужасный слух. Говорили, что в битве на Марне, к востоку от Парижа, солдаты на передовой были обнаружены стоящими на своих постах во всех положенных воинским позам, но не живыми. «Эти мертвецы подражали любому нормальному образу жизни», — говорится в патриотическом сериале «Таймс: История войны », опубликованном в 1916 году. «Иллюзия была настолько полной, что часто живые разговаривали с мертвыми, прежде чем осознавали истинное положение дел». «Удушье», вызванное новыми мощными осколочно-фугасными снарядами, было причиной явления — по крайней мере, так утверждалось. То, что такая диковинная история смогла завоевать доверие, неудивительно: несмотря на массированный артиллерийский огонь прошлых веков и даже автоматическое оружие, представленное во время Гражданской войны в США, ничего похожего на эту громоподобную новую огневую мощь артиллерии раньше не видели.Батарея мобильных 75-мм полевых орудий, гордость французской армии, могла, например, охватить десять акров местности и глубину 435 ярдов менее чем за 50 секунд; За пять дней сентябрьского боя на Марне было выпущено 432 000 снарядов. Ходивший оттуда слух отражал инстинктивный страх, вызванный таким чудовищным нововведением. Несомненно — это имело смысл — такая машина должна вызывать темные, невидимые силы, проходящие через воздух и разрушающие мозги людей.

Осколки от минометов, гранат и, прежде всего, артиллерийских снарядов или снарядов составляют примерно 60 процентов от 9.7 миллионов военных погибших во время Первой мировой войны. И, устрашающе отражая мифическое предчувствие Марны, вскоре было замечено, что многие солдаты, прибывшие на пункты сбора раненых, подвергшиеся воздействию разорвавшихся снарядов, хотя и были явно повреждены, но не имели видимых ран. Скорее, они, похоже, страдали от сильного шока, вызванного взрывной волной. В британском медицинском заключении сделан вывод, что этот новый тип повреждений был «результатом самого взрыва, а не только ракет, приведенных в движение им.Другими словами, казалось, что какая-то темная, невидимая сила действительно прошла по воздуху и наносила новые и необычные повреждения человеческому мозгу.

Термин «контузионный шок», который впоследствии стал определять это явление, впервые появился в британском медицинском журнале The Lancet в феврале 1915 года, всего через шесть месяцев после начала войны. В знаменательной статье капитан Чарльз Майерс из Медицинского корпуса Королевской армии отметил «удивительно близкое сходство» симптомов у трех солдат, каждый из которых подвергался воздействию разорвавшихся снарядов: пациент 1 выдержал шесть или семь разрывов снарядов вокруг него; Случай 2 был погребен под землей в течение 18 часов после того, как снаряд обрушил его траншею; Дело 3 было снесено с груды кирпичей высотой 15 футов.У всех троих мужчин были обнаружены симптомы «уменьшения полей зрения», потери обоняния и вкуса и некоторой потери памяти. «Комментарии к этим случаям кажутся излишними», — заключил Майерс, подробно задокументировав симптомы каждого из них. «Они, по-видимому, составляют определенный класс среди других, возникающих в результате контузии».

Раннее медицинское заключение основывалось на здравом смысле и считало, что повреждение было «возмущающим» или было связано с сильным сотрясением сотрясенного мозга в черепе солдата.Таким образом, контузия изначально считалась физической травмой, и, таким образом, контуженный солдат имел право на отличительную «нашивку от ранения» на своей форме, а также на возможное увольнение и военную пенсию. Но к 1916 году военные и медицинские власти были убеждены, что у многих солдат проявляются характерные симптомы — дрожь «скорее, как трясется желе»; Головная боль; шум в ушах или звон в ушах; головокружение; плохая концентрация; спутанность сознания; потеря памяти; и расстройства сна — и близко не разорвавшиеся снаряды.Скорее, их состояние было состоянием «неврастении», или слабости нервов — говоря простым языком, нервного срыва, вызванного ужасным стрессом войны.

Органические повреждения от взрывной волны? Или неврастению, психическое расстройство, вызванное ужасами современной войны? К сожалению, один термин «контузия» охватывал оба состояния. Тем не менее, это был нервный век, начало 20-го века, поскольку еще недавнее нападение промышленных технологий на вековые чувства породило множество нервных недугов.По мере того как война затягивалась, мнение врачей все больше отражало последние достижения психиатрии, и большинство случаев контузии воспринимались как эмоциональный срыв перед лицом беспрецедентных и трудновообразимых ужасов окопной войны. У этой оценки был удобный практический результат; если расстройство было нервным, а не физическим, контуженному солдату не полагалась нашивка за ранение, а если он не был ранен, его могли вернуть на фронт.

Опыт воздействия взрывной силы, или «взорванного», по выражению того времени, сильно и часто вызывается в медицинских заметках, мемуарах и письмах той эпохи.«Раздался звук, похожий на рев экспресса, который приближался на огромной скорости с громким пением и воем», — вспоминал в 1916 году молодой доброволец Американского Красного Креста, описывая приближающийся артиллерийский снаряд. «Он продолжал приходить и приходить, и я задавался вопросом, когда он когда-нибудь лопнет. Затем, когда он, казалось, был прямо над нами, он сделал это с таким сокрушительным грохотом, что земля содрогнулась. Это было ужасно. Сотрясение было похоже на удар по лицу, животу и всему телу; это было похоже на то, как если бы вас неожиданно ударила огромная океанская волна.Разорвавшись на расстоянии 200 ярдов, снаряд проделал в земле дыру «размером с маленькую комнату».

К 1917 году медицинским работникам было приказано избегать термина «контузия» и обозначать вероятные случаи как «еще не диагностированные (нервные)». Помещенный в психиатрическую больницу, военнослужащий оценивался специалистом как «контузия (ранение)» или «контузия (больной)», причем последний диагноз ставился, если военнослужащий не был близок к месту взрыва. Переведенный в лечебный центр в Великобритании или Франции, солдат-инвалид находился под наблюдением специалистов-неврологов и выздоравливал до выписки или возвращения на фронт.Офицеры могут насладиться последним периодом выздоровления, прежде чем их снова вырвут в пасть войны или рабочего мира, набираясь сил в каком-нибудь маленьком, часто финансируемом из частных источников лечебном центре — в каком-нибудь тихом, отдаленном месте, таком как Леннел-Хаус в Колдстриме, в Страна шотландских границ.

Вспомогательный госпиталь Леннела, частный санаторий для офицеров, представлял собой загородное поместье, принадлежавшее майору Уолтеру и леди Клементине Уоринг, которое, как и многие частные дома по всей Британии, было преобразовано в лечебный центр. Поместье включало загородный дом, несколько ферм и лесные массивы; до войны Леннел славился лучшими итальянскими садами в Великобритании. Однако сегодня Леннел-Хаус представляет интерес не своими садами, а тем, что в нем сохранился небольшой запас медицинских записей, касающихся контузии времен Первой мировой войны. По жестокой иронии судьбы около 60 процентов британских военных архивов времен Первой мировой войны были уничтожены во время Блиц Второй мировой войны. Точно так же 80 процентов U.Служебные записи армии Южной Америки с 1912 по 1960 год были потеряны во время пожара в Национальном бюро кадрового учета в Сент-Луисе, штат Миссури, в 1973 году. Таким образом, хотя контузия должна была стать характерной травмой начала войны современной эпохи, и хотя его неприятный диагностический статус имеет последствия для жертв в Ираке и Афганистане сегодня, сохранилось относительно мало личных медицинских данных времен Великой войны. Однако файлы вспомогательного госпиталя Леннела, ныне хранящиеся в Национальном архиве Шотландии, хранились среди прочего домашнего хлама в течение десятилетий после двух мировых войн в металлическом ящике в подвале дома Леннела.

В 1901 году майор Уолтер Уоринг, выдающийся офицер и ветеран англо-бурской войны и член парламента от либеральной партии, женился на леди Сьюзен Элизабет Клементине Хэй и привел ее в Леннел-Хаус. Майор носил форму большую часть войны, дежуря во Франции, Салониках и Марокко, и поэтому именно леди Клементина наблюдала за превращением Леннел-Хауса в приют для больных неврастенией солдат. Дочери 10-го маркиза Твиддейла, Клемми, как ее называли друзья, в 1914 году было 35 лет.Ее внук сэр Илей Кэмпбелл из Суккот и его жена, леди Кэмпбелл, живущие в Аргайлле, с любовью вспоминают ее как «присутствие» и с ней было очень весело — веселая, забавная и очаровательная. Каталог переписки леди Клементины в Национальном архиве Шотландии красноречиво свидетельствует о ее обаянии, ссылаясь на внушительное количество писем от подающих надежды женихов, обычно молодых капитанов, «об их отношениях и возможной помолвке».

Выздоравливающие офицеры, как правило, прибывающие в Леннел из лечебных центров в Лондоне и Эдинбурге, принимались как гости загородного дома. Красивая дубовая лестница возвышалась над вестибюлем Леннела и вела под богато украшенным стеклянным куполом на верхний этаж, где каждый офицер находил свою уютную спальню с окнами, выходившими в сад или с видом на лес и холмы Чевиот за его пределами; кажется, что в любой момент времени проживало всего около дюжины жителей. Внизу личный кабинет майора Уоринга был отдан во время его отсутствия на войну под офицерскую столовую, а его обшитая панелями библиотека была доступна книжникам: Зигфриду Сассуну, которому суждено было стать одним из выдающихся поэтов-хроникеров войны. , нашла здесь «красивое издание в октаво» романа Томаса Харди и провела весь черный день, тщательно обрезая его плохо вырезанные страницы.За трапезой вела офицерская хозяйка, красивая миниатюрная леди Клементина.

Несмотря на их общий статус офицеров, люди происходили из разных слоев общества. Лейтенант Р. К. Галл получил образование в Итоне, Оксфорде и Сандхерсте, прежде чем получить комиссию в ноябре 1914 года, например, в то время как лейтенант Хейс из Третьего Королевского Сассексского полка родился в Лондоне, получил образование в Англии и Швейцарии и эмигрировал. в Канаду, где до войны занимался бизнесом и сельским хозяйством.Офицеры были управляющими австралийской резидентуры, дипломированными бухгалтерами, партнерами в банковских фирмах и, что интригует, «торговцем и исследователем в Центральной Африке». Мужчины участвовали в боевых действиях во многих кампаниях на многих фронтах, включая англо-бурскую войну. Некоторые из них служили в Галлиполи, и слишком многие были ранены на Западном фронте.

Жизнь в Леннеле протекала в знакомом и слегка строгом распорядке благоустроенного загородного дома, с приемами пищи в определенное время, неторопливыми занятиями и чаем на террасе.Семья леди Клементины свободно общалась с офицерскими гостями, ее младшая дочь «Китти», которой был всего 1 год, когда разразилась война, была особым фаворитом. Занятые в течение дня прогулками на природе, дружеской беседой, игрой на фортепиано, настольным теннисом, рыбалкой, игрой в гольф и ездой на велосипеде, а также полуофициальными приемами пищи, каждый офицер, тем не менее, удалялся ночью в свою личную комнату и здесь лицом к лицу столкнулся в одиночку с состоянием, которое принес ему эту мирную интерлюдию в первую очередь.

