Неуверенность в себе православие: Как избавиться от неуверенности? – Православный журнал «Фома»
Как избавиться от неуверенности? – Православный журнал «Фома»
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Вопрос читателя:
Здравствуйте, батюшка! Я часто хожу в храм, участвую в таинствах исповеди и причастия. Стараюсь жить так, как полагается православным христианкам. И вот в последнее время у меня какое-то состояние воодушевления, столько вдохновения еще никогда не было во мне. Я хочу написать книгу, но как только сажусь за стол, меня посещают мысли, что ничего не получится, что это никому не нужно, кажется, что я бездарность и нужно оставлять это. Но чувство вдохновения не покидает меня уже долгое время. Понимаю, что звучит глупо, но я просто мучаюсь и унываю. Как только собираюсь что-то сделать, кажется, что ничего не смогу. Становится грустно и печально. Появляется раздражение и чувство гнева по отношению к себе. Батюшка, может быть, эти чувства от лукавого? Или Господь не хочет, чтобы я зря тратила время на книгу? Я запуталась.
И еще один вопрос: меня часто вдохновляют люди. Люди, которые имеют силу воли и свое собственное мнение, которые добры к окружающим и помогают им без остатка. Я так вдохновляюсь ими, что начинаю совершать такие же поступки. Это нормально? Или я сотворяю себе кумиров, чего нельзя делать? Я очень люблю людей. Каждый человек для меня уникален и интересен. Даже смотря фильмы, я привязываюсь к некоторым актерам. Хочется побеседовать с ними, узнать их поближе. Не знаю, крыша у меня едет или что это… Мне 23, я лингвист, преподаю в школе английский язык. Я успешна в своей профессии и в работе. Но хочется в корне изменить жизнь. Иногда я очень устаю от места, в котором живу. Просто до тошноты. Я не жалуюсь и благодарю Бога каждый день за то, что Он мне дает и не дает. Но мое внутреннее состояние очень беспокоит меня. Помогите, пожалуйста, советом. И простите за этот запутанный рассказ.
Спаси Вас Господь!
Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:
Добрый день! А почему Вы об этом не говорите своему духовнику, а прибегаете к помощи батюшки из интернета? Не стесняйтесь, обо всем говорите ему.
Судя по письму — и только по письму — Вы какой-то очень неуверенный в себе человек. Надо это прекращать. Вы взрослая, молодая, имеете хорошую профессию, откуда эта неуверенность и самокопание? Прекращайте. Хотите написать книгу — садитесь и пишите. А то что это такое? Гордыня, что Вы напишете не идеально? Ну так никто с первого раза не пишет идеально, все редактируют множество раз, текст дают критикам, после переделывают и так далее. Пишите просто для своего удовольствия а не ради чьей-то похвалы. Перекреститесь и сядьте за работу перед лицом Бога и все, а остальное отбросьте, это лишнее совершенно.
Далее, Вы же лингвист! Вы понимаете значение слова «кумир»? Вы что, поклоняетесь этим людям или вдохновляетесь? Если Вы вдохновляетесь, разве Вы сами тут видите кумир? Ну ведь совершенно же разные понятия. Отсюда вывод: мысли Ваши совершенно пустые, они отвлекают Вас от реальной жизни. А если Вы хотите, чтобы я Вас похвалил за то, что Вы совершаете добрые поступки — что ж, это и правда похвально, но перестаньте быть такой зависимой от чужих оценок и мнений, хватит! Смелость, уверенность и качественная работа без посторонних мыслей.
Храни Вас Бог!
Архив всех вопросов можно найти здесь. Если вы не нашли интересующего вас вопроса, его всегда можно задать на нашем сайте.
На заставке фрагмент фото Paval Hadzinski
Арсений Тверской: 3 способа победить неуверенность в себе
Владимир БасенковСвятой Арсений, епископ Тверской. Фрагмент стенной росписи из Троицкого собора Макарьева Калязина монастыря
Источник: Wikimedia Commons
С чего начать борьбу с неуверенностью в себе? Как груз ответственности помогает преодолевать страхи? И почему не стоит обслуживать чужое самолюбие? Ответы на эти и другие вопросы найдем в житии святителя Арсения Тверского.
Святитель Арсений долгое время находился не просто под гиперопекой родственников. Оставшись после смерти родителей наследником их имения, святой превратил дом… в благотворительную гостиницу.
Ответственность делает человека увереннее. Обязательства буквально вынуждают менять старые привычки, совершать доселе непривычные поступки и расти над собой. Иногда новая должность по умолчанию помогает поднять уверенность в себе как дополнительный мотиватор. Конечно же, не за счет самой должности, а за счет новых функций, которые расширяют спектр задач и поднимают планку ответственности.
Арсений Тверской долгое время был дьяконом. Когда же речь зашла о поставлении святого на епископскую кафедру, он испугался. Хотел тихой жизни, под стать своему кроткому нраву, но разве ставят светильник под спуд? Конечно нет. Только давление со стороны митрополита Московского Киприана и князя Михаила Тверского заставило Арсения согласиться. А ведь епископство – это уже не работа в подчинении, а управление обширной епархией! Но святитель Арсений справился, ведь в обстоятельствах стресса (а именно так можно назвать внезапный рост святого по церковной лестнице) мозг начинает искать решения выхода из ситуации. Образуются новые нейронные связи, ну и к уверенности прибавляется. Так что не бойтесь, испытывайте себя. Наращивайте «веса» как тренажерном зале, примеряя на себя новые сферы ответственности.
Иногда мы стремимся излишне угодить людям, думая, что поступаем по-христиански. Ничего подобного. Любовь, доброта, такт, учтивость, уважительное отношение – без них, конечно, никуда. Но порой люди (кстати, иногда и бессознательно) начинают пользоваться нашей благорасположенностью. А нам по каким-то причинам трудно им отказать. Да, все дело в нашей неуверенности и ложном страхе кого-то обидеть. Будьте честны с людьми. Скажите, если вам что-то не нравится. Видите, что брат творит грех? Обличите наедине. Не согласны с чьей-то позицией? Скажите об этом. Не делайте чего-то переступая через совесть, пытаясь это оправдать смирением и страхом обидеть ближнего. Служите Богу, любите ближнего, но не угождайте чужим прихотям. Да, именно прихотям. Научитесь говорить «нет». Вы с удивлением заметите, как честно сообщая людям свою позицию, в вашу жизнь придет уверенность в себе.
Святитель Арсений, кстати, несмотря на скромность, ничье самолюбие не обслуживал.
Людей любил, но избегал поддерживать кого-то в бытовых междоусобных войнах, не человекоугодничал, хотя и выкладывался по полной в деле служения ближнему. Понимаете, накормить голодного и отдать голому последнюю рубашку совсем не то же самое, что засыпать кого-то комплиментами (чтоб не обиделся), делать за кого-то его работу и вместе дружить против ближнего за компанию (потому что большинство так решило). Будьте честны с собой и с людьми вокруг. Сразу часть страхов рухнет в небытие, а к уверенности прибавится. Появятся силы на творчество, а окружающие будут вас уважать.
Ну, и, конечно, самое главное – доверяйте Богу, говорите с Ним и просите в любом деле помощи у Него. И все получится!
Откуда берётся неуверенность в себе и как с нею быть? | Православный психотерапевт пишет
Большинство людей неуверенность в себе ассоциируют с нелюбовью к себе. По сути правы. Это страх самого себя, такой какой ты есть.
Человек боится показывать настоящие чувства и свои индивидуальные качества. Это какая — то глубокая вера в свою неспособность повлиять на ситуацию. Разумеется, мы не можем быть всегда и во всем уверенными в себе. Мир меняется, нам приходится вновь адаптироваться к этим изменениям. В ситуации неизвестности, по меньшей мере, нелепо требовать от себя уверенного поведения. Освоение нового всегда сопряжено с неуверенностью в себе. Но, в таких случаях, уверенные в себе люди умеют опираться на свои знания, принципы, мировоззрение. Они умеют дать себе поддержку, если нужно, попросить определенную помощь у других. Их просьба будет отличаться от просьбы неуверенного в себе человека.
Просьба неуверенного в себе человека может звучать так: «Мне плохо. Помоги, пожалуйста!». То есть угадай мои потребности, сделай за меня мою работу и заодно возьми на себя ответственность за улучшение моего состояния. Уверенный в себе человек обращается с конкретной просьбой: «Пожалуйста, сходи в магазин за продуктами!».
Здесь нет ожидания, что сейчас тебе отдадут жизнь, силы, все своё время. При этом, вполне допускается, что может быть отказ. Уверенный в себе человек умеет его перенести. Просьба может и более глубокой: «Мне грустно. Побудь со мной.». Человек сам знает что с ним присходит и четко обозначает, чего бы он хотел. А главное, его просьбу реально исполнить для окружающих людей!
Неуверенный в себе человек не умеет выражать свои мысли и чувства ясно и чётко, не может отстоять свою точку зрения. Просить о чем-то страшно. Отказ всегда ранит. При этом, видимо, понимая, как сильно ранит отказ, сам не в состоянии сказать: «Нет!». Отсюда рождается человекоугодие. Поэтому его часто эксплуатируют в отношениях. Он хорошая добыча для манипуляторов. В результате, человек может замкнуться в себе, долго пребывать в подавленном состоянии, часто испытывать чувство гнева, обиды, зависти, страха…
Результатом этих переживаний часто бывает чрезмерно сниженная самооценка.
Или она может быть компенсаторно завышенной. Так появляется высокомерие, когда человек самоутверждается за счёт других, появляется жажда власти, а это уж явное проявление любоначалия, о котором мы просим Господа избавить нас. Расцветает зависть, так как у неуверенного в себе человека почти всегда сравнение с другими, оказывается не в его пользу. И важным моментом в характеристике неуверенного в себе человека является нежелание брать на себя ответственность за свои эмоции, действия, предпочтения. Если спросить: «Чего ты хочешь?», ответ может быть: «Не знаю, мне все равно». Тут как раз и виден страх обозначаться со своими глубинными потребностями, открываться перед людьми, невыносимость принимать решения. Нет внутри себя опоры. Тогда опору ищем снаружи, как другие меня оценивают. Часто неуверенные в себе люди попадают в созависимые отношения. Самоподдержки не хватает. Нужен партнёр, который даст поддержку. Всегда присутствует определенная несамостоятельность. Хочется, чтобы другой человек определил, хороший я человек или плохой.
У самого-то есть мнение, что он плохой и неудачливый. Отсюда может появиться тенденция злословить, сплетничать, высмеивать. Видимо, из опасения того, что и в отношении него самого будут делать то же самое.
Почти все психологи дружно утверждают, что корни неуверенности в себе находятся в далёком детстве. Каковы же они? Ребёнок растёт в семье, где окружающие его люди имеют свой характер и свои привычки. Канадский и американский психолог Альберт Бандура — автор теории социального научения утверждает, что уверенное или неуверенное поведение — это результат копирования стереотипов поведения, которые ребёнок наблюдает вокруг себя. Все близкие люди являются образцами для подражания.
Конечно, всегда имеет значение наследственность. Темперамент мы наследуем. Со слабым типом высшей нервной деятельности больше вероятность приобрести неуверенный характер. Тут имеет большое значение воспитание. Если ребёнка правильно поддерживать, то наследственная предрасположенность корректируется.
К примеру, если ребёнка постоянно критиковать, то о какой уверенности в себе можно говорить! Тут меру надо знать! Но психологи выяснили, что и если постоянно хвалить, это тоже способствует формированию неуверенности. Существует теория выученной беспомощности Мартина Селигмана, согласно которой, неуверенность в себе у ребёнка может появиться тогда, когда он часто предоставлен самому себе и не получает необходимые отклики на свои поступки. Увы, так бывает, когда родители вечно заняты. Отмечается похожий механизм формирования неуверенности, когда родители общаются с ребёнком однообразно — постоянно считают нужным наказывать его, или однообразно захваливают. Другими словами, в нем не участвуют, не чувствуют дитя.
Неуверенность в себе порой появляется и во взрослом возрасте. Причиной может быть ухудшение здоровья, физическая немощность. Это может быть и лень, которая не даёт довести начатое дело до конца, из-за чего теряется уважение к себе. Часто, неуверенность в себе рождается тогда, когда я изображаю того, кем не являюсь.
И такое поведение бывает не всегда по дурному умыслу. В качестве примера считаю возможным привести такое социальное явление, когда в середине двадцатого столетия женщины женщины широко, массово шагнули в общественную и производственную жизнь. Становились руководителями и своими интеллектуальными, и творческими успехами доказали свою состоятельность на занимаемых ими местах. Но есть одно «но»! Они оказались в некотором смысле первопроходцами. Не имели образца для подражания среди женщин. Модель делового поведения они переняли у мужчин. И своё исконно женское со временем начали терять. Их успехи не принесли им счастья. Про это поколение даже существует термин «ОРЗ». Обиженные, разочарованные, забытые. Путь, который выбирали эти женщины, был для них новый. Откуда взять уверенность в себе на этом пути? И чисто механически, чтобы облегчить себе выбор, взяли себе модель маскулинного поведения, которая не предусматривала бережного отношения к своему женскому и сохранения его. Да, осторожность нужна всегда.
Когда мы собираемся сделать решительный шаг, лучше проиграть в голове сначала самый негативный сюжет развития событий.
Подумать о том, какие чувства при этом появляются и как после этого нам будет возможно жить дальше. Не исключено, может появиться спокойный взгляд на вещи. Ну и конечно, необходимо попытаться представить себе благоприятный результат развития событий. А как же иначе приступать к делу! Может возникнуть вопрос: «Мы стараемся на всякое важное дело спрашивать благословения у священника. Это проявление неуверенности в себе?». Отвечаю — нет! В этом случае, мы решение уже приняли, через благословение мы получаем Помощь Божью! Но священник может и не благословить. Ну в таком случае мы понимаем, что нас не туда занесло. Учиться переживать отказы, любую фрустрацию — это необходимо для формирования уверенности. Важным моментом является рекомендация психологов тренировать себя в принятии самостоятельных решений, даже по пустякам (что поесть, какую рубашку одеть, какой фильм посмотреть.
..). А ещё мне нравится очень легко реализуемый приём, вспомнить, что у вас хорошо получается и записать. Можно даже поиграть, выписать себе диплом за какое-то выполненное дело (приготовление борща, грамотно прочитанная лекция…). Ну уж чересчур развивать свою уверенность может не стоит? В то возгордимся и не спасёмся. Но коммуникативные навыки все-таки развивать нужно. Хотя бы для того, чтобы исповедаться и понятно рассказать священнику о своих прегрешениях. Если страшно общаться, то здесь ничего не остаётся, как устраивать себе тренировки в общении. Эффективнее даже с малознакомыми людьми. На улице можно спросить как пройти на нужную улицу, который час, разменять деньги, завести разговор с водителем такси о погоде.. Интересное мнение существует в мире психологов, в неуверенности видят не только негативные стороны, но и позитивные. Например, неуверенность защищает человека от неприятных столкновений с миром. Человек, в некотором смысле, выстраивает свой мир, в котом ему хорошо. Это своеобразная психологическая территория безопасности.
Мы обзаводимся преданными друзьями, которые стараются не ранить нас. Или держимся на длинной дистанции с окружающими людьми, в этом случае тоже обидеть трудно. Не берёмся за дело, в котором велик риск проиграть. Проявляем осторожность ко всему новому. И, конечно, стараемся иметь чистую совесть. Для верующих людей есть таинство исповеди. Поэтому эта цель вполне достижима. А как же святые исцелялись от неуверенности в себе? Ведь разные же были у них характеры! Мне приходит на ум простой ответ: они верили в промысел Божий и знали, что Бог любит их.
Как преодолеть свои «комплексы»? — Миссионерский институт
- Главная
- Как преодолеть свои «комплексы»?
Духовная беседа со студентами второго курса Миссионерского института состоялась 18 сентября 2013 года. Ее провел игумен Петр (Мажетов). Речь шла о том, как преодолеть… комплекс неполноценности. Предлагаем вниманию читателей краткую запись беседы.
Но для начала заглянем в энциклопедию, чтобы узнать точное определение этого недуга.
Комплекс неполноценности – это совокупность психологических и эмоциональных ощущений человека, выражающихся в чувстве собственной ущербности и иррациональной вере в превосходство окружающих над собой (Википедия).
Сегодня я хотел бы коснуться такого понятия, как комплекс неполноценности. Это узел, который связывает нашу нервную систему. И если мы не успеваем вовремя его развязать, то со временем он ещё больше затягивается. Каждый в детстве учился завязывать шнурки на ботинках и помнит об узлах на шнурках: чем сильнее тянешь шнурок, тем крепче узел и тем труднее его развязать. В детстве задача развязать вовремя узлы лежит скорее на наших родителях. Увы, к сожалению, наши родители тоже имеют такие узлы. И часто, «благодаря» действиям наших старших родственников, мы сами становимся жертвой этих узлов.
Психология не отвечает на вопрос о том, как «развязывать эти узлы».
А если и отвечает, то совсем не так, как этого хотелось бы христианскому сердцу.
Чем может быть вызван комплекс неполноценности? (Слушатели называют причины: ущербность внешности, бедность, болезненность, прошлые ошибки…) Обычно говорят, что победить комплекс неполноценности можно благодаря церковным таинствам. Я подвергаю эту точку зрения сомнению. Церковные таинства – это хорошо. Но почему они не помогают? И дело здесь не в недостатках Церкви (Церковь – это благодатный священный институт!), а в нашем отношении… К чему? Попробуем разобраться.
Комплекс неполноценности обнаруживает себя в общении с людьми. Например, человек приглашает тебя на день рождения. Знакомая ситуация: застолье, а разговор не клеится. Неловкие паузы, которые смущают всех собеседников. Эта проблема также и миссионерская. Мы должны уметь легко входить в контакт с людьми. Как же преодолеть скованность, неуверенность?
Почему некоторым людям общение дается очень легко? Почему они всегда добиваются коммуникативных успехов? По моим наблюдениям, этому способствует три условия.