«Снятся яркие сны о военных эпизодах — ощущение, будто проваливаешься в постель»; «Хорошо спит, но ходит во сне: никогда раньше этого не делал: мечты о Франции»; «Бессонница с яркими снами о боях»; и «Сны в основном о мертвых германцах… Страшно угрызения совести за то, что убили гуннов».

Краткие медицинские записи, занимающие в среднем около трех страниц на одного пациента, представляют каждого офицера по имени и возрасту, приводят его гражданский адрес, а также сведения о полку и службе, а также включают краткий раздел «Семейная история», в котором обычно отмечалось, родители были еще живы, какие-либо семейные истории нервных расстройств и если брат был убит на войне.Образование, профессиональная жизнь и оценка темперамента офицера до его срыва также должным образом фиксировались. Капитан Кайл, например, 23 лет и на службе три года и три месяца на момент поступления в Леннел ранее был «заядлым спортсменом, наслаждался жизнью вдоволь, без нервов». Бригадный генерал Макларен также был «увлечен спортом на открытом воздухе» — всегда эталоном психического здоровья британцев, — но у него было «не очень много друзей».

Для солдат-неврастеников существует множество способов лечения.Самыми печально известными были, несомненно, электрошоковые терапии доктора Льюиса Йелланда, проводившиеся в Национальной больнице для парализованных и эпилептиков на Куин-сквер в Лондоне, где, как он утверждал, его лечение «было применено к более чем 250 пациентам» (неизвестное число из которых неизвестно). были гражданскими). Йелланд утверждал, что его лечение вылечило все наиболее распространенные «истерические расстройства ведения войны» — дрожь, дрожь и заикание, паралич и нарушения речи — иногда за один подозрительный получасовой сеанс.Электрические ванны, молочные диеты, гипноз, зажимы и машины, которые механически выталкивали упрямые конечности из их замороженного положения, были другими стратегиями. По мере того, как наступала война и контузия — как эмоциональная, так и эмоциональная — стала признаваться одним из ее основных недугов, обращение с ней стало более сочувственным. Отдых, тишина и покой, а также скромные реабилитационные мероприятия стали установленным режимом ухода, иногда сопровождаемым психотерапевтическими сеансами, умелое проведение которых варьировалось от учреждения к учреждению и от врача к практикующему.

Хотя офицеры в Леннеле явно находились под медицинским наблюдением, неизвестно, какое именно лечение они получали. Подход леди Клементины был практичным и здравым. По словам ее внука сэра Айлая, она была одним из первых сторонников трудотерапии — не останавливаясь на достигнутом. В частности, поощрялось рисование, и на сохранившейся фотографии в семейном альбоме изображена столовая Леннела, окруженная геральдическими щитами, причем каждый офицер получил от леди Клементины указание нарисовать свой фамильный герб.(А если у них его не было? «Я полагаю, они его придумали», — с удивлением вспоминал сэр Айлей.) , было дело.

Симптомы, зафиксированные в историях болезни, знакомые из литературы того времени, достаточно ясны: «сердцебиение — Страх перед обмороком… чувство удушья, сжатие в горле»; «Сейчас чувствует себя измотанным и испытывает боли в области сердца»; «Депрессия — чрезмерная реакция — бессонница — головные боли»; нервозность, усталость, расстройство от внезапного шума»; «Пациент боится стрельбы, смерти и темноты. ..В периоды бодрствования он мысленно представляет виденные им увечья и чувствует ужас шквального огня»; «В депрессии из-за неспособности заниматься легкими предметами и сильно страдал от боли в глазах». И есть случай младшего лейтенанта Бертвистла, прослужившего два года в 27-м австралийском пехотном полку, хотя ему всего 20 лет, лицо которого носит «озадаченное выражение» и который демонстрирует «заметный дефект недавней и отдаленной памяти». «Его умственное содержание кажется ребяческим. Он послушный», — говорится в записях, сопровождавших его из Королевского военного госпиталя Виктории в Нетли на южном побережье Англии.

В официальном отчете Комитета по расследованию «контузии» военного министерства, сделанном в конце войны, содержится серьезный вывод о том, что «контузия делится на две категории: (1) сотрясение мозга или сотрясение мозга; и (2) Эмоциональное потрясение», и из них «В доказательствах было дано, что жертвы контузии после разрыва снаряда составляли относительно небольшую долю (от 5 до 10 процентов)». Свидетельства о повреждениях от «сотрясения мозга» были в значительной степени анекдотичными, в значительной степени основанными на наблюдениях старших офицеров в полевых условиях, многие из которых, ветераны предыдущих войн, явно скептически относились к любой новомодной попытке объяснить, что, по их мнению, было просто потеря самообладания: «Новые дивизии часто получали «контузии», потому что они воображали, что это правильно в европейской войне», — майор.Притчард Тейлор, офицер с многочисленными наградами, наблюдал за происходящим. С другой стороны, консультант по нейропсихиатрии Американского экспедиционного корпуса сообщил о гораздо более высоком проценте контузии: от 50 до 60 процентов пациентов с контузией в его базовом госпитале заявили, что они «потеряли сознание или память после того, как их снесло ветром». как ад.» К сожалению, информация об обстоятельствах таких ранений была весьма случайной. Теоретически медицинские работники были проинструктированы указать в карточке пациента о ранении, был ли он близок к разорвавшемуся снаряду, но в грязной, безумной практике обработки нескольких раненых на перегруженных полевых станциях эта важнейшая деталь обычно опускалась. .

В записях из дела Леннела, однако, записано, что заметное количество «неврастеников» офицеров стало жертвами прямого, яростного взрыва: «Совершенно здоров, пока не был сбит с ног в Варенне… после этого он не мог спать неделями подряд. ”; «Его несколько раз взрывали, и в последнее время он обнаружил, что его нервы пошатнулись». Случай за случаем офицера закапывают, бросают, оглушают, контузиют разорвавшимися снарядами. Лейтенант Грейвс направился прямо из Галлиполи «в линию и через Сомму.Во время боев у Бомон-Амеля во Франции снаряд упал «совсем близко и взорвал его». Ошеломленному, ему помогли добраться до блиндажа роты, после чего ему «удалось продержаться несколько дней», хотя зловещая «Слабость Прав[ой] стороны неуклонно нарастала». По иронии судьбы, именно способность солдата «держаться» вызывала скептицизм по поводу истинной природы его болезни.

Степень, в которой сила взрыва была причиной контузии, представляет не только исторический интерес.Согласно исследованию Rand Corporation, 19 процентов американских военнослужащих, отправленных в Ирак и Афганистан, около 380 000 человек, могли получить черепно-мозговые травмы от взрывных устройств — факт, который вызвал сравнение с британским опытом на Сомме в 1916 году. Агентство передовых оборонных исследовательских проектов США (DARPA) обнародовало результаты двухлетнего исследования воздействия взрывной волны на человеческий мозг стоимостью 10 миллионов долларов, и тем самым не только продвинуло перспективы современного лечения, но и пролило новый свет. на старую загадку контузии.

Исследование показало, что ограниченная черепно-мозговая травма (ЧМТ) может не проявляться явными признаками травмы — пациент может даже не осознавать, что травма была получена. Диагноз ЧМТ дополнительно осложняется клиническими проявлениями — трудностями с концентрацией внимания, нарушениями сна, измененным настроением — которые характерны для посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), психиатрического синдрома, вызванного травмирующими событиями. «У кого-то может быть черепно-мозговая травма, и он может выглядеть так, будто это посттравматический стресс», — говорит полковник.Джеффри Линг, руководитель исследования DARPA.

Различие между двумя состояниями — посттравматическим стрессовым расстройством и ЧМТ, или загадкой «эмоциональное» и «беспокойное» во время Первой мировой войны, — будет усилено самым важным открытием исследования: на низких уровнях мозг, подвергшийся воздействию взрыва, остается структурно неповрежденным, но травмируется воспалением. Эта захватывающая перспектива клинического диагноза была предвосхищена наблюдением во время Первой мировой войны, когда в спинномозговой жидкости, взятой у людей, которые были «взорваны», были обнаружены изменения в белковых клетках.«На самом деле они были довольно проницательными», — говорит Линг о первых медиках. «Ваши белки, по большому счету, представляют собой иммуноглобулины, которые в основном являются воспалительными. Так что они опередили свое время».

«Никогда нельзя предсказать, как человек поведет себя в бою», — заметил старший офицер в отчете Комитета военного министерства за 1922 год, и именно этой горькой правды о самопознании боялись пациенты в Леннеле. Их выдавали заикание и дрожь, которые они не могли контролировать, удручающая неспособность сосредоточиться, их немецкая депрессия и усталость.Никакой список клинических симптомов, который сохранили письменные записи, не может точно передать страдания контуженного пациента. Это более эффективно показано в ужасных медицинских учебных фильмах о войне, в которых запечатлены нестройные подергивания, неконтролируемая дрожь и навязчивые отсутствующие взгляды. «Конечно, встречались люди, которые были… другими, — мягко вспоминал сэр Айлай, говоря о раненых ветеранах, которых он видел в детстве, — и это объяснялось тем, что они были на войне. Но нас всех воспитывали демонстрировать хорошие манеры, а не расстраивать.

Возможно, именно социальная подготовка, а не медицинская, позволила леди Клементине помочь и утешить раненых мужчин, направлявшихся в Леннел. Если ее и беспокоили виды и звуки, наполнявшие ее дом, она, похоже, не подавала вида. То, что она и ее инстинктивное обращение были полезными, видно из, пожалуй, самой примечательной особенности архива Леннела — писем, которые офицеры писали своей хозяйке при отъезде.

«Я совершенно не в состоянии адекватно выразить вам свою благодарность за вашу доброту и гостеприимство по отношению ко мне», — писал лейтенант Крейвен, как бы благодарив за приятные выходные в деревне.Большинство писем, однако, занимают несколько страниц, их страстные анекдоты и выражения тревог и сомнений свидетельствуют об искренности чувств писателя. «Я так глубоко вдохнул «Леннель», пока читал ваше письмо, — писал один офицер с Соммы в декабре 1916 года, — и держу пари, что вы были в теннисных туфлях, без шляпы и в короткой юбку и, вероятно, только что вернулся с прогулки по мокрому полю»; «Вы действительно имели в виду, что мне будут рады в Леннеле, если у меня когда-нибудь будет возможность посетить его еще раз?» — с тоской спросил один из офицеров.

Ряд писем пишется из отелей в ожидании результатов медицинских комиссий. Большинство надеялось на легкую службу — достоинство продолжающейся службы, но без страшных обязательств. «Медицинская комиссия отправила меня сюда на два месяца легкой службы, после чего я должен вернуться в бой!» пишет лейтенант Джейкоб, и, как задумчивый постскриптум; «Ты когда-нибудь закончил эту веселую японскую картинку-головоломку?!» Для некоторых суета внешнего мира настигала их слишком быстро: «Меня очень раздражали мелочи, и мое заикание вернулось», — признался один из офицеров.Некоторые пишут из других больниц; «Я не имел ни малейшего представления о том, как и когда я оказался здесь, — писал лейтенант Спенсер леди Клементине. «Я не знаю, что на самом деле произошло, когда я заболел, но я искренне надеюсь, что вы простите меня, если я был причиной какой-либо неприятной ситуации или неудобства».