(Назовем это так: «принципы достижения коммуникативного успеха в светском обществе»): беспринципность, презрение к ближнему (презорство) и ненависть (братоненавидение).
Беспринципный человек может говорить и шутить на любую тему, даже пошлую. Если все поносят евреев, то и он тоже их поносит; если все ругают Путина, то и он не промолчит. Такой человек в любой компании становится «своим парнем». Православный христианин не таков, он не только не может говорить на любые темы, но и думать обо всем подряд ему запрещено. Для того чтобы добиться своего от человека во что бы то ни стало, я должен его презирать. Презорство – это умение смотреть мимо собеседника. Если я презираю собеседника, то мне легко его уговорить на всё, что угодно. Так действуют менеджеры, агенты сетевого маркетинга и т.п. Презирать человека – это значит ненавидеть его.
Итак, беспринципность, презорство и братоненавидение – вот принципы успешного общения, которыми пользуются светские люди и которые мы принять не можем. Люди, которые движимы этими принципами, в жизни сильнее нас, и мы решаем, что мы ущербны. Здесь стоит вспомнить евангельский сюжет: Господь собрал пир и приглашает людей. Он говорит: «Пойдите на распутье, на дорогу, соберите нищих, убогих, хромых. И всех пригласите на пир». Нищие, убогие, хромые – это люди, которые никак не могут понять, почему они такие несчастные. Это люди, которые не чувствуют себя счастливыми, что-то им мешает. Вот таких неуверенных в себе и несчастливых Господь призывает к Себе на пир.
Как же нам быть с этим ощущением своей неполноценности? Допустим, наша работа сопряжена с общением с людьми: клиентами, компаньонами, конкурентами. Мы всегда скорее стремимся домой. Дома нам комфортно, дома нас окружают родные люди. Дома можно расслабиться и быть таким, каков ты есть на самом деле. На работе я еще не живу, вот приду домой, тогда…Получается так, что человек живет полноценной жизнью всего лишь 2-3 часа в сутки – когда он оказывается дома, среди родных.
Почему нам комфортно с родными? Родной человек – это, прежде всего, наше особенное отношение к нему. Я вижу в нем родное, и, что бы от него ни исходило, я принимаю его с любовью. В этот момент я живу. Если я начну относиться к людям, окружающим меня на работе, как к родным, то испытаю те же самые чувства – буду с ними «как дома».
Наш комплекс неполноценности связан с проблемой самолюбия. Я не могу оторваться умом от самого себя. А родной человек «вырывает» меня из этого состояния, потому что он мне интересен. Бабушка, заботясь о внуке, забывает о своих немощах. Она живет своим родным внуком. Все интересы её связаны с внуком. Человек живет другим. Самого человека нет, но есть то, что он обнимает.
Что мешает нам относиться к ближнему, как к родному человеку? Почему у нас есть молитва, исповедь, Святое Причастие, а мы не обретаем свободы духа? Потому что мы живем по законам века сего и позволяем себе опираться на законы века сего и достигаем своих целей средствами и законами века сего.
Но законы эти не евангельские, и они нам не свойственны. Надо суметь «поломать игру», которую навязывает нам мир.
Падший мир предлагает: не робей, будь дерзким, смелым. Вспомним, что предлагал дьявол Господу: «Ввергнись вниз, и все увидят, что ты Бог. Если ты Сын Божий, то скажи, чтобы эти камни сделались хлебами. Просто яви свою Божественность. Не надо страдать». И Господу было это возможно. Но это был способ проповеди падшего мира. И этот способ нам предлагает диавол. Этот способ нам предлагают люди. Следуя этим путем, мы и попадаем в некую паутину, приобретаем комплекс неполноценности.
Если мы не хотим жить по законам падшего мира, а хотим жить по-евангельски, то должны идти в противоположную сторону. Главное в жизни по-евангельски – не поддаваться соблазну сделать что-то по-мирскому. Это требует усилий.
Все вы читали Евангелие и знаете заповеди блаженств: «Блаженны нищие духом, блаженны плачущие…Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах».
Совершенство евангельское – это счастье человека. Это то, что мы называем синергизм. Синергизм – это содействие двух сил, Бога и человека. Это составляет основу гармоничного бытия человека. Человек в этом состоянии счастлив, он чувствует, что то, что угодно Богу, угодно и ему. Человеку с трудом удается победить гнев, похоть, уныние, но он падает и встает и постепенно в борении приобретает счастье.
Есть понятие симбиоза. Симбиоз – это сочетание двух жизней, которые нам предлагает мир, например, жить с Богом и жить с миром. Вообразим такую картину: яхта, дача на море, машина, смеющиеся дети, красивая жена, с ней рядом богатый красивый муж. И рядом нарисуем церковь. Красиво. Человек и в церкви, и в то же время он живет широко, счастливо. Такой симбиоз – мечта всех людей. Но материальное благополучие – это вещь случайная. Кто-то из нас живет в коттедже, а кто-то в хрущевке. Да, это неудобно, это тяжело, это унизительно. Возникает комплекс неполноценности. Но на самом деле главное – это духовное совершенство.
Вернемся к заповедям блаженств: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете». Здесь две взаимоисключающие вещи: мир и Христос. Сам Господь был нищим, не имел, где главу подклонить. И все, кто хотят жить благочестиво, гонимы будут. Нас Господь призывает к Себе, идти за Ним, а это значит уйти от мира. Современный мир предлагает соединить два образа: жить красиво, интересно, весело, богато, удачно, счастливо и жить по-евангельски. Это модель протестантизма. Есть принцип, который называется «мирской аскетизм». Мирской аскетизм возник в Средние века в Европе, во времена реформаторства. Его суть: если ты угоден Богу, то ты живешь хорошо, а если ты живешь хорошо, то ты угоден Богу. Мирской аскетизм проецируется на Православие. Отсюда возникает опять же этот комплекс: я плохой, потому что живу плохо.
Богу угодно, чтобы ты жил так.
А почему? Об этом ты узнаешь в раю. Если мы мыслим по-другому, то поневоле переходим на западный образ мышления, на позиции западного христианства. Комплекс неполноценности – это война с миром. Дьявол борет нас через внутренние страсти, через неверующих людей. Здесь сопротивляться человеку один на один невозможно. Как воспринять человека как родного? Если я хочу среди людей чувствовать себя естественно, суметь в сложной обстановке чувствовать себя раскрепощено, то как это сделать? На помощь приходит Божия благодать, которую мы приобретаем через молитву и через чистоту сердца. Евангельские заповеди нам об этом напоминают: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Я перефразирую евангельские слова: «Блаженны чистые сердцем, ибо они увидят ближнего таким, какой он есть». Надо понять, что ближний – это наш родной человек. Ближний нам сроден во всем. У него такие же чувства, переживания, мысли. Но наше сердце не позволяет нам почувствовать это. И если у нас в сердце будет жить Христос, то мы будем ближнего видеть таким, какой он есть.
У нас будет сила, которая исходит из глаз, из ума, из уст. Мы будем воспринимать человека таким, какой он есть, если у нас будет благодать.
Нужно следить за двумя вещами. Первое: нужно, чтобы у нас обязательно была молитва. Нужно найти время, когда мы сможем быть один на один с Богом. Помолиться хорошо, забыться в молитве. Мы должны почувствовать в молитве, что Бог – это наше родное существо. Второе: мы должны следить за своими грехами, за греховными искушениями. Опустошить свое сердце, лишить себя благодати можно через рекламу, через фильм и пр. Человек в таком состоянии уже не сможет любить ближнего. И какие бы установки ему ни давали, он не сможет быть тем, кем он хочет быть. Он не сможет быть самим собой.
Избави меня от малодушия…
Избави меня от малодушия…
Должен ли христианин уметь постоять за себя? Ситуации, порождающие этот вопрос, жизнь преподносит нам, увы, очень часто.
Мы всегда можем столкнуться с хамством, непрофессионализмом и нечестностью, завуалированным или совсем голым вымогательством, незаконными требованиями… Мы всегда можем стать жертвой несправедливости, причем не только на улице, в транспорте, в каком-либо учреждении, но и дома, в семье. Не противостоять, не говорить «нет» означает соглашаться со злом, более того — поощрять все эти прискорбные явления к дальнейшему процветанию. Но всегда ли нас хватает на то, чтобы сказать «нет»? А если не хватает, то почему? И другой вопрос: всегда ли мы должны говорить это «нет», вступать в борьбу? Мы же христиане — может быть, когда-то лучше обратить другую щеку, отдать верхнюю одежду, пройти два поприща (ср.: Мф. 5, 39–41)? Или — как вариант — выскользнуть из неприятной ситуации молча и убежать от нее побыстрее ради сохранения душевного мира и духовного настроя? Обсудим эти проблемы. Начну с примера из собственной жизни. В бурный период переезда и обустройства новой квартиры я вынуждена была пользоваться услугами одной широкопрофильной фирмы — ребята умели всё: и сантехнику устанавливать, и линолеум стелить, и проводку тянуть, и батареи менять, и створки окон отлаживать, чтоб закрывались.
По окончании работ они называли весьма ощутимую сумму, которую я должна была отдать им наличкой (на месте руководства фирмы я организовала бы оплату услуг иначе), и сопровождали наш с ними расчет сердечной просьбой:
— Если вам позвонят из нашей конторы и спросят, сколько мы с вас взяли, скажите, что не столько, а меньше… Вы понимаете, мы — работяги (апелляция к народной солидарности), а они там — в креслах сидят, мышкой возят, вот вся их работа…
— Скажу, — обещала я, содрогаясь, стыдясь и тут же решая просто не брать трубку, если из этой фирмы впрямь позвонят. На мое счастье, ни разу не позвонили.
Что мешало мне сказать: «Нет, ребята, я врать не буду, я сейчас сама в вашу фирму позвоню и спрошу, не многовато ли вы с меня взяли»? Неуверенность в себе? Чувство зависимости? Страх негативной реакции?
Это плохое утешение, конечно, но я такая не одна. Мама моей подруги пришла, а вернее, приковыляла к врачу с варикозным воспалением обеих ног. Врач послал ее этажом выше, в процедурную.
Медсестрица в процедурной скомандовала:
— Идите в аптеку — вон, через дорогу, купите упаковку одноразовых шприцев и перчатки. Принесете все это — тогда сделаю вам укол.
— Но мне очень больно ходить!..
— Так сюда же Вы как-то пришли! — дернула плечом «волшебница в белом халате»…
Услышав от своей мамы этот рассказ, моя подруга рванулась к телефону — звонить главврачу и вообще устраивать скандал. Но мама буквально повисла у дочки на руке:
— Не надо! Мне еще не раз, возможно, придется к этой медсестре идти… Не к этой, так к другой, но из этой же поликлиники… Лучше не надо. Не умерла же я, сходив в эту аптеку, в конце концов…
Да, чувство зависимости, беззащитности, бесправия. Страх лишиться того, что худо-бедно еще дают…
Тот, кто по тем или иным причинам не может или не хочет защищать себя, не защитит и близких, не говоря уже о прочих людях, и такие ситуации тоже на каждом шагу. Родители боятся заступиться за своих детей, которых травят одноклассники или третируют учителя: не сделать бы еще хуже.
Жена не находит в себе сил защитить собственных родителей, с которыми ее муж разговаривает, как барин с прислугой…
Необходимо сказать еще и о том, что мы подчас боимся защитить себя, свои неотъемлемые права в Церкви, в храме. Среди писем с вопросами к правящему архиерею, приходящих на наш сайт, было такое: «В храме перед началом службы ко мне подошла незнакомая женщина и потребовала, чтобы я покинула храм. Причиной была ссадина у меня на ноге. Женщина сказала: “Вам нельзя сейчас находиться в церкви — вы с кровью”. Я не хотела уходить из церкви, но она пригрозила, что позовет охранника…»
Очень хотелось спросить бедного автора письма: а что же вы охранника-то церковного так испугались, он что — руки за спину вам вывернул бы, дубинкой бы вас бил, силой выволок?.. Сработало само слово «охранник» — на уровне рефлекса: тот, у кого власть. Сработала самоуверенность не в меру ревностной, притом невежественной прихожанки и неуверенность, неосведомленность, возможно, природная робость автора письма…
Просто робость. .. или это нужно назвать как-то иначе? Не зря же в вечерней молитве Иоанна Златоуста мы просим избавить нас от малодушия… За ним стоит маловерие, неумение доверять Богу, полагаться на Него, как следствие — человекоугодие. Лично у меня нет сомнений, что с этим нужно как-то справляться.
Впрочем, на мой взгляд, есть еще одна причина нашего неумения или просто нежелания защищать себя и других. Это, как ни странно, лень. Лень писать жалобы, идти в полицию, администрацию, отдел защиты прав потребителей, антимонопольное управление, прокуратуру, суд. Проще махнуть рукой…
…Да понимаю, понимаю я прекрасно, что порой и не в лени дело, а просто нет на это ни сил, ни времени. И вообще, невозможно превращать свою жизнь в непрерывное хождение по инстанциям и писание жалоб, эдак и в уме повредиться недолго…
Понимаю и согласна, но бывают случаи, когда мириться со злом действительно нельзя, когда добиться наказания виновных необходимо, а нам просто лень. И это тоже неправильно.
Из того, что Бог знает наши нужды, не следует, что мы сами не должны трудиться.
Точно так же: из того, что Он нас защищает, не следует, что мы сами не должны защищать себя и тех, за кого мы в ответе; а следует совершенно противоположное.
Журнал «Православие и современность» № 43 (59)
Кому нужен Бог в Конституции — Левада-Центр
В апреле, после всенародного голосования, дискуссии о внесении поправок в Конституцию станут бессмысленны, но пока у нас еще есть возможность посмотреть на общественное мнение в его чистом виде, без присоединения к коллективному большинству постфактум (социологам давно известен этот механизм, когда мнение до и после голосования у ряда граждан не совпадает). Я хотела бы остановиться только на одном прозвучавшем предложении (изначально – патриарха Кирилла) – закрепить в Основном законе понятие Бога, которое сделает его Конституцией меньшинства, и вот почему.
По данным социологических опросов (всероссийская перепись не включала вопрос о религиозной принадлежности) известно, что за последние 30 лет православная идентичность среди населения России заметно укрепилась.
Доля православных значимо выросла – с 17% в 1989 г. до 77% в 2019 г., что на первый взгляд придает легитимности предложению патриарха. Да, комплиментарную для РПЦ динамику желающих причислять себя к православию следует принимать во внимание, но для понимания реальных религиозных установок населения стоит обратиться к более широкому набору показателей, что позволяют сделать результаты всероссийского опроса, проведенного «Левада-центром» в январе 2020 г.
Только 9% совершеннолетних жителей России (как в целом по выборке, так и среди православных), отвечая на вопрос о своей религиозности, выбирают ответ «очень религиозный» – т. е. демонстрируют высшую степень уверенности. Никакого феноменального роста доли опрошенных, придерживающихся этой позиции, от замера к замеру мы не наблюдаем. Предсказуемо доля высокорелигиозных чуть выше среди женщин, респондентов с низким потребительским статусом и опрошенных со средним образованием и ниже – их потребность верить в сверхъестественное неоднократно проанализирована социальными исследователями. (Попутно замечу, что эти же категории чаще верят в то, что гороскопы могут влиять на судьбу человека, прорицатели способны предвидеть будущее, а амулеты на счастье – приносить удачу. Это показывают, в частности, результаты третьей волны опросника в рамках International Social Survey Programme – международного ежегодного мониторингового исследования по самым важным социальным проблемам, проводящегося более чем в 30 странах по идентичной методологии, в том числе в России.)
Дробная шкала вопроса позволяет также выделить менее уверенных и выбирающих ответ «в какой-то мере религиозный» – таких 42%, и доля выбирающих такой ответ демонстрирует тенденцию к росту. Каждый второй респондент, причисляющий себя к православным, характеризует свою религиозность именно этой, неуверенной позицией. Чем же определяется эта неуверенность?
Ответ прост – в самом понятии Бога, которое и предлагают закрепить в документе. Только 46% опрошенных из числа тех, кто называет себя и православным, и «в какой-то мере религиозным», не испытывают никаких сомнений в его существовании (в анкете это представлено вариантом ответа «Я знаю, что Бог существует, и не испытываю в этом никаких сомнений»).
У остальных же эти представления находятся в диапазоне от полного неверия до периодических сомнений. Думаю, не стоит подробно останавливаться на двух других категориях респондентов, субъективные оценки которых собственной религиозности демонстрируют еще большие колебания, просто укажу на их распределение в целом по выборке: 28% опрошенных считают себя «не слишком религиозными», еще 20% – «совершенно нерелигиозными» (или 30 и 7% соответственно среди называющих себя православными респондентов).
Несмотря на общую лояльность к православию и признание роли Церкви в жизни страны (которая, например, обгоняет в рейтинге значимых институтов политические партии и крупный бизнес), большинство россиян предпочитают отделять светское от религиозного. В январе 2020 г. суммарная доля респондентов, согласных с мнением, что «Церковь не должна оказывать влияние на принятие государственных решений», достигла 68%, и за последние два года мы видим максимальную с 2005 г. поддержку этого мнения. Из них 40% поддерживали именно крайнюю позицию – «определенно нет», что само по себе показательно.
И только 9% выбрали противоположную позицию – «определенно да», голосуя за расширенное влияние Церкви на государство. Но доля выбирающих такой ответ респондентов с 2005 к 2020 г. снизилась с 16 до 9%.
Оставлю за скобками очевидное, но безусловно важное обстоятельство: в России, кроме православных, есть также мусульмане (по данным опросов – 6–7% от взрослого населения), буддисты (1%), неверующие (порядка 14–20%) и убежденные атеисты (5–7%), у которых вряд ли существует единое представление о Боге. Смею предположить, что нынешнее руководство России не ставит перед собой задачу формирования синкретического единства, стирающего столь значимое для прошлого и настоящего страны религиозное и этнокультурное многообразие.
Но все эти поправки, данные и рассуждения (как и любые другие) имеют смысл только при условии, что Конституция рассматривается гражданами как высшая юридическая инстанция, правовой принцип, имеющий силу не только на бумаге, но и в реальной жизни. Но что мы видим сегодня? За последнее десятилетие доля респондентов, считающих, что с Конституцией «мало кто считается», медленно увеличивалась и достигла 30% в 2020 г.