В конце войны легионы контуженных ветеранов рассеялись в тумане истории. Однако их мельком можно увидеть через множество косых линз. Они всплывают в ряде художественных произведений той эпохи, галлюцинируя на улицах Лондона или продавая чулки от двери к двери в провинциальных городах, их случайное воспоминание указывает на то, что они знакомы современному читателю.

Официально их лучше всего рассматривать в файлах Министерства пенсий, которому было передано на попечение 63 296 неврологических случаев; зловеще, это число будет расти, а не падать с годами, и к 1929 году — более чем через десять лет после окончания войны — таких случаев было 74 867, и министерство все еще оплачивало такие реабилитационные занятия, как плетение корзин и ремонт ботинок. По оценкам, 10 процентов из 1 663 435 военнослужащих, раненых на войне, были связаны с контузией; и тем не менее изучение этого характерного состояния — эмоционального, возбужденного или того и другого — в послевоенные годы не проводилось.

После Великой войны майор Уоринг был личным секретарем парламента Уинстона Черчилля. За свою работу в Lennel House леди Клементина была назначена главнокомандующим Британской империи. Она умерла в 1962 году, к тому времени письма и документы о ее военной службе хранились в подвале дома Леннел; по всей Британии могут быть и другие загородные дома с подобными хранилищами. Сам Lennel House, который семья продала в 1990-х годах, теперь является домом престарелых.

О судьбе некоторых офицеров свидетельствует переписка леди Клементины: «Дорогая леди Уоринг…. смерть моего бедного мальчика — ужасный удар, и я не могу понять, что он ушел навсегда … О, это слишком жестоко после трех долгих утомительных лет ожидания его возвращения домой ». Очень редко также можно отследить офицера через несвязанный источник. На фотографии, которая была у капитана Уильяма Макдональда до того, как он был убит в бою во Франции в 1916 году, и которая сейчас хранится в Австралийском военном мемориале, видно, как он собрался вместе с другими офицерами на ступенях дома Леннел, с леди Клементина. Кто-то позже опознал среди других мужчин «капитана Фредерика Гарольда Табба, ВК, 7-й батальон Лонгвуда», и отметил, что он погиб в бою 20 сентября 1917 года; это тот самый «Табби», который месяцем ранее, по завершении 11-часового марша, написал леди Клементине, озаглавив свое письмо просто «В поле»: ] пистолет, кроме того, что сбрасывает разные бомбы. Прошлой ночью шел сильный ливень. Сегодня идет дождь. Хотя погода теплая.Честное слово, местность вокруг великолепна, убирают прекрасные урожаи пшеницы…»

Последняя книга Кэролайн Александер — Война, которая убила Ахиллеса: Правдивая история «Илиады» Гомера и Троянской войны .

Рекомендуемые видео

Контузия: определение, симптомы и жертвы

Определение контузии

Термин контузии , который был введен доктором Дж. Чарльза Майерса в 1916 году можно определить как 90 113 боевой усталости 90 114, но опыт гораздо сложнее. Поначалу многие думали, что солдаты каким-то образом пострадали от разорвавшихся поблизости бомб. Но солдата повреждает не ударная волна или сотрясение от взрыва, а постоянный стресс, в котором их держит битва. Таким образом, термин «контузия» был быстро заменен более точным боевой стрессовой реакцией и теперь известен как Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) .

Симптомы

Причина, по которой многие думали, что солдаты страдают от воздействия ударной волны бомбы, заключалась в том, что на это указывали симптомы. Больные часто теряли слух или зрение, что указывало на какой-то тип физического компонента. Однако другие симптомы заставили врачей поверить в то, что последствия были гораздо больше психологическими, чем физическими.

По данным Американской психологической ассоциации (АПА), контузия вызывала у солдат тремор, нарушение чувствительности, головные боли, спутанность сознания, ночные кошмары, заикание и крайнюю усталость, которые в совокупности были симптомами «подавленной травмы», а не какой-либо физической проблемы. Еще одним признаком того, что это была психическая проблема, а не физическая, было то, что, казалось, не было явных физических проблем, на которые могли бы указать врачи. Именно поэтому многие пострадавшие считались симулянтами или людьми, симулирующими травму, чтобы не участвовать в боевых действиях.

Жертвы

Проблема фальсификации была распространена среди некоторых жертв, таких как рядовой Перси Мик , который был одним из первых задокументированных случаев контузии. Старое видео BBC показывает, что Мик едва мог функционировать после того, как его вернули в Англию с фронта во Франции в 1916 году.Он не реагировал ни на какие команды, кроме простых, и был серьезно травмирован даже после нескольких месяцев в больнице.

Другой случай касался Элизабет Хантли гражданского лица, ставшего жертвой немецких бомбардировок Лондона. The Atlantic Magazine рассказывает историю о том, как она была настолько травмирована криком дочери и другими факторами стресса, присущими авианалетам, что обезглавила своего ребенка. Говорили, что она пострадала от авианалета .

Хантли предстал перед судом за убийство и был отправлен в тюрьму, в то время как Мик получил надлежащее лечение только после того, как психиатр осознал психологические причины его инвалидности.Оба страдали как от самого синдрома, так и от того факта, что даже врачи неправильно понимали, как контузия влияет на человека. Но, к счастью, нашлись те, кто со временем понял, что происходит и как к этому относиться.

Варианты лечения

Раннее лечение заключалось в заключении солдат или пристыжении их, чтобы они вернулись на поле боя. Если это не срабатывало, некоторые подвергались электрошоковой терапии. Конечно, эти идеи лечения не сработали, но только после того, как сострадательный майор армии по имени Артур Херст основал учреждение в Девоне, Англия, жертвы контузии начали выздоравливать.

Херст считал, что все, что нужно солдатам, — это новая цель и тишина. Место, где они могли бы забыть ужасы войны и вернуться на устойчивую эмоциональную опору. В тихой сельской местности Девона он позволил солдатам приспособиться к жизни вдали от сражений и дал им простой ручной труд, например, работу в саду дома. Его простые ненаучные методы лечения были успешными на 90% и до сих пор в некоторых случаях используются для лечения посттравматического стрессового расстройства.

Краткое содержание урока

Термин «контузионный шок» был придуман во время Первой мировой войны и теперь называется посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР).Это психологическое состояние, возникающее в результате стресса, который солдат испытывает во время боя. Симптомы включают (но не ограничиваются) тремор, потерю зрения или слуха и сильную усталость. Считалось, что многие пострадавшие симулируют травму, чтобы избежать участия в боях, но в конечном итоге были разработаны более эффективные варианты лечения после того, как врачи поняли, что это было психологическое, а не физическое заболевание.

BBC Inside Out — Shell Shock

Первая мировая война опустошила жизни целого поколения молодых людей. Но травма войны не закончилась, когда перестали стрелять орудия…

Тысячи солдат, вернувшихся с полей сражений и окопов Первой мировой войны, оправившись от явный ужас конфликта.

По к концу войны 20 000 человек все еще страдали от контузии. Тысячи других испытали его симптомы во время службы в армии. услуга.

Наизнанку Экстра смотрит на состояние и посещает Сила Haynes, медицинский центр, опередивший свое время в лечении контузии.

Включено линия фронта

Поперек стране врачи были озадачены состоянием, которого они раньше не видели. Солдаты возвращались из окопов слепыми, глухими, немыми или парализованными.

Но врачи не нашли никаких физических повреждений, объясняющих симптомы.

Термин «контузия» был введен в 1917 году медицинским работником. по имени Чарльз Майерс.Его также называли «военным неврозом», «боевым стрессом». Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

В Считалось, что первая контузия была вызвана солдатами, подвергшимися воздействию к разрывам снарядов.

Медицина персонал начал понимать, что причины были более глубокие. Врачи Вскоре выяснилось, что многие мужчины страдают от контузии, даже не побывав на передовой.

А амортизатор к системе

В В первые годы Первой мировой войны считалось, что контузия быть результатом физического повреждения нервов и быть подвергся сильной бомбардировке.

Оболочка жертвы шока часто не могли есть или спать, в то время как другие продолжали страдать от физических симптомов.

Многие Солдаты вновь переживали свой боевой опыт. после окончания войны.

Офицеры страдали одними из худших симптомов, потому что их призвали подавлять свои эмоции, чтобы подать пример своим мужчинам.

Война неврозов среди офицеров было в четыре раза больше, чем среди рядовых. солдаты.

поэт войны Зигфрид Сассун, сам ставший жертвой, описывает психологический боль от контузии в стихотворении Оставшиеся в живых .

Он пишет о солдатах с «мечтами которые капают с убийством» и их «заикание, бессвязное говорить».

Пострадавшие от контузии

По 1916 г. более 40% потерь в зонах боевых действий составили жертвы условия.

В к концу войны прошло более 80000 случаев контузии через медицинские учреждения британской армии.

огромное количество случаев контузии было совершенно неожиданным. К 1915 г. не хватало больничных коек для больных.

Многие окружные психиатрические лечебницы, частные психиатрические учреждения и заброшенные курорты были захвачены и превращены в госпитали для психические заболевания и военный невроз. К 1918 году их было более 20 таких больниц в США.К.

Многие жертвы контузии участвовали в битве на Сомме — по официальным данным цифра составляет 16 000 человек, но военные эксперты говорят, что истинная цифра может быть намного выше.

Нет сочувствия

В В то время жертвам контузии не сочувствовали.

Shell шок обычно рассматривался как признак эмоциональной слабости или трусости.

Многие солдатам, страдающим этим заболеванием, были предъявлены обвинения в дезертирстве, трусости или неповиновении.

несчастливые были подвергнуты инсценированному суду, обвинению и осуждению.

Некоторые контуженные солдаты были застрелены на своей стороне после обвинения в трусости. Им не дали посмертно прощает.

путь к выздоровлению

Shell пострадавшие от шока оказались во власти вооруженных сил. медицинские работники.

Лечение часто был резким и включал…

• одиночное заключение
• дисциплинарное обработка
• электрическая шоковая терапия
• позор и физическое перевоспитание
• эмоциональное лишение

«счастливчиков» лечили различными «лекарствами», включая гипноз, массаж, отдых и диетические процедуры.

Революционная обработка

Но в Seal Hayne из Newton Abbott в Девоне, подход был совсем другим.

Сегодня больница является частью Плимутского университета, но в первые дни своего существования она оказалась в центре национального кризиса.

Более 80 лет назад в госпиталь поступили люди с нервным срывом, казалось бы, уничтоженные ужасами Первой мировой войны

Они страдали от контузии, и лечение в госпитале было революционным для его время.

Артур Херст, майор армии, сместил оппозицию и утвердился в Силе-Хейне.