, формально став самым распространенным мнением о роли Основного закона в жизни страны. Чуть более половины опрошенных (суммарно) все-таки верят, что она гарантирует права граждан и поддерживает порядок в государстве. Если брать в расчет первых, то в Конституцию можно вносить не только понятие Бога, но и более неопределенные вещи, потому что реального влияния на общественную жизнь они не окажут. Если брать вторых, то острой необходимости редактировать Основной закон нет – они и без того заявляют о своей лояльности существующему порядку. Под соусом же социальных гарантий Бог в новой редакции Конституции может стать выражением мнений 9% – а то даже и меньшей части – россиян.
Оригинал
Вконтакте
Джуканович не внял голосу народа / Интервью / Патриархия.ru
10 сентября 2020 г. 10:29
5 сентября 2020 года в передаче «Церковь и мир», выходящей на канале «Россия-24» по субботам и воскресеньям, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион ответил на вопросы ведущей телеканала Екатерины Грачевой.
Е. Грачева: Здравствуйте! Это «Церковь и мир» на канале «Россия-24», где мы задаем вопросы председателю Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополиту Волоколамскому Илариону. Владыка, здравствуйте!
Митрополит Иларион: Здравствуйте, Екатерина! Здравствуйте, дорогие братья и сестры!
Е. Грачева: Нашу программу нового сезона хочу начать с политических событий в Белоруссии. Прошли президентские выборы, митинги оппозиции не умолкают, раскол в обществе очевиден. Причем этот раскол наблюдается и в Церкви. Глава Римско-Католической Церкви Белоруссии выступил в поддержку оппозиционного движения, сказал, что Лукашенко должен вести конструктивный диалог с демонстрантами. А Белорусская Православная Церковь запретила своим священникам участвовать в протестах и просит прихожан не поддаваться на провокации. Каким Вы видите разрешение этого конфликта в Белоруссии на церковном уровне?
Митрополит Иларион: У Русской Православной Церкви есть официальная позиция, которая касается того, как православные люди, особенно священнослужители, должны вести себя в ситуации гражданского противостояния и в ситуации политического противостояния.
Если налицо конфликт между одной и другой политическими силами, то священнослужители не должны занимать одну или другую сторону конфликта: Церковь должна быть поверх конфликта. Церковь должна обращать внимание власти на нарушения, которые имеют место, на притеснения людей, на нарушения правопорядка, которые существуют, но занимать ту или иную сторону в конфликте, говорить: «мы с действующей властью» или «мы с оппозицией», мы с той или иной политической партией, — этого церковные люди, по крайней мере, священнослужители, не должны. Как я понимаю, позиция Белорусской Православной Церкви в течение всего этого конфликта основывалась именно на этом принципе.
Е. Грачева: Но на этом фоне от должности были освобожден Патриарший экзарх всея Белоруссии митрополит Павел. Он после выборов сначала поздравил Лукашенко с победой, а потом отозвал свои поздравления и сказал, что он даже извиняется за свои слова. Его снятие с должности — следствие этих его заявлений?
Митрополит Иларион: Во-первых, я не стал бы говорить о снятии с должности.
Митрополит Павел на заседании Синода представил обширный доклад о ситуации в Белоруссии. Он сам сказал о том, что считает, что для Белорусской Церкви нужен новый человек. Причем, по его мнению, это должен быть человек, который родился и вырос в Белоруссии. Владыка Павел родился и вырос в России, он — гражданин Российской Федерации. Он долгие годы провел на зарубежных точках. Я его лично знаю без малого двадцать лет. В свое время как раз я принимал у него Австрийскую и Венгерскую епархию, которую он возглавлял до меня. Владыка рекомендовал назначить туда другого человека, и выбор пал на человека, который действительно плоть от плоти белорусского народа, который там вырос.
Можно говорить о том, что время от времени происходит некая оптимизация церковного управления. Вы же знаете, что на Синоде были приняты и другие решения: несколько митрополитов переместили на другие кафедры, назначен новый ректор Московской духовной академии, новый наместник Троице-Сергиевой лавры — все это было вызвано необходимостью оптимизировать церковное управление. Причем Святейший Патриарх и Священный Синод всегда дают шанс человеку, который, может быть, недостаточно хорошо проявил себя на одном месте, проявить себя на другом месте. Потому что совсем не всегда неудача того или иного архипастыря в одной епархии означает, что он и в другой не справится: опыт показывает, что это не так. Но если имеют место серьезные нарушения церковной дисциплины, тогда епископ может быть отдан церковному суду. На последнем Синоде были приняты три решения, касающиеся епископов, отстраненных от управления, дело которых сейчас будет решать Общецерковный суд.
Е. Грачева: Все же самое цитируемое и обсуждаемое решение этого Священного Синода, о котором Вы говорите, он прошел в конце августа, — это решение Русской Православной Церкви наказывать монахов и священников за разглашение церковных тайн. Причем указываются конкретные наказания, например, запрет в служении сроком до трех лет. Что стало поводом для этого: большое количество Telegram-каналов, которые появляются в последнее время? Явно кто-то близкий к делам Русской Православной Церкви делится с этими каналами внутренней информацией.
Митрополит Иларион: Поводом, конечно, стали определенные утечки информации, виновность за которые несут сотрудники тех или иных церковных подразделений. Священный Синод посчитал важным напомнить таким сотрудникам об ответственности, которые они несут, работая в церковных учреждениях. Ведь существует такое понятие, как «государственная тайна». Оно охраняется законом, люди, которые принимаются на работу в государственную структуру, подписывают даже специальные контракты, где это оговаривается. По крайней мере, я знаю Отдел внешних церковных связей, который я возглавляю: у нас каждый сотрудник, который поступает на работу, подписывает договор, где одним из пунктов является неразглашение конфиденциальной служебной информации. Поэтому если такое разглашение происходит, человек должен быть наказан.
Е. Грачева: Просто в понимании большинства в светском обществе, у Церкви не может быть тайны от этого самого общества, в отличие от коммерческих структур.
Что именно сейчас охраняется?
Митрополит Иларион: Я могу сказать по той области, в которой я непосредственно работаю. Церковная политика, так же как и гражданская политика, требует определенных действий, переговоров, и иногда эти переговоры готовятся в конфиденциальном режиме. А если кто-то на этапе подготовки начнет, допустим, разглашать какие-то детали готовящегося решения, это может нанести ущерб самому решению — это же совершенно очевидные факты. Речь не идет о том, что у Церкви есть какие-то тайны, которые она хочет скрыть от народа. Речь идет именно о служебной деятельности, о служебной переписке и о том, что человек, принадлежащий к конкретному церковному подразделению, не должен разглашать то, что касается служебной и особенно конфиденциальной информации.
Е. Грачева: Владыка, пока наша программа была на каникулах, в Черногории прошли парламентские выборы. И несмотря на то, что партия президента Джукановича прошла и победила, перевес у нее совсем символический.
Кто-то называет это поражением. Мы помним при этом, что у Джукановича длящийся острый конфликт с канонической Церковью в стране. Как текущая политическая ситуация и новый состав кабинета министров может изменить положение дел Церкви в стране и состояние этого тлеющего конфликта?
Митрополит Иларион: Во-первых, я хотел бы сказать о том, что Джуканович действительно растерял значительную часть той поддержки, которой он пользовался на протяжении тридцати лет. Я думаю, это прямое следствие того конфликта с канонической Церковью, который он затеял. Зачем он это затеял? Он, наверное, хотел получить дополнительные очки на выборах, но он их потерял. Мы с Вами в нашей передаче его об этом предупреждали. Я напомнил пример Петра Алексеевича Порошенко, который точно так же пытался заработать очки на поддержке раскольников в ущерб канонической Церкви. Чем закончилась политическая карьера Порошенко, мы хорошо знаем.
Сейчас Джуканович стоит перед ситуацией, когда оппозиционные блоки (их в Черногории два) набрали в совокупности больше голосов, чем его партия. Это значит, что если они между собой договорятся, то смогут сформировать правительство и у них получится большинство в парламенте. Значит, Джуканович фактически потеряет контроль над страной. На мой взгляд, это одно из следствий того конфликта, который он затеял, потому что каноническая Черногорская Православная Церковь, которая находится в составе Сербской Православной Церкви, — это Церковь черногорского народа. Он попытался создать законодательную базу для отчуждения собственности у канонической Церкви с тем, чтобы потом храмы канонической Церкви можно было передавать раскольникам. Народ все это понял, Церковь встала на защиту своих святынь, все лето проходили массовые крестные ходы в Черногории в защиту святынь. К сожалению, Джуканович не внял голосу народа, он пошел против своего народа, и теперь он будет пожинать плоды того, что натворил.
Е. Грачева: Владыка, в конце августа завершился международный военный форум «Армия-2020». На этом форуме среди прочих военных оборонных новинок нашей страны была представлена новая форма для священников — это рясы цвета хаки.
Русская Православная Церковь почти сразу открестилась от этого, сказала, что она не благословляла на пошив таких ряс. Имели ли они место быть и чья это была инициатива? Лично Вы такое облачение для священников поддерживаете или Вы против?
Митрополит Иларион: Я не поддерживаю такое облачение для священников. Я думаю, что у священников при исполнении ими их прямых служебных обязанностей есть то облачение, которое сформировалось в течение веков. Я сейчас в черной рясе, ношу соответствующий знак отличия. Священнослужители в армии, когда они занимаются пастырским окормлением военнослужащих, конечно, должны носить свою форму, а не какой-то гибрид военной формы с церковной священнической рясой.
Другое дело, что священнослужители могут оказаться в ситуации, когда идут военные действия и им по каким-то причинам надо будет надевать военно-полевую форму. Но я не представляю себе, как на поле боя священнослужитель, если от него ожидается какое-то участие в военных действиях или, например, спасение раненых, будет это делать в рясе.
Это будет довольно сложно. Поэтому, наверное, для таких ситуаций можно будет предусмотреть возможность для священнослужителя переодеваться в военную форму. Но создание некоего гибрида военной формы и священнической одежды мне представляется крайне неудачной затеей.
Е. Грачева: Владыка, все-таки в завершение программы — еще раз о решениях Священного Синода. Выяснилось, что Русская Православная Церковь сейчас расширяет зону своей пастырской ответственности. Среди прочего, сейчас туда входят Восточный Тимор и Папуа — Новая Гвинея. В СМИ начинают шутить о том, что наши священники будут проповедовать среди папуасов. А сколько вообще иноверцев ежегодно Русская Православная Церковь принимает в лоно Церкви?
Митрополит Иларион: У нас практически на каждом заседании Священного Синода принимается решение об открытии новых приходов в дальнем зарубежье. Если кто-то шутит относительно того, что мы будем проповедовать среди папуасов, то, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки.
Мы там уже проповедуем, и там уже есть люди, которые приняли крещение.
Вообще, Патриарший экзархат Юго-Восточной Азии, который не так давно создан, очень динамично развивается. И то, что мы на Синоде приняли решение о рукоположении епископа в Джакарту, который будет помогать экзарху, приняли в состав Русской Церкви группу верующих из Папуа — Новой Гвинеи, — все это свидетельствует о динамичном развитии миссии Русской Православной Церкви в дальнем зарубежье. Эта миссия ведется вне зависимости от того, какой цвет кожи у людей, какой у них разрез глаз: все, кто желает обратиться к Православной Церкви, мы принимаем.
Е. Грачева: Большое спасибо, владыка, за то, что ответили на наши вопросы.
Митрополит Иларион: Спасибо, Екатерина!
Во второй части передачи митрополит Иларион ответил на вопросы телезрителей, поступившие на сайт программы «Церковь и мир».
Вопрос: Владыка, младший сын берет с собой на общую семейную молитву берез сном свои игрушки из серии Marvel — Железного человека и Росомаху.
Без них не хочет, ставит рядом с собой. Как быть? Надо ли запрещать?
Митрополит Иларион: Конечно, не надо запрещать ребенку ставить рядом с собой игрушки, в том числе, когда он молится. Игрушки — это тот мир, в котором ребенок живет. Он должен иметь право этот свой мир посвящать Богу. Когда мы с вами живем в окружении наших вещей, эти вещи для нас дороги, они для нас важны. Иной раз нам легче молиться в окружении тех вещей, в которым мы привыкли, чем молиться в какой-то новой для нас обстановке, а тем более для ребенка. Молитва для ребенка никогда не должна быть психологическим стрессом. Наоборот, молитва должна приносить ему радость. Если расставание с игрушками на время молитвы для него представляет для него какую-то проблему или стресс, то избавьте его от этой проблемы.
Вопрос: Владыка, а почему говорят, что Церковь не благословляет играть в игральные карты? Мы в детстве всегда играли всей семьей. В какие настольные игры тогда можно играть?
Митрополит Иларион: Церковь однозначно не благословляет играть в азартные игры.
Когда, например, человек играет в карты на деньги, играет в рулетку, то против этого Церковь предостерегает, потому что за этим кроется опасность впадения человека в такое состояние, которое называется игроманией, то есть в одну из форм зависимости. Существует зависимость алкогольная, наркотическая. Может существовать зависимость сексуальная, а есть еще такой вид зависимости, как игромания.
Чтобы понять, что это такое, почитайте романы Достоевского, особенно роман «Игрок». Достоевский сам страдал этой болезнью: спускал все свои деньги, оставался без гроша в кармане, он последние штаны относил в заклад, чтобы расплатиться с долгами. Это, действительно, тяжкое испытание для человека и для всех его окружающих. Мне недавно рассказывали о молодом человеке, который стал заложником одной из игр, где делаются ставки на спортсменов, люди ставят свои деньги. Он сначала спустил на эту игру все свои накопления, потом стал занимать у людей, потом эти деньги, взятые в долг, тоже стал спускать на это же развлечение.
В общем, он попал в очень тяжелую ситуацию, из которой сейчас не может выпутаться.
Когда мы говорим о том, что Церковь предостерегает против азартных игр, речь идет именно об этом. А уж в какие игры вам играть дома — в шахматы, в шашки или в карты, я думаю, вы сами должны для себя определить. Главное, чтобы эта игра не превратилась в зависимость.
Вопрос: Многих сейчас волнует ускоренное внедрение в общественном транспорте Москвы системы распознавания лиц. Камеры ставят на каждом турникете в метро. Подавляющее большинство знакомых и друзей относится к этому крайне негативно, то есть власти, которых мы выбрали, идут против воли большинства горожан. Особенно беспокоит то, что у людей происходит психологическое привыкание к системе контроля и потом будет проще сатанистам перейти к следующему этапу — внедрению чипов и тотальному контролю. Хотелось бы узнать, какие меры принимает Церковь в этом плане и беспокоит ли ее данная тенденция?
Митрополит Иларион: Я думаю, нужно различать те меры, которые принимаются государственными или городскими властями в целях безопасности населения, от тех изобретений, которые могут внедриться в природу человека и сделать его полностью подконтрольным существом.
Если говорить о системе слежения, которая сейчас устанавливается в метро, супермаркетах, торговых центрах, то это необходимая мера, которая позволяет предотвратить теракты, выследить террористов. Именно благодаря этим камерам сейчас многие преступления раскрываются, а многие предотвращаются. Поэтому я думаю, что к таким мерам нужно относиться с полным пониманием.
А если речь идет о попытках контролировать частную жизнь людей, то, что происходит у людей в мозгах, если речь идет о так называемом чипировании людей, когда им будут вживляться в мозг или в какие-то иные телесные органы предметы, при помощи которых этих людей можно будет контролировать, то против этого Церковь неоднократно предупреждала. И мы в том числе предостерегаем государственные власти от попыток взять личную жизнь граждан под тотальный контроль. Я надеюсь, что голос Церкви будет в этом услышан.
Вопрос: Существует мнение, что неуверенность в себе является отрицательным качеством. Вместе с тем, по моему представлению, эта неуверенность может мимикрировать под то, что именуется смирением.
Как отличить одно от другого? Как, если это нужно с христианской точки зрения, бороться с неуверенностью в себе?
Митрополит Иларион: Конечно, Вы правы, что неуверенность в себе — это отнюдь не синоним смирения. Вы правы также в том, что иногда люди смирением или каким-то ложным смирением пытаются маскировать неуверенность в себе. Бороться с неуверенностью в себе, как мне кажется, можно тем же средством, при помощи которого мы можем достичь смирения, а именно — надеждой на Бога и верой в Бога. Ведь что такое смирение? Смирение — это не то чтобы человек все время себя как-то приниженно вел, чтобы он говорил на каком-то особом слащавом языке. Это как раз не то внутреннее смирение, которого от нас ожидает Бог. Смирение — это когда человек осознает то непреодолимое расстояние, которое отделяет его от Бога, когда он надеется не на свои силы, а на помощь Божию, когда он перед всяким важным делом обращается к Богу за помощью и просит Божьего благословения. Смирение приходит именно таким образом, когда мы все время живем в ощущении присутствия Божия.
Но и от неуверенности в себе человек тоже освобождается именно благодаря тому, что в его сердце растет надежда на Бога. Если человек надеется только на себя, то его неизбежно в жизни ждут многие поражения и потери. А если человек, с одной стороны, достигает своих целей собственными средствами, но с другой стороны, всегда обращается к Богу за помощью и просит Божьего благословения на свои дела, то он сможет преодолеть в себе это качество.
Я хотел бы в завершение этой передачи напомнить вам слова святого апостола Петра из его первого послания: «Облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5:5).
Я желаю вам всего доброго и да хранит вас всех Господь!
Служба коммуникации ОВЦС/Патриархия.ru
Исповедь в эпоху самоуважения – Греческая православная церковь Святого Павла
Джим Форест
Среди самых популярных бестселлеров 1970-х годов была книга с броским названием « Я в порядке, ты в порядке ».