Его чудесное лечение означало, что он смог вылечить 90% контузии солдат всего за один сеанс.

Чудесное исцеление

Вскоре Херста прославили как чудотворца, но как он воздействовал своей магией на больных солдат?

Херст снял единственный существующий фильм о жертвах контузии лечились в Британии. Эти редкие записи дают представление о драматических приемах Херста.

Один из фильмов рассказывает о рядовом Перси Мике, который почти сошел с ума во время массированной бомбардировки Западного фронта.

Когда он впервые попал под опеку Херста, он впал в младенческое состояние и сидел в инвалидном кресле.

Постепенно Мик восстановил утраченные физические функции и вернулся к нормальной жизни под опекой Херста.

Принятие лекарства

Еще одна техника Херста заключалась в том, чтобы доставить мужчин в тишину и покой холмистой сельской местности Девона.

Считалось, что это место, где мужчины могли избавиться от истерии, работая на земле. Мужчины трудились на ферме, и их поощряли использовать свои творческие способности. энергии.

Артур Херст даже поощрял своих пациентов стрелять.

Он также руководил реконструкцией полей сражений Фландрии на Дартмуре, чтобы помочь мужчинам пережить свой опыт.

Вернувшись в помещение, мужчин призвали писать и выпускать журнал с колонкой сплетен под названием Ward Whispers .

Помощь первопроходцам

Сын Артура Херста Кристофер вспоминает лечение своего отца: «Основной работой была трудотерапия. Эти солдаты, которые были контужены, потеряли жизненно важные способности, такие как ходьба, речь и т.д. здесь

«Это перемежалось сеансами интенсивной терапии.Мой отец… был главой команды, но он был здесь гением-руководителем. Он лечил эти случаи с помощью убеждения и гипноза».

Херст новаторские методы были и гуманными, и сочувствующими. Это было чудом, которое буквально спасло жизни десятков разбитых люди.

Эт Сил Хейн с контуженными солдатами обращались гуманно и достойно.

Он остается живым свидетельством мужчин, переживших ужасы Первой мировой войны.

Контузия — это то же самое, что посттравматическое стрессовое расстройство?

Контузионный шок — это термин, первоначально введенный в 1915 году Чарльзом Майерсом для описания солдат, которые невольно дрожали, плакали, боялись и у которых были постоянные вторжения в память. Сегодня этот термин не используется в психиатрической практике, но остается в повседневном употреблении.

В предыдущем посте молодой ветеран войны в Ираке задал мне вопрос о разнице между посттравматическим стрессом и контузией.Он написал:

«… Во время моей первой боевой поездки в Ирак я пережил резкое, крайне резкое событие, которое заставило меня впоследствии, в течение нескольких лет, бодро реагировать на звук низколетящего самолета. Эта реакция для меня , был «контузией».

Во время моего второго тура я столкнулся с затяжными боями, постоянным чувством безнадежности и окружением, характеризующимся большим числом потерь среди своих. Хотя поначалу я не мог признать, что это произошло, моя реакция по возвращении из этого тура была (и, возможно, продолжает оставаться) чем-то, что я считаю более близким к посттравматическому стрессу.В течение нескольких лет, например, я довольно сильно увлекся алкоголем. Методы, менее вредные для моего здоровья, такие как письмо и чтение, в настоящее время заменили алкоголь. Однако причиной всех этих действий является одно и то же — желание психического бегства, которое я отношу к длительному состоянию реакции на мой вероятный посттравматический стресс».

Является ли контузия таким же, как посттравматическое стрессовое расстройство? Это интригующий вопрос; над которым я ломал голову последние пару недель.

Ответ, который я придумал, состоит в том, что посттравматическое стрессовое расстройство и контузия — это одно и то же. И они разные.

Они одинаковы, потому что контузия была интеллектуальным предшественником посттравматического стрессового расстройства. На посттравматическое стрессовое расстройство повлиял опыт работы психиатров с ветеранами, вернувшимися из Вьетнама. Таким образом, две идеи намеревались сделать почти одно и то же.

Разница, однако, заключается в том, что контузия характерна для боевых действий, в то время как понятие посттравматического стрессового расстройства стало более широким.DSM-IV перечисляет 17 симптомов. Но для постановки диагноза не обязательно наличие всех симптомов. По крайней мере один из пяти симптомов повторного переживания (B1-B5), по крайней мере три из семи симптомов избегания (C1-C7) и по крайней мере два из пяти симптомов возбуждения (D1-D5) должны присутствовать для предстоит поставить диагноз.

Подразумевается, что два случая посттравматического стрессового расстройства могут отличаться по тому, как они проявляются. Например, чтобы соответствовать критериям повторного переживания и возбуждения, у одного человека может быть физиологическая реактивность (B5), повышенная бдительность (D4) и преувеличенная реакция испуга (D5), тогда как у другого человека могут быть навязчивые и тревожные воспоминания (B1). трудности со сном (D1) и концентрацией внимания (D3).

Оба получат одинаковый диагноз посттравматического стрессового расстройства. Но первое описание кажется гораздо более резонирующим с идеей контузии и обусловленности страхом, тогда как второе, похоже, больше похоже на депрессивную реакцию. Эти две формы посттравматического стрессового расстройства действительно кажутся психологически очень разными переживаниями.

Возможно, вопрос касался контузии, но он также иллюстрирует, что диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства объединяют весь спектр человеческого опыта под одним зонтиком, что слишком велико.

Узнайте больше о моей работе здесь.

От контузии до посттравматического стресса, век незаметных военных травм

После Первой мировой войны некоторые ветераны вернулись ранеными, но без явных телесных повреждений. Вместо этого их симптомы были похожи на те, которые ранее были связаны с истеричными женщинами — чаще всего амнезия, какой-то паралич или неспособность общаться без явной физической причины.

Английский врач Чарльз Майерс, написавший первую статью о «контузии» в 1915 году, предположил, что эти симптомы на самом деле связаны с физической травмой.Он утверждал, что повторяющееся воздействие сотрясения мозга вызвало травму головного мозга, которая привела к этой странной группе симптомов. Но после проверки его гипотеза не подтвердилась. Было много ветеранов, которые не подвергались, например, оглушительным взрывам окопной войны, но все еще испытывали симптомы контузии. (И уж точно не все ветераны, видевшие такие бои, вернулись с симптомами.)

Теперь мы знаем, что эти ветераны боевых действий, вероятно, столкнулись с тем, что сегодня мы называем посттравматическим стрессовым расстройством или посттравматическим стрессовым расстройством.Теперь мы можем лучше распознавать его, и методы лечения, безусловно, продвинулись вперед, но у нас все еще нет полного понимания того, что такое посттравматическое стрессовое расстройство.

Медицинское сообщество и общество в целом привыкли искать самую простую причину и лекарство от любой болезни. Это приводит к системе, в которой симптомы обнаруживаются и каталогизируются, а затем сопоставляются с терапией, которая их облегчит. Хотя этот метод работает во многих случаях, в течение последних 100 лет посттравматическое стрессовое расстройство сопротивлялось.

Мы — трое ученых-гуманитариев, которые по отдельности изучали посттравматическое стрессовое расстройство — рамки, с помощью которых люди его концептуализируют, способы его исследования исследователями, методы лечения, которые разрабатывает для него медицинское сообщество. Благодаря нашим исследованиям каждый из нас видел, как одна только медицинская модель не может адекватно объяснить постоянно меняющуюся природу посттравматического стрессового расстройства.

Чего не хватало, так это связного объяснения травмы, которое позволило бы нам объяснить различные способы проявления ее симптомов с течением времени и могут различаться у разных людей.

Нефизические последствия Великой войны

Когда стало ясно, что не у всех, кто пострадал от контузии после Первой мировой войны, были черепно-мозговые травмы, British Medical Journal представил альтернативные нефизические объяснения его распространенности:

Плохое моральное состояние и плохая подготовка являются одним из важнейших, если не самым важным этиологическим фактором: также контузия была «заразной» жалобой. – (Британский медицинский журнал, 1922 г.)

Контузия из законной физической травмы превратилась в признак слабости как батальона, так и солдат в нем.По оценкам одного историка, по крайней мере у 20 процентов мужчин развился контузии, хотя цифры туманны из-за нежелания врачей в то время ставить ветеранам психологический диагноз, который может повлиять на компенсацию по инвалидности.

Солдаты были архетипически героическими и сильными. Когда они приходили домой не в состоянии говорить, ходить или помнить, без какой-либо физической причины этих недостатков, единственным возможным объяснением была личная слабость. Методы лечения основывались на представлении о том, что солдат, вступивший в войну героем, теперь ведет себя как трус, и его нужно вытащить из нее.

Электролечение назначалось в психоневротических случаях после Первой мировой войны. Фото из Исторического архива Отиса, Национальный музей здоровья и медицины

.

Льюис Йелланд, британский клиницист, описал в своей книге 1918 года «Истерические расстройства ведения боевых действий» тот вид жестокого обращения, который следует из размышлений о контузии как о личной неудаче. После девяти месяцев безуспешного лечения пациента А1, в том числе ударов током по шее, тушения сигарет на языке и размещения горячих тарелок в задней части горла, Йелланд хвастался, что сказал пациенту: «Вы не покинете эту комнату, пока не говорить так же хорошо, как и раньше; нет, не раньше… ты должен вести себя как герой, которого я от тебя жду.

Затем

Йеалланд применил электрический разряд к горлу такой силы, что пациент отшатнулся назад, отцепив аккумулятор от машины. Не испугавшись, Йелланд привязал пациента ремнями, чтобы избежать проблемы с батареей, и продолжал применять электрошок в течение часа, после чего пациент А1 наконец прошептал «Ах». Еще через час больной заплакал и прошептал: «Хочу попить воды».

Йелланд с триумфом сообщил об этом столкновении — прорыв означал, что его теория была верна, а его метод работал.Контузия была болезнью мужественности, а не болезнью, вызванной свидетелем, невероятным насилием и участием в нем.

Эволюция вдали от контузии

Следующая волна изучения травм пришла, когда во время Второй мировой войны появился еще один приток солдат с похожими симптомами.

Именно Абрам Кардинер, клиницист психиатрической клиники Бюро ветеранов США, переосмыслил боевую травму в гораздо более чутком свете.В своей влиятельной книге «Травматические неврозы войны» Кардинер предположил, что эти симптомы связаны с психологической травмой, а не с ущербным характером солдата.

Работа других клиницистов после Второй мировой войны и войны в Корее показала, что послевоенные симптомы могут быть стойкими. Продольные исследования показали, что симптомы могут сохраняться от шести до 20 лет, если они вообще исчезают. Эти исследования вернули некоторую легитимность концепции боевой травмы, от которой отказались после Первой мировой войны.

ФОТОГРАФИЯ БЕЗ ДАТЫ. Морской пехотинец США, выполняющий боевую разведывательную миссию во время войны во Вьетнаме, приседает, пока морские пехотинцы двигаются сквозь низкую листву в Демилитаризованной зоне. Фото через Reuters

Вьетнам стал еще одним переломным моментом для посттравматического стресса, связанного с боевыми действиями, потому что ветераны начали защищать себя беспрецедентным образом. Начав с небольшого марша в Нью-Йорке летом 1967 года, ветераны сами стали активистами в защиту своего психического здоровья. Они работали над тем, чтобы переопределить «поствьетнамский синдром» не как признак слабости, а как нормальную реакцию на пережитое злодеяние.Общественное понимание самой войны также начало меняться, поскольку широко транслировавшиеся по телевидению репортажи о резне в Май Лай впервые принесли ужас войны в американские гостиные. Кампания ветеранов помогла включить ПТСР в третье издание Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-III), основного американского диагностического ресурса для психиатров и других клиницистов в области психического здоровья.

Авторы DSM-III намеренно избегали говорить о причинах психических расстройств.Их целью было разработать пособие, которым одновременно могли бы пользоваться психиатры, придерживающиеся радикально разных теорий, включая фрейдистские подходы и то, что сейчас известно как «биологическая психиатрия». Эти группы психиатров не пришли к единому мнению о том, как объяснять расстройства, но они могли — и действительно — пришли к согласию относительно того, у каких пациентов были схожие симптомы. Таким образом, в DSM-III расстройства, включая посттравматическое стрессовое расстройство, определялись исключительно на основе групп симптомов — подход, который с тех пор сохраняется.

Эта тенденция к агностицизму в отношении физиологии посттравматического стрессового расстройства также находит свое отражение в современных доказательных подходах к медицине. Современная медицина фокусируется на использовании клинических испытаний, чтобы продемонстрировать, что терапия работает, но скептически относится к попыткам связать эффективность лечения с биологией, лежащей в основе болезни.

Медикаментозное посттравматическое стрессовое расстройство на сегодняшний день

Посттравматическое стрессовое расстройство может развиться по разным причинам, не только в бою. Сексуальное насилие, травматическая потеря, ужасный несчастный случай — все это может привести к посттравматическому стрессу.По оценкам Министерства по делам ветеранов США, около 13,8% ветеранов, вернувшихся с войн в Ираке и Афганистане, в настоящее время страдают посттравматическим стрессовым расстройством. Для сравнения, мужчина-ветеран тех войн в четыре раза чаще подвержен посттравматическому стрессу, чем мужчина из гражданского населения. Посттравматическое стрессовое расстройство, вероятно, по крайней мере частично лежит в основе еще более тревожной статистики: более 22 ветеранов совершают самоубийство каждый день.

Терапия посттравматического стрессового расстройства сегодня имеет смешанный характер. С практической точки зрения, когда ветераны обращаются за лечением посттравматического стресса в систему ветеранов, политика требует, чтобы им предлагали либо экспозицию, либо когнитивную терапию.Экспозиционная терапия основана на идее, что реакция страха, вызывающая многие травматические симптомы, может быть ослаблена повторным воздействием травматического события. Когнитивная терапия направлена ​​на разработку личных методов преодоления трудностей и медленное изменение бесполезных или деструктивных моделей мышления, которые способствуют возникновению симптомов (например, чувство стыда, которое может возникнуть из-за неудачного завершения миссии или спасения товарища). Наиболее распространенное лечение, которое, вероятно, получит ветеран, будет включать психофармацевтические препараты, особенно класс препаратов, называемых СИОЗС.

Ветеран войны в Ираке Трой Йокум идет по мосту Джорджа Вашингтона из Нью-Джерси в Нью-Йорк в сопровождении администрации порта Нью-Йорка и цветного караула Нью-Джерси 15 июня 2011 года. проблемы, с которыми сталкиваются семьи американских военнослужащих из-за того, что солдаты возвращаются домой из-за границы с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), и сбор средств для помощи нуждающимся семьям военнослужащих. Фото Майка Сегара/Reuters

Терапия осознанности, основанная на осознании психических состояний, мыслей и чувств и принятии их, а не на попытках бороться с ними или отталкивать их, является еще одним вариантом. Также изучаются более альтернативные методы, такие как десенсибилизация и переработка движений глаз или EMDR-терапия, терапия с использованием контролируемых доз МДМА (экстази), экспозиционная терапия с виртуальной реальностью, гипноз и творческая терапия. Военные финансируют множество исследований новых технологий для лечения посттравматического стрессового расстройства; к ним относятся нейротехнологические инновации, такие как транскраниальная стимуляция и нейронные чипы, а также новые лекарства.

Несколько исследований показали, что пациенты лучше всего выздоравливают, когда выбирают себе терапию.Но даже если они сужают свой выбор до тех, которые подкреплены весом Национального центра посттравматического стресса, используя онлайн-помощь для принятия решений центра, пациенты все равно обнаружат, что взвешивают пять вариантов, каждый из которых основан на доказательствах, но влечет за собой различные психомедицинские аспекты. модель травмы и заживления.

Этот набор вариантов лечения позволяет нам забыть о нашем непонимании того, почему люди переживают травму и реагируют на вмешательства так по-разному. Это также снижает необходимость разработки полной модели посттравматического стрессового расстройства для психомедицины.Мы переформулируем проблему как потребительскую, а не научную.

Таким образом, в то время как Первая мировая война была посвящена солдатам и наказанию их за слабость, в современную эпоху идеальный ветеран-пациент с посттравматическим стрессовым расстройством — это потребитель медицинских услуг, который обязан играть активную роль в определении и оптимизации своей собственной терапии.

Поскольку мы стоим здесь со странным преимуществом ретроспективного взгляда, который приходит со 100-летним изучением травм, связанных с боевыми действиями, мы должны быть осторожны, отмечая наш прогресс.Чего до сих пор не хватает, так это объяснения того, почему люди по-разному реагируют на травму и почему разные реакции возникают в разные исторические периоды. Например, паралич и амнезия, которые олицетворяли случаи контузии во время Первой мировой войны, теперь настолько редки, что они даже не фигурируют в качестве симптомов в записи DSM для посттравматического стресса. Мы до сих пор недостаточно знаем о том, как собственный опыт солдат и их понимание посттравматического стресса формируются под влиянием более широких социальных и культурных представлений о травме, войне и гендере. Хотя мы добились невероятных успехов за столетие, прошедшее после Первой мировой войны, посттравматическое стрессовое расстройство остается хамелеоном и требует от нас дальнейшего изучения.

Первоначально эта статья была опубликована на The Conversation. Читайте оригинальную историю здесь.

Военная психиатрия и контузия

Контуженный солдат↑

В 1916 году молодой австралийский солдат был госпитализирован в госпиталь Сила Хейна в Девоне, откуда он написал своей семье следующее письмо:

Вы можете быть немного удивлены, узнав, что я нахожусь в больнице, страдая от контузии, которая лишила меня речи и слуха.Прошло уже каких-то шестнадцать дней с тех пор, как это произошло […] Мы были в окопах и шли на спасение, когда двое из нас заметили в яме немецкого пулеметчика, поэтому мы решили захватить его, и Я только помню, как добрался до него, когда у меня в голове разорвался фугасный снаряд; казалось, что он взорвался в моей голове; все почернело. Я пытался окликнуть и не мог, и я не мог слышать своих товарищей – только ужасный треск в голове все время. Больше я ничего не помнил, пока не сел на лодку […] Врачи сказали мне, что со временем я поправлюсь. ^[1]

Солдат получил контузию. В его случае симптомами были истерическая глухота и потеря речи, состояния, которые лечили однократной дозой эфира. Врачи письменно сообщили ему, что это восстановит его речь и слух. Сначала он боролся, но после нескольких вдохов прошептал «мама». Затем он «повторял это все громче и громче, пока не закричал голосом, который заполнил бы Альберт-Холл.» Как только к нему вернулись голос и слух, исчезли и связанные с этим состояния — депрессия, головные боли и бессонница. ^[2]

Артур Херст (1879–1944), невролог и командир Сил Хейн, рассказал эту историю, чтобы продемонстрировать наиболее успешную психиатрию военного времени. Солдат, рядовой человек, сломался во время активных боев, и стыдиться ему было нечего. Кроме того, он верил в врачей, которые были его социальным и военным начальством, и хорошо поддавался лечению. Как и у многих других в этой ситуации, его первые слова свидетельствовали о его моральном облике: в описаниях врачей мужчины, выздоравливающие, обычно звали своих матерей, пели национальный гимн или кричали «Боже, храни короля!»

К 1916 г. военно-медицинские работники всех воюющих армий разрабатывали методы лечения психически раненых солдат. ^[3] Люди давно ломались на войнах, но только во время Первой мировой войны психическое расстройство среди солдат стало серьезной проблемой с точки зрения морального духа и личного состава.Учитывая характер военного невроза, трудно точно оценить количество пострадавших мужчин. Среди британских армий на западном фронте было зарегистрировано более 80 000 случаев; оценки среди немецких войск колеблются от 200 000 до 300 000, а количество пострадавших французских войск было таким же или, возможно, больше. ^[4] Статистика показывает ужасающее количество травмированных мужчин, но военные неврозы составляли лишь относительно небольшой процент от общего числа боевых потерь. ^[5] Тем не менее, медицинские работники в то время были ошеломлены «чрезвычайной распространенностью психических и функциональных нервных заболеваний»: число психически раненых было беспрецедентным по сравнению с предыдущими войнами, а контузия подорвала боевой дух и дисциплину военнослужащих «в особым образом». ^[6] Именно эта «особая» природа контузии времен Первой мировой войны вызвала такой широкий интерес к этой теме, как лечение военного психического расстройства вызвало вопросы о безумии, классе, мужественности, медицинском прогрессе и военной дисциплине. .В результате история контузии Первой мировой войны широка и включает в себя историю психической травмы как таковой , историю контузии как специфического военно-медицинского состояния и ее социальных и экономических последствий, а также историю контузии как эмблема или метафора войны и ее последствий.