Один из его восторженных читателей, молодой римско-католический священник из Бостона, произнес о нем проповедь, которая вызвала восторженные отзывы. Он хотел, чтобы он мог дать каждому, кого он знал, копию. Послание книги было простым: любить других начиналось с любви к себе, а любовь к себе означала приобретение чувства собственного достоинства.В конце мессы, стоя у дверей, священник спросил одного из своих старших прихожан, понравилась ли ему проповедь. Мужчина не стал критиковать, но ответил: «Я не читал книгу. Если то, что вы говорите, правда, это лучше, чем Библия. Моя единственная проблема заключалась в том, что я продолжал думать о Христе на Кресте, который говорил тем, кто смотрел, как он умирает: «Если все в порядке, какого черта я здесь делаю?»
Проблема в том, что я не в порядке, и, скорее всего, вы тоже.
Я в порядке, ты в порядке была одной из новаторских книг, положивших начало движению за самооценку, которое привело к созданию Ниагарского водопада из книг, журнальных статей и телевизионных шоу, которые напоминают нам, что в той или иной степени что нам не хватает чувства собственного достоинства, что мы несчастливы, наши браки обречены, наша карьера чахла, в то время как общество, граждане которого благословлены высоким уровнем чувства собственного достоинства, будет более стабильным, более процветающим и менее обеспокоенным антиобщественными или преступными поведение.
В 1986 году Законодательное собрание штата Калифорния создало Калифорнийскую целевую группу по развитию чувства собственного достоинства и личной и социальной ответственности.
К сожалению, недавние исследования, проведенные в Америке и других странах, показывают, что самооценка не выполняет своих обещаний. «Озабоченность самооценкой может быть неизбежной в обществе, где самооценка часто определяется дипломом Гарварда, платьем четвертого размера или особняком в Саутгемптоне», — прокомментировала журналист New York Times Эрика Гуд в опубликованном отчете. в октябре.Она отметила, что один из результатов недавних исследований самооценки заключается в том, что у преступников часто выше самооценка, чем у людей, которые не представляют опасности для своих соседей. Один из цитируемых ею исследователей, доктор Дженнифер Крокер, психолог из Института социальных исследований Мичиганского университета, утверждает, что лихорадочное стремление к самоуважению, измеряемому внешними атрибутами, влечет за собой высокие личные и социальные потери.
«Стремление к самоуважению имеет краткосрочные преимущества, но долгосрочные издержки, — говорит Крокер, — что в конечном итоге отвлекает людей от удовлетворения их основных человеческих потребностей в компетентности, родственных связях и автономии и приводит к плохой саморегуляции и ухудшению психического и физического здоровья». .Крокер обнаружил, что люди, чье чувство собственного достоинства основано на красивой внешности, благоприятном восприятии окружающих, академических или профессиональных достижениях, способностях к отдыху или подобных критериях, на самом деле больше подвержены риску трудностей, конфликтов в отношениях, агрессии и повышенной вероятности употребления наркотиков. или алкогольная зависимость.
В исследовании 642 первокурсников колледжа Крокер обнаружил, что студенты, чья самооценка в значительной степени основывалась на успеваемости, сообщали о большем стрессе и большем количестве конфликтов со своими учителями, чем их сверстники.Они тратили на учебу больше времени, чем другие ученики, но успевали не лучше.
Первокурсники, которые вкладывали значительные средства в то, чтобы выглядеть привлекательно, сообщали о большей агрессивности, гневе и враждебности, чем другие, о большем употреблении алкоголя и наркотиков и о большем количестве симптомов таких расстройств пищевого поведения. Они также стали более подавленными в течение года. Напротив, поразительно, что студенты, которые судили о себе по более внутренним меркам, таким как религиозная вера или добродетель, с меньшей вероятностью проявляли гнев и агрессию и были более сдержанными в употреблении алкоголя и наркотиков, даже несмотря на то, что некоторым из них приходилось справляться с более сильными чувствами. одиночество за то, что он находится вне основных течений общественной жизни в кампусе.
Хотя вряд ли это должно стать главной новостью, исследования доктора Крокера показывают, что одержимость внешними маркерами самооценки приводит к эгоцентризму. Крокер утверждает, что поправку на исключительное внимание к себе нельзя найти на занятиях по самооценке, которые поощряют детей верить в то, что их личный успех и счастье имеют первостепенное значение.
«Не все зависит от меня, — сказал доктор Крокер. «Иногда есть более важные вещи, о которых нам следует беспокоиться».
Несколько дней назад в доме Мэтью 25 в Акроне, штат Огайо, меня встретило другое, более интимное доказательство того, что мания самооценки подвергается сомнению.Основателем является Джо Мэй, член Благовещенской греческой православной церкви в том же городе и выпускник Крестовоздвиженской православной семинарии. В том, что раньше было наркопритоном, Джо и те, кто с ним работает, принимают бездомных. В настоящее время среди гостей есть несколько беженцев из Латинской Америки, а также несколько бывших заключенных, родившихся в США. В домашней библиотеке не было вывески книги типа «Я в порядке, ты в порядке », но в соседней ванной, рядом с зеркалом, была небольшая табличка с надписью:
. Я не имею большого значения.
Я не имею большого значения.
Я не имею большого значения.
За обедом я спросил, что стоит за этим неожиданным сообщением.
Джо рассказал, что во время исповеди его священник однажды предложил ему каждое утро трижды повторять слова «я не большой». Просто чтобы убедиться, что он помнит, Джо положил текст на то место, где он бреется каждое утро.
Можно также сказать: я не в порядке. Мало того, что я не в порядке, так вполне может быть, что я никогда не буду в порядке по эту сторону рая. На самом деле я, прямо скажем, грешник.Я не просто грешник, но осмелюсь сказать, что я опытный грешник. В 61 год у меня было много практики.
Сорок лет назад, когда я был оглашенным и готовился к принятию в католическую церковь, я вспоминаю, с какими трудными усилиями я пытался понять слово «грех». Я был сбит с толку мыслью о том, что если вы знаете, что Бог не хочет, чтобы вы что-то делали, вы все равно можете это сделать. Как может любой здравомыслящий человек сознательно и преднамеренно не повиноваться Богу? Законническое определение греха, которое дал мой римско-католический катехизис, так и не прояснило мне ситуацию.
Позже это помогло узнать еврейские и греческие слова — хата’ и хамартия — обычно переводимые как «грех», означающие просто сбиться с пути, сбиться с пути, сбиться с пути. «Вы выпускаете стрелу, но она не попадает в цель», — как однажды объяснил мне один раввин. Еврейский подход к греху имеет тенденцию быть конкретным. Автор Книги Притчей перечисляет семь вещей, которые ненавидит Бог: «Взгляд гордый, язык лживый, руки, проливающие кровь невинную, сердце, замышляющее злые дела, ноги, быстро бегущие ко злу, лжесвидетель, возвещающий ложь и сеющий раздор между братьями.(6:17-19) Как и во многих других списках грехов, гордыне, то есть самолюбию, отводится первое место. «Погибели предшествует гордость, и падению — дух пренебрежения» — это еще одно понимание в Книге Притчей 16:18. В Эдемском саду сатана пытается оживить гордость в своем диалоге с Евой. Съешь запретный плод, говорит он ей, и «ты будешь как бог». Гордость — это считать себя богоподобным. Стремление быть впереди других, быть более ценимым, чем другие, быть более высоко вознагражденным, чем другие, уметь держать других в состоянии страха, неумение признавать ошибки или извиняться — вот некоторые из симптомов гордыни.
.Гордость открывает путь бесчисленному множеству других грехов: обману, лжи, воровству, насилию и всем тем другим действиям, которые разрушают общение с Богом и с окружающими.
«Мы способны на некоторые гадости, — замечает рассказчик из Миннесоты Гаррисон Кейллор, — и не все эти вещи являются результатом плохого общения. Некоторые являются результатом гниения. Люди делают плохие, ужасные вещи. Они лгут, мошенничают и коррумпируют правительство. Они отравляют мир вокруг нас. И когда их ловят, они не испытывают угрызений совести — они просто идут на лечение.У них были проблемы с питанием или что-то в этом роде. Они объясняют, что они сделали — они не чувствуют себя плохо из-за этого. Нет никакой вины. Есть только психология». Наше чувство греха настолько разрушено, что даже на исповеди часто бывает так, что люди объясняют, что они сделали, вместо того, чтобы признать, что они сделали вещи, которые срочно нуждаются в Божьем прощении. «Когда мне недавно довелось исповедовать около пятидесяти человек в типичном православном приходе в Пенсильвании, — сказал православный богослов и педагог о.
Александр Шмеман однажды написал: «Ни один не признался в совершении какого-либо греха!»
Исповедь — это не обряд повышения самооценки, а скорее признание того, что в моей жизни есть мусор — сделанные и не сделанные вещи, — которые нарушают мою связь с Богом и с теми, среди кого Бог дал мне жить: с людьми, которых я знаю и люди, которых я не знаю, люди, которых я люблю, и люди, которых я боюсь.Исповедь – это признание всего в моей жизни, что мне больно знать о себе, и я изо всех сил пытаюсь скрыть или замаскировать это от тех, кого я хочу любить или уважать. Это постепенное возвращение к целостности, возвращение к общению не потому, что я стал достойным восхищения благодаря церковным таинствам, но, по крайней мере, я нахожусь в правильном направлении и пытаюсь не обманывать себя относительно того, насколько я превосходен, когда предоставлен самому себе. .