Shell Shock и история↑

Было много медицинских комментариев о контузии во время и сразу после войны, однако историки уделяли мало внимания ее истории до конца 1970-х годов, когда Эрик Лид утверждал, что контузия была бегством солдата от «невыносимой реальности» и что невроз вызывал у мужчин законная – хотя и временная – передышка от тягот войны. ^[7] Это было первое из многочисленных исследований по военной медицине и этике. Признание посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) в 1980 году побудило историков и медицинских экспертов поместить современную травму в ее исторический контекст. ^[8] Это внимание к истории военных неврозов сопровождалось ростом более долгосрочных историй контуженных мужчин и их семей, многим из которых приходилось сталкиваться с эмоциональным воздействием войны в течение многих лет или даже десятилетия после перемирия. ^[9]

В Британии уже давно существует обширный исторический, политический и культурный интерес к контузии. ^[10] Тема не имеет такого же популярного резонанса в Германии: тем не менее, существует солидная история немецкой психиатрии военного и послевоенного времени. Основополагающая работа Пауля Лернера показывает, в какой степени история современной немецкой психиатрии долгое время рассматривалась сквозь призму Третьего рейха. Тем не менее, чтобы понять военную психиатрию начала 20 ^-го века, нам нужно отказаться от этого телеологического нарратива и вместо этого сосредоточиться на политических, экономических и культурных дебатах вильгельмовской Германии, потому что это было социальное законодательство Второго Рейха, которое означало, что невротических солдат лечили в так же, как и раненые промышленные рабочие. ^[11] Обращаясь к послевоенному миру, Джейсон Кроутамел подчеркивает напряженность, связанную с лечением военных невротиков, поскольку соперничающие политические группы пытались использовать психически раненых ветеранов для своих целей. ^[12] Во Франции Софи Делапорт открыла исследование французской контузии, обеспечив, чтобы травма стала решающей для более широкого понимания Первой мировой войны. ^[13] Обширная история Грегори Томаса исследует влияние военных неврозов на солдат, гражданских лиц и медицинских работников, но контузия все еще остается сравнительно малоизученной темой во Франции, несмотря на растущий интерес к истории самой войны. ^[14]

Ряд историков недавно включили психологические ранения в более широкую историю медицины Первой мировой войны, однако европейского обзора истории контузии не проводилось. ^[15] В ответ эта статья предлагает краткий синтез боевых травм по всей Европе. Основное внимание уделяется солдатам основных воюющих наций на западном фронте, потому что, хотя люди были травмированы во всех областях, условия на западном фронте были уникальными, характеризующимися высокопромышленной, интенсивной и статичной траншейной войной.Как следствие, тип «психических случаев», наблюдаемых на западном фронте, не повторялся во всех секторах. ^[16]

Врачи и контузия: ранние ответы ↑

Первые психические расстройства появились после битвы на Монсе в 1914 году и сопровождались непонятным спектром симптомов: тиками, дрожью, функциональным параличом, истерической слепотой и глухотой, нарушениями речи от заикания до мутизма, спутанностью сознания, крайней тревогой, головными болями, амнезией. , депрессия, необъяснимые судороги, обмороки и рвота.Давно было понятно, что для ведения современной индустриальной европейской войны потребуются крепкие нервы. Вильгельм II, германский император (1859–1941), заявил, что победа достанется нации с «самыми крепкими нервами», однако многие немецкие врачи считали, что война даст «катарсический опыт фронта», который на самом деле укрепит ослабевших, выродившихся современных людей. ^[17] Точно так же многие французские врачи считали, что война оживит отдельных французов, а также французскую науку и медицину. ^[18] Чувство войны как тонизирующего средства было самым сильным среди немецких психиатров, но оно также присутствовало в Британии, где врачи обычно превозносили достоинства «характера». ^[19]

Оглядываясь назад, врачи смогли утверждать, что Первая мировая война не вызвала «новых симптомов». ^[20] Тем не менее, врачи, занимающиеся психически травмированными солдатами, часто чувствовали, что перед ними стоят совершенно беспрецедентные проблемы. Подполковник Чарльз Майерс (1873–1946), антрополог и психолог-консультант Британского экспедиционного корпуса, впервые публично использовал термин «контузия» в номере The Lancet в феврале 1915 года. ^[21] Этот термин подразумевал прямую связь между разорвавшейся оболочкой и травмой, диагноз, который был столь же эмоционально удовлетворительным, сколь и неточным с медицинской точки зрения, как быстро понял Майерс. Следовательно, британские медицинские и военные власти тщетно пытались запретить этот термин и найти подходящую альтернативу. В 1917 году медицинским работникам было приказано маркировать мужчин, возможно травмированных, как NYDN (еще не диагностированные нервные расстройства), но на протяжении всей войны и после нее мужчин продолжали описывать как «контуженных», и также использовался широкий спектр других терминов: истерия. , неврастения, гибридная истеро-неврастения, нервный шок, военный шок, военный невроз, истощение.Ближе к линии фронта в частных бумагах врачей мужчины иногда именуются просто «психическими больными» или даже «дотти». ^[22] Прямого перевода англо-саксонского «контузии» не существует, но подобные описания были и в других европейских армиях. ^[23] Французы обсуждали commotion cerebrale , несчастный случай, нервный , и obusite («шеллит»). Французские commotionnés чаще всего диагностировались с истерией и, как правило, описывались как страдающие «спутанностью сознания». ^[24] Немецкие медики называли Kriegneurosen и Krieghysterie , а больных обычно называли Kriegszitterer (военные колчаны) или Schüttler (шейкеры). Итальянцы сослались на shock da esplosione , подчеркнув важность физического шока. Томас Сэлмон, которому было поручено наблюдать за британским лечением контузии для армии США, заметил, что «сомнительно, чтобы существовала другая группа заболеваний, в отношении которых существует большая путаница в терминах. ^[25]

Военная психиатрия не развивается изолированно от гражданской психиатрии, и на протяжении всей войны военная психиатрия основывалась на концепциях гражданского мира, где с конца 19 ^го века проводилось много медицинских исследований психических травм. ^[26] Контузия могла казаться новым состоянием, требующим нового языка, но ответы психически травмированным, по-видимому, истеричным солдатам коренились в дебатах, культурных предположениях и практиках довоенного периода.Насилие современного индустриального мира вызывало тревогу задолго до начала Первой мировой войны. Пассажиры и рабочие, участвовавшие в железнодорожных авариях, часто страдали от странных симптомов, таких как частичный паралич, головные боли, боли в спине, головокружение и потеря памяти, ни один из которых не был напрямую связан с первоначальным ударом или физическим шоком. Хотя было признано, что «железнодорожный позвоночник» можно объяснить повреждением центральной нервной системы, также велись споры о том, в какой степени он был вызван «одним испугом». ^[27] «Неврастения» также была придумана в этот период. В 1869 году Джордж Берд (1839–1883), американский врач и невролог, использовал этот термин для описания пациентов, страдающих рядом физических и психических симптомов, таких как головные боли, импотенция, тревога, паралич, невралгия, депрессия и потеря памяти. Он объяснил неврастению повреждением нервов, вызванным напряжением современной городской жизни с высокой конкуренцией. В результате его ассоциации с модернизацией страдающие не подвергались стигматизации, и их часто лечили «лечением покоя» Сайласа Вейра Митчелла (1828–1914).Модифицированная версия этого лекарства была позже адаптирована для лечения британских офицеров во время Первой мировой войны.

Железнодорожный позвоночник и неврастения поражают как мужчин, так и женщин, но истерия традиционно считается исключительно женской болезнью. Во Франции известный невропатолог Жан-Мартен Шарко (1825–1893) много публиковал о травматической истерии, указывая на то, что это заболевание не свойственно только женщинам и изнеженным мужчинам: его пациентами-мужчинами были рабочие, ремесленники и крестьяне. ^[28] Однако, несмотря на тонкое понимание мужской истерии, эта тема почти не упоминалась в медицинских учебниках, энциклопедиях или словарях. ^[29] В целом истерия оставалась «женской болезнью». ^[30] Однако истерия была также классовым диагнозом, и с конца 19 ^го века немецкие психиатры использовали ее для патологизации «застенчивых» мужчин из рабочего класса. ^[31] В Британии ситуация была похожей, и поэтому во время войны стало обычной практикой классифицировать травмированных офицеров как неврастеников и нуждающихся в отдыхе и восстановлении сил, в то время как солдат из рядовых чаще называли истериками и с ними обращались более жестко. . ^[32] Несмотря на официальные заявления о том, что с этими «несчастными мужчинами не будут обращаться как с обычными сумасшедшими», многие мужчины с истерическими симптомами действительно чувствовали, что их наказывают и заключают в тюрьму, а не лечат. ^[33]

Как на войне, так и в мирное время роль психиатра остается неизменной: диагностировать и лечить пациентов с психическими расстройствами, а также расширять научные знания посредством клинического наблюдения. Кроме того, у психиатров были свои политические и профессиональные цели, и многие врачи с энтузиазмом относились к профессиональным возможностям, которые открывала война. Немецкие врачи считали войну великим «экспериментом», точно так же их французские коллеги видели в ней «грандиозный лабораторный эксперимент». ^[34] Однако сравнение не удалось, потому что лабораторные эксперименты предполагают порядок и уровень контроля, которые не всегда были возможны в военное время, особенно вблизи зоны боевых действий. Во-первых, мужчин не всегда лечили психиатры, особенно на ранних этапах войны. Кроме того, врачи постоянно жаловались на сложность сбора статистики, отслеживания случаев и поддержания диалога с коллегами.Врачи, работавшие в больнице Сальпетриер в Париже, признали, что некоторые из их методов были «импровизированными», а некоторые итальянские медики даже отказались от всякой связи между диагностикой и лечением. ^[35] В то же время военные психиатры столкнулись не только с практическими трудностями, поскольку условия войны усугубляли, а не облегчали некоторые ключевые довоенные тревоги. Fin de siècle Психиатрия развивалась среди яростных опасений по поводу национального вырождения и твердой веры в социал-дарвинизм. Тем не менее вера в то, что выживут только приспособленные общества, сочеталась с растущими опасениями, что беспощадная окопная война ведет к антиевгенической войне, в которой выживут наименее приспособленные. Это спровоцировало уже укоренившиеся опасения «пенсионного невроза» или даже откровенного мошенничества. ^[36] Вера в то, что финансовая безопасность в виде пенсии побудит мужчину поддерживать, а не избавляться от своих невротических симптомов, оставалась источником политических трений и общественного недовольства в межвоенные годы.

Практические меры для пострадавших от контузии варьировались в зависимости от сектора и разрабатывались в ответ на нужды войны и профессиональные цели медицинской профессии. Первоначально британские и немецкие войска были отправлены домой для лечения, но французы, сражавшиеся на своей территории, были менее способны отправлять людей подальше от линии огня и поэтому создали лечебные центры ближе к фронту. ^[37] К лету 1917 года каждая французская армия имела свой собственный неврологический центр примерно на 200 коек примерно в пятнадцати милях от фронта, и они поддерживались региональными неврологическими базами и психиатрическими центрами в тылу. Все неврологические случаи направлялись в первую очередь в передовые центры, потому что специалисты хотели разобраться с психическими жалобами до того, как они станут трудноизлечимыми. ^[38] Под влиянием французского примера Майерс настаивал на создании передовых центров в британских зонах. Первоначально военное командование было настроено враждебно, но вскоре прямое обращение стало стандартной практикой среди западных союзников. ^[39] Подход Центральных держав был другим. Немецкие армии продолжали отправлять войска обратно в Германию, где их обычно лечили в крупных больницах, хотя с 1915 года в Германии была разработана терапия на рабочем месте. ^[40] Напротив, австро-венгерская армия сосредоточила свое лечение в Вене, и к концу войны в столице находилось около 120 000 контуженных солдат. ^[41] Австро-венгерский подход был уникальным, поскольку по всей Европе психически раненых солдат, как правило, прятали или рассредоточивали — в Британии «душевнобольные» часто не выгружали вместе с физически ранеными, а держали в отдельных железнодорожных вагонах и тихонько увозили. в отдаленные места, вдали от взглядов зевак или даже обычного медперсонала.

Контузия, трусость и дисциплина: этика военной психиатрии ↑

«Может ли война со временем сделать человека трусом?» — спросил Чарльз Макморан (1881–1977), впоследствии лорд Моран, известный врач, участвовавший в обеих мировых войнах. ^[42] Этот вопрос лежал в основе многих методов военной медицины, потому что врачи имели дело с людьми, которые не хотели или не могли сражаться, несмотря на отсутствие явных телесных повреждений. В конце концов Моран пришел к выводу, что запас храбрости у всех мужчин ограничен и что «мужчины изнашиваются на войне, как одежда», но не все медики с этим согласились. ^[43]  Фредерик Уокер Мотт (1853–1926) называл некоторых контуженных просто «застенчивыми», термин столь же пренебрежительный и пренебрежительный, как и ярлык «застенчивый на работе», который был применен к довоенный рабочий класс, и многие врачи согласились бы с довольно пренебрежительным отзывом Марка Блока (1886-1944) о французском капрале как о «светском неврастенике, а не воине». ^[44] Большинство врачей искренне поддерживали военные цели своих наций, а также признавали, что уважающие себя, здоровые мужчины должны стать эффективными солдатами.

Отношения между военнослужащими и их врачами не всегда однозначны. Врачей можно рассматривать как гуманное и цивилизованное лицо войны: Международный Красный Крест организовал медицинскую помощь, чтобы гуманизировать войну, а некоторые пацифисты, избегая военных действий, приняли военно-медицинскую службу. ^[45] Однако вера в то, что врачи в первую очередь преданы своим собственным вооруженным силам и своему карьерному росту, часто вызывала антагонизм со стороны рядовых солдат.В отношениях между врачом и пациентом власть склоняется в сторону врача, и в военное время это асимметричное соотношение сил еще больше перевешивалось в пользу врача, потому что врачи были медицинскими работниками и, следовательно, старше по званию, а также по классу, по отношению к большинству солдат-пациентов. В результате солдаты других званий часто враждебно относились к офицерам медицинской службы, и эта враждебность была особенно распространена в случаях военных неврозов, когда невролог, психиатр или даже врач без специальной подготовки могли отказать в праве на лечение, отказать в пенсии или наложить дисциплинарное взыскание. .По этим причинам солдаты в окопах часто старались не посылать душевнобольных к врачу. В 1916 году британский солдат в окопах онемел от страха. Распознав потерю речи как истерический симптом, товарищи били его, щекотали и обливали кипящим чаем, чтобы он завизжал. ^[46] Это ad hoc лечение может показаться абсурдным, но его целью было восстановить речь человека и избавить его от медицинских работников: оно многое говорит нам о вере рядового солдата в психиатрию военного времени.

Язык трусости пронизывает дискурс военного времени, и даже в его отсутствие врачи предполагали, что военный невроз возникает у людей, предрасположенных к какому-либо психическому расстройству и поэтому несовершенных, если не виновных. Тем не менее, хотя врачи разделяли эти основные предположения, диапазон методов лечения был разнообразным. Первые ответы часто призывали к отдыху из-за связи между контузией и физическим и умственным истощением. Британский стационарный госпиталь во Франции просто поощрял мужчин оставаться в постели в течение трех-четырех дней, а немецким солдатам также давали «мягкую» терапию в виде ванн с еловыми иглами, хорошей еды и валерианы. ^[47] Более целенаправленные или активные методы лечения могут включать переобучение, гипноз, интенсивный массаж или гидротерапию. Все эти методы лечения были предназначены для того, чтобы вновь пробудить пораженные чувства и продемонстрировать пациенту, что он все еще контролирует свои физические способности. Эфир, данный молодому австралийцу в Силе Хейне, должен был расслабить его, чтобы он стал более внушаемым, и эфир часто сопровождал легкий гипноз. ^[48] Перевоспитание могло быть безобидным — оно включало уроки пения для мужчин с нарушениями речи — но могло и показаться суровым.Херст описывает попытку разбудить человека, страдающего истерической глухотой, ударив кочергой по ведерку с углем у его постели — тип лечения, очень похожий на тот, который применяют обычные Томми в окопах. ^[49] Напротив, ограниченный набор практик был вдохновлен психоаналитической теорией. Уильям Риверс (1864-1922) прославился «лечением разговором» в Крейглокхарте, британском госпитале для офицеров, а также были попытки продвигать терапию сновидениями среди мужчин из других чинов в госпитале Красного Креста в Магалле. ^[50] Мужчины сопротивлялись терапии сновидениями, которую они воспринимали как навязчивую, но наиболее заметно они выступали против суровых физических процедур, которые казались почти карательными.

Это электрошоковая терапия, известная как лечение Кауфмана в Германии и Австрии, которая стала самой печально известной из методов лечения контузией. Гамбургский невролог и психиатр военного времени профессор Макс Нонн (1861–1959) требовал, чтобы его пациенты были обнаженными во время лечения, чтобы повысить их уязвимость, как и многие врачи во Франции. ^[51] В Великобритании электротерапия Льюиса Йелланда (1884-1954) вызвала беспокойство не только у простых солдат, но и у других врачей, которые беспокоились, что чрезмерное использование простой электротерапии обречет пациентов на заботу неподготовленных «медицинских электриков». ^[52] Сторонники электрошоковой терапии утверждали, что она работает и не обязательно бесчеловечна. ^[53] Однако какими бы ни были его достоинства, солдаты боялись его, а протесты демонстрируют, до какой степени пациенты и широкая общественность хотели ограничить чрезмерную власть психиатров военного времени. В мае 1916 года Батист Дешам (1881–1953), рядовой французской армии, был отправлен на лечение в неврологический центр доктора Кловис Винсент (1879–1947). В начале лечения электрическим током явно напуганный и, возможно, разъяренный Дешам ударил Винсента кулаком, что каралось смертью. Дешам предстал перед судом и был признан виновным в нападении на вышестоящего офицера, но был приговорен к шести месяцам лишения свободы условно. ^[54] Дело вызвало большой общественный резонанс в пользу Дешама и, несмотря на силу военного врача, трибунал был вынужден отнестись к нему снисходительно.

Не все врачи поспешили заклеймить контуженных мужчин трусами или обращаться с ними как с преступниками. В июле 1916 года отряду пехотного батальона не удалось совершить рейд на свой участок западного фронта. Ответственный офицер вызвал медицинского офицера, лейтенанта Джорджа Кирквуда (1879-1931), который позже выдал справку, свидетельствующую о коллективном психическом расстройстве среди мужчин:

Ввиду того, что 11-й ^-й -й пограничный полк должен провести бомбардировку, я должен настоящим засвидетельствовать их непригодность для такой операции, поскольку немногие, если таковые имеются, не страдают в той или иной степени от контузии. ^[55]

Кирквуда немедленно наказали и сняли с поста, потому что его симпатия к солдатам противоречила воинской дисциплине. Врачи должны были постоянно уравновешивать клинические и военные требования и могли быть наказаны либо за чрезмерную резкость, либо за излишнюю мягкость. В случае Кирквуда вопрос о дисциплине был открытым, но его можно было отнести к более сложным клиническим дебатам. Это было особенно заметно в Германии, где борьба внутри медицинской профессии привела к тому, что диагноз «травматический невроз» был заменен диагнозом «истерия».

В Вильгельмовской Германии Герман Оппенгейм (1858-1919) продемонстрировал, что травматические события являются патогенными и могут провоцировать посттравматические неврозы. Этот тезис был принят Имперским страховым управлением в 1889 году, и немецкие рабочие имели право на компенсацию, если у них развились невротические симптомы после несчастного случая. Тем не менее, некоторые медицинские работники подозревали «пенсионный невроз» среди беспомощного рабочего класса и предпочитали вместо этого диагностировать «истерию», ярлык, подразумевающий как предрасположенность, так и слабость воли. Конфликт продолжался до Конгресса военной неврологии 1916 года в Мюнхене, когда Оппенгейм был изолирован и потерпел полное поражение. Элитные психиатры и неврологи отвергли поставленный Оппенгеймом диагноз неврозов, но неспециалисты — и, конечно же, непрофессионалы — согласились с тем, что война вызвала нервные или психические заболевания. Эти медицинские дебаты имели серьезные политические последствия. Военные психиатры были твердо убеждены, что военные невротики были симулянтами, дегенератами или мошенниками и что назначение им пенсии только усилит их симптомы. ^[56] В результате психиатрическая профессия, уже связанная с истеблишментом до войны, стала тесно ассоциироваться с крайне карательным военным государством и старой элитой. Таким образом, это сильно противоречило социал-демократическому государству первых лет Веймарской республики, и попытки психически раненых солдат добиться эффективных пенсий стали политически спорными и оставались такими во всей Веймарской республике. Военные психиатры стали мишенью яростного гнева, особенно со стороны ветеранов из рабочего класса и их семей.

Контузия после войны: пенсии и политика↑

Проблема контузии не закончилась с перемирием. У некоторых мужчин после прекращения боевых действий случился нервный срыв; некоторые, казалось, выздоравливали, а затем страдали от рецидивов. Более того, раненые на войне и их семьи, как в странах-победителях, так и в воюющих странах, хотели какой-то компенсации. Представления о гражданстве в Европе различались, но мужчины, участвовавшие в Великой войне, считали, что имеют право на государственную поддержку: «благодарность отечества» мало что значила без денег и доступа к здравоохранению. ^[57] Британское правительство ввело обязательную пенсионную схему для ветеранов в 1915 году и назначало пенсии по неврозам, однако бюрократический процесс был громоздким, окончательные выплаты были скудными, и было много жалоб на уход и условия в больницах Министерства пенсионного обеспечения. . ^[58] Аналогичная ситуация была и в Германии, где ветераны с нервными расстройствами составляли почти половину всех претендентов на военную пенсию. ^[59] Закон о национальных пенсиях 1920 г. действительно предоставлял пенсионные права ветеранам с психическими расстройствами, травмы которых были непосредственно связаны с военной службой, хотя постановление 1926 г. отменило эти права на том основании, что мужчины, которые еще долгое время после войны были обеспокоены не страдал боевым ранением. ^[60] Во Франции военные истерички не получали пенсии, если только они не были настолько недееспособны, что им требовалось интернирование, после чего им приходилось использовать свои ничтожные пенсии для оплаты сборов за убежище. ^[61] Интернированные ветераны с психическими травмами, известные как « les morts-vivants », не имели политической поддержки и часто находились в глубокой изоляции. Как будто для того, чтобы подчеркнуть эту метафорическую смерть, жены aliénés получали пенсию, эквивалентную пенсии вдовы. ^[62] Несоответствие между физически и психически ранеными ветеранами вызвало большое недовольство, и хотя французские пенсионные ставки были пересмотрены в 1929 году, психологически раненый ветеран оставался в гораздо худшем положении, чем его физически раненый коллега.Обнищавшие военные невротики оставались стандартной чертой повседневной жизни в межвоенной Европе. Картины Отто Дикса (1891-1969) и Джорджа Гросса (1893-1959) характеризуются Kriegszitterer на углах улиц; Джордж Оруэлл (1903-1950) отмечал мучительные крики контуженных мужчин в бродячих ночлежках в 1930-х годах. ^[63] Более косвенно, травма войны вырисовывается в послевоенном кино и в мире авангардного искусства, особенно в дадаизме, немецком экспрессионизме и сюрреализме. ^[64]

В дополнение к этому скрытому недовольству лечение военных невротиков продолжало провоцировать громкие политические скандалы в послевоенные годы. В Британии опасения по поводу контузии доминировали над двумя проблемами: сумасшедшими домами и военными трибуналами. Солдаты, пострадавшие от контузии, не должны были быть признаны невменяемыми и не должны были быть отправлены в сумасшедшие дома, тем не менее многие из них были, и их часто помещали на некотором расстоянии от их домов, что делало поддержку семьи трудной, если не невозможной.Кроме того, сумасшедшие дома были широко известны как сумасшедшие дома для бедных , потому что они традиционно были заселены теми, кто не мог позволить себе частную клинику. То, что правительство позже согласилось платить за лечение служебных пациентов как частных пациентов, в значительной степени не имело значения: бывшие военнослужащие и их семьи глубоко возмущались двойным клеймом безумия и бедности. В ответ Общество социального обеспечения бывших служащих (ESWS), первоначально созданное женами контуженных мужчин, на протяжении 1920-х годов проводило кампанию от имени ветеранов в приютах.ESWS вызвал гнев правительства, настаивая на том, что ветераны томятся в приютах, но также получил поддержку населения, предоставив достойный, неинституциональный уход за психически ранеными мужчинами.