Для человека, совершившего тяжкий грех, есть два ярких признака — надежда на то, что содеянное им может никогда не стать известным; и мучительное чувство вины.
По крайней мере, так происходит до того, как совесть полностью оцепенеет, когда шаблоны греха станут структурой жизни до такой степени, что ад, далеко не возможный опыт в следующей жизни, — это то, где я нахожусь в этой жизни. Поразительным фактом нашей базовой человеческой архитектуры является то, что мы хотим, чтобы определенные действия оставались в тайне, не из-за скромности, а потому, что существует неопровержимое ощущение нарушения закона, более фундаментального, чем тот, который содержится в любой юридической книге — «закона, написанного на нашем языке». сердца», что св.Павел упоминает в своем Послании к Римлянам 2:15. Мы не просто боимся наказания. Дело в том, что мы не хотим, чтобы другие думали о нас как о человеке, который совершает такие поступки. Одно из главных препятствий на пути к исповеди — опасение, что кто-то другой узнает то, что я хочу, чтобы никто не знал.
Нам необходимо восстановить чувство вины, которое, в свою очередь, обеспечит существенную опору для раскаяния, которое, в свою очередь, может мотивировать исповедь и раскаяние.
Без вины нет раскаяния; без угрызений совести нет возможности освободиться от привычных грехов.
Однако есть формы вины, которые ведут в тупик. Если я чувствую вину за то, что мне не удалось стать идеальным человеком, которым я иногда хочу быть, или что я воображаю, что другие хотят, чтобы я был, то это вина, у которой нет божественной точки отсчета. Это просто я созерцаю себя глазами раздраженного театрального критика. Христианство сосредоточено не на действиях, законах, принципах или достижении безупречного поведения, а на Самом Христе и участии в преобразующей любви Бога.Когда Христос говорит: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48), Он говорит не о совершенстве ученика, всегда получающего самые высокие баллы за тесты, или ребенка, который ухитряется не наступить ни на одну из тротуарных площадок. трещины, а быть целым, находиться в состоянии общения, участия в любви Божией.
Это состояние бытия бессловесно подсказывает икона Святой Троицы св.
Андрея Рублева: эти три ангельские фигуры безмолвно наклоняются друг к другу вокруг чаши на маленьком алтаре.Они символизируют Святую Троицу: общение, которое существует в Боге, не закрытое общение, ограниченное только ими самими, но открытое общение любви, в котором мы не только приглашены, но и намерены участвовать.
Благодатная вина — это боль, которую мы чувствуем, когда осознаем, что отрезали себя от того божественного общения, которое излучает все творение. Мы не должны страдать от распространенного заблуждения, что чьи-то грехи носят личный характер или затрагивают лишь нескольких других людей. Думать, что наши грехи, какими бы скрытыми они ни были, не влияют на других, это все равно, что воображать, что камень, брошенный в воду, пока он достаточно мал, не вызовет ряби.
Это тема, затронутая Гаррисоном Кейллором в одном из его рассказов «Озеро Вобегон ». Друг — Кейлор называет его Джимом Нордбергом — пишет письмо, в котором рассказывает, как был близок к прелюбодеянию.
Нордберг описывает, как ждет перед своим домом коллегу, с которой он работает, чтобы забрать его, женщину, которая, кажется, находит его гораздо более интересным и красивым, чем его жена. Они планируют поехать на профессиональную конференцию в Чикаго, хотя на самом деле не конференция привлекает Нордберга на этом мероприятии.Он знает, какую ложь он сказал другим, чтобы скрыть то, что он делает. Но совесть не переставала его мучить. Сидя под елью, оглядывая улицу вдоль и поперек на все дома своих соседей, он вдруг поражается тому, насколько качество жизни в каждом доме зависит от целостности жизни по соседству, даже если все остальные принимают как должное. . «Эта улица была полезна для моей плоти и крови», — говорит он себе. Он достаточно честен, чтобы понять, что то, что он делает, может привести к краху его брака, и задается вопросом, не устанет ли его новый партнер через пять или десять лет от него и найдет кого-то другого на его место.Ему приходит в голову, что прелюбодеяние мало чем отличается от торговли лошадьми.
Снова Нордберг размышляет о своем районе: «Когда я сидел на лужайке и смотрел на улицу, я видел, что мы все зависим друг от друга. Я увидел, что, хотя я думал, что мои грехи могут быть тайными, они не более тайны, чем землетрясение. Все эти дома и все эти семьи — моя неверность их как-то пошатнет. Это загрязнит питьевую воду. Из вентиляторов в начальной школе будут выходить ядовитые газы.Когда мы кричим в бессмысленном гневе, блокирует маленькая девочка, которую мы не знаем, проливает тарелку соуса на белую скатерть. Если я поеду в Чикаго с этой женщиной, которая не является моей женой, школьный патруль каким-то образом забудет охранять перекресток, и чей-то ребенок будет ранен. Учитель шестого класса подумает: «Какого черта» и исключит Южную Америку из географии. Наш служитель решит: «Какого черта — я не собираюсь читать эту проповедь о бедных». Каким-то образом мое прелюбодеяние заставит человека в продуктовом магазине сказать: «К черту Департамент здравоохранения.Эта колбаса вчера была хороша, сегодня уж точно не может быть хуже».
К концу письма становится ясно, что Нордберг все-таки решил не ехать на ту конференцию в Чикаго — решение, ставшее моментом благодати не только для него, его жены и детей, но и для многих других, кто хотел пострадал от его прелюбодеяния. «Мы зависим друг от друга, — снова говорит Кейлор, — больше, чем мы можем себе представить».
Далеко не скрытый, каждый грех — это еще одна трещина в мире.Как заметил епископ Каллистос Уэр: «Не бывает полностью личных грехов. Все грехи — это грехи против моего ближнего, а также против Бога и против меня самого. Даже самые сокровенные мои мысли на самом деле мешают окружающим следовать за Христом».
Одна из самых распространенных молитв, Иисусова, состоит всего из одного предложения: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, будь милостив ко мне, грешному! Каким бы коротким он ни был, многих людей, привлеченных им, отпугивают последние два слова. У тех, кто учит молитве, часто спрашивают: «Но должен ли я называть себя грешником?» На самом деле это окончание не обязательно, но наши трудности с его использованием говорят о многом.
Что заставляет меня так неохотно говорить о себе такими простыми словами? Разве я не делаю довольно хорошую работу, скрывая, а не открывая Христа в своей жизни? Разве я не грешник? Признание того, что я есть, дает отправную точку.
Есть только два возможных ответа на грех: оправдать его или покаяться. Между этими двумя нет золотой середины. Оправдание может быть словесным, но в основном оно принимает форму повторения: я снова и снова делаю одно и то же, чтобы продемонстрировать себе и другим, что на самом деле это не грех, а нечто нормальное, или человеческое, или необходимое, или даже хорошее.«После первого проявления греха приходит равнодушие», — писал Генри Дэвид Торо в своей книге « о долге гражданского неповиновения» . Есть еще более острая еврейская пословица: «Согреши дважды, и это не будет казаться преступлением». Покаяние, с другой стороны, есть признание того, что я не могу больше жить так, как жил, потому что, живя так, я отгораживаю себя от других и от Бога. Покаяние — это изменение направления.
Покаяние – это дверь к общению. Это также обязательное условие прощения.Как о. Александр Шмеманн отмечает: «Не может быть отпущения грехов там, где нет покаяния».
Покаяние – это врата в рай. Как сказал шестнадцать веков назад св. Иоанн Златоуст, проповедуя в городе Антиохии: «Покаяние открывает небеса, ведет в рай, побеждает диавола. Вы согрешили? Не отчаивайся! Если грешишь каждый день, то каждый день приноси покаяние! Когда в старом доме есть гнилые детали, мы заменяем детали на новые и не прекращаем ухаживать за домом.Так же и вразуми себя: если сегодня ты осквернил себя грехом, тотчас же очистись покаянием».
Жизненно важный брак или глубокую дружбу невозможно представить без исповеди и прощения. Если вы сделали что-то, что повредило глубоким, любящим отношениям, признание необходимо для их восстановления. Ради этой связи вы признаетесь в содеянном, извиняетесь и обещаете больше так не делать. В контексте религиозной жизни исповедь — это то, что мы делаем, чтобы защитить и возобновить наши отношения с Богом, когда они нарушаются. Исповедь восстанавливает наше общение с Богом.
Цель исповеди не в том, чтобы отбросить свои грехи как не в грехи, а в том, чтобы получить прощение и восстановить общение. Как писал Иоанн Богослов и евангелист: «Если исповедуем грехи наши, то Бог верен и праведен и простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9). Апостол Иаков писал в том же духе: «Итак, исповедуйте друг пред другом грехи ваши и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться» (Иакова 5:16).
Исповедь — это больше, чем раскрытие греха. Это также включает в себя восхваление Бога и исповедание веры. Без второго и третьего элементов первый бессмысленен. В той мере, в какой мы отрицаем Бога, мы низводим себя до случайных существ на временной планете в случайной вселенной, расширяющейся