Опасения по поводу военно-полевых судов были основаны на страхе, что «из-за небрежности и недостатка знаний с несчастными людьми, которые фактически стали безответственными за свои действия, могли случиться ужасные вещи». ^[65] В ответ Фрэнсис Хопвуд, лорд Саутборо (1860-1947) был назначен председателем официального правительственного комитета по расследованию контузии в 1920 году.Комитет не возобновлял никаких дел военного трибунала, а сосредоточился на выявлении причин контузии и определении соответствующих мер реагирования. Результат после двух лет расследования был неоднозначным. Признавая, что люди могут страдать психическим расстройством в результате напряжения войны, он также настаивал на важности предрасположенности; признавая, что с контуженными мужчинами следует обращаться надлежащим образом, авторы пришли к выводу, что лечение должно основываться на военном опыте и здравом смысле, а не на медицинских знаниях, о чем свидетельствуют следующие комментарии:

Я предпочел бы иметь опытного мужчину лет 35, светского человека, а не молодого медицинского работника с какой-то особенной пчелой в шляпе. (Доктор Уилсон) Он должен познакомиться с солдатом и жить с ним. Ему не нужно много знать медицину — поверхностное знание неврологии было бы полезно. Он не должен быть психологом мирного времени, это было бы большим недостатком. (майор Ади) ^[66]

Специалисты по психическому здоровью военного времени явно не казались незаменимыми в британской армии. Более того, сохранялась вера в то, что война может возродить слабых людей. Эмануэль Миллер (1892–1970) описал ранее «робкого» человека, который стал уважаемым солдатом на Западном фронте, и отметил, что «несколько случаев были замечены в наградах за храбрость, полученных в результате «контузии». «. ^[67] Убеждение, что контуженный человек может пойти воевать в другой день, могло привести к отсутствию сочувствия к человеку, страдающему от рецидива, но вера в выздоровление также гарантировала, что контузия не обязательно постыдна, особенно если мужчина «внес свою лепту». Как следствие, британские послевоенные образы контуженных мужчин могли успешно представлять их как трудолюбивых и респектабельных.

Комитету Саутборо не удалось рассеять опасения по поводу психического здоровья казненных военнослужащих, и проблема вновь всплыла в конце 20 ^-го века, когда их семьи потребовали официального помилования.Центральным в их аргументе было то, что медики должны были распознать симптомы контузии и что люди были несправедливо наказаны за провалы психиатрии военного времени. ^[68] Напротив, общественное беспокойство по поводу французских fusillés не выражалось в том же самом медикализированном дискурсе. Для левых политических сил фузиле были «мучениками радикальной пацифистской позиции»: они погибли, потому что заняли благородную позицию и отказались сражаться, а не потому, что потеряли рассудок. ^[69] Французы fusillés были героическими в отличие от контуженного poilu ; в Британии эти две идентичности сошлись, и контуженный солдат стал героем особого рода, а именно героем-жертвой, лучшим примером которого является вымышленный Гарри Пенроуз, молодой офицер, расстрелянный за трусость. Персонаж Пенроуза в романе «Тайная битва » был явным обвинительным актом военной системы, которая разрушала мужские нервы, а затем наказывала их за это.Более того, эта характеристика вызвала широкую симпатию даже среди консервативной политической элиты: Уинстон Черчилль (1874–1965) охарактеризовал Пенроуза как «доблестного солдата», который «попал в зубы военной машине». ^[70]

Послевоенный гнев также побудил комиссию по расследованию контузии в Австрии, в данном случае конкретное использование электротерапии. Осенью 1920 года Юлиуса Вагнера-Яурегга (1883–1940), профессора психиатрии Венского университета, обвинили в жестоком обращении с солдатами с помощью электрического тока.Отдельные пациенты сопротивлялись лечению во время войны, и в некоторых больницах даже были восстания пациентов. В результате Вагнер-Яурегг и еще шесть человек были вынуждены оправдывать применение электротерапии в суде. Здесь есть четкие параллели со случаем Винсента и Дешама во Франции, но есть и важные расовые различия. Немецкоязычная медицинская элита часто с подозрением относилась к «иностранноязычным» пациентам-солдатам в многонациональных австро-венгерских армиях. В отличие от гипноза или терапии внушением, лечение электричеством было способом разоблачения симулянтов с ограниченным обращением к языку: это могло быть практически «безмолвной терапией». ^[71] Конечно, этническая психиатрия не ограничивалась Австро-Венгерской империей. Британские власти настаивали на том, что войска из южной Ирландии особенно склонны к умственной слабости; аналогичное отношение немецких властей к евреям в немецкой армии; Французские специалисты воспринимали чернокожих военнослужащих, особенно из Сенегала, как особо склонных к психическим расстройствам. ^[72]

Громкое беспокойство по поводу лечения пациентов существовало наряду с растущим подозрением к контуженным мужчинам в послевоенный период.Вера военного времени в то, что военные невротики притворяются, симулируют или преувеличивают, так и не была полностью развеяна, скорее, с течением времени она становилась все более явной, и становилось все труднее установить прямую связь между военным опытом человека и его послевоенным психическим состоянием. — Вы потенциальный послевоенный преступник? — спросил популярный журнал у своих читателей, прежде чем перейти к перечислению преступлений и антиобщественного поведения, связанных с контузией. ^[73] Политизированный характер военной медицины и разнообразное и парадоксальное отношение к контузии привели к тому, что это состояние — и контуженные ветераны — стали политически мощным инструментом в послевоенной Европе.Это было наиболее очевидно в новой Веймарской республике, израненной поражением в войне и постоянно омрачаемой политическим насилием. Зарождающееся государство всеобщего благосостояния, изначально созданное Социал-демократической партией (СДПГ), должно было обеспечить надлежащее медицинское обслуживание и пенсии для ветеранов с психологическими травмами. В начале 1920-х годов СДПГ рассматривала военный невроз как универсальный опыт, который разделяли все немецкие граждане, и поэтому он мог объединить послевоенное Volksstaat . Однако это единство было далеко не реализовано. Мужчины, которые воевали, возмущались тем, что их ставили в один ряд с женщинами и гражданскими лицами, чьи стрессы во время войны ограничивались тылом; системой социального обеспечения управляли чиновники по сокращению расходов в Министерстве труда; весь процесс опирался на советы психиатров, большинство из которых были крайне консервативными националистами, обвинявшими слабых или дегенеративных людей в том, что они потеряли самообладание в 1918 году и привели Германию к поражению и революции. В результате мужчинам было нелегко получить доступ к поддержке, и ситуация ухудшилась, поскольку пенсии урезались на протяжении 1920-х годов. ^[74]

СДПГ подвела психологически поврежденных ветеранов, которых они стремились защитить, а государственное обеспечение было недостаточным. Их противники левее — немецкие коммунисты (КПГ) — никогда не верили, что буржуазное государство может служить нуждам рабочего солдата, и наиболее активно нападали на крайне консервативный психиатрический истеблишмент. Что касается КПГ, то нанятый государством психиатр был не более чем «бизнесменом, замаскированным под доктора», и, как и все члены правящего класса, в его интересах было отрицать травму прошлой войны, чтобы подготовить пролетариат к еще одному. ^[75] Как контуженный ветеран вписывался в эти политические рассуждения? Хотя многие разделяли враждебное отношение КПГ к врачам, ее решения мало кого успокаивали. Активисты КПГ были против спонсируемых государством мер социального обеспечения, которые, по их мнению, превращали мужчин в беспомощных иждивенцев, и они утверждали, что невротикам нужно «находить исцеление в активной классовой борьбе и революции», а не в подачках буржуазного государства. ^[76] Существует своеобразная параллель между противодействием КПГ пенсиям и подходом консерваторов и крайне правых.Консервативные врачи критиковали веймарское государство всеобщего благоденствия за то, что оно «нянчится» с невротиками с помощью пенсий, а нацисты были столь же враждебны, потому что само существование военных невротиков бросало вызов нацистскому прославлению военного опыта. Как следствие, Закон о национальных пенсиях 1934 г. отменил все пенсии ветеранам с психическими расстройствами. ^[77] Во время этих сражений – и несмотря ни на что – немецкие ветераны всех политических убеждений продолжали ходатайствовать о пенсионных правах и настаивали на том, чтобы к ним относились с таким же достоинством, как и к их физически раненым товарищам.

Выводы: герои-жертвы и терпеливый протест↑

История контузии военного и послевоенного времени неоднозначна и парадоксальна. Сочувствие и понимание к контуженным во всех строевых армиях проявляли в годы войны медицинские работники, солдаты и гражданские лица. В то же время преобладал военный кодекс, как и медицинская вера в предрасположенность и важность воли; некоторые военные медики враждебно относились к самой идее военного невроза. В результате медицина военного времени часто оказывалась неэффективной, и ее можно было охарактеризовать как скорее дисциплинарную, чем терапевтическую.После войны многие контуженные мужчины были забыты или дискредитированы, или – в Британии – стали идеализированными героями-жертвами. Политические проблемы, вызванные контузией, различались в Европе, но все проблемы, которые сделали контузию политически важной — военные суды, сумасшедшие дома, электротерапия, пенсионные споры — указывают на то, в какой степени лечение контузией постоянно переплеталось с дисциплиной. Однако контуженные мужчины были не просто жертвами тотальной войны, психического расстройства и карательных режимов.Как во время войны, так и после нее, формально и неформально, больные и их семьи неизменно требовали надлежащего лечения и адекватных пенсий. Им это не всегда удавалось, но люди отказывались быть заклейменными душевным ранением войны: история контузии — это история травмы и психиатрии, но это также история терпеливого протеста.

Фиона Рид, Университет Ньюмана

Редакторы раздела: Майкл Нейберг; Софи Де Шепдривер

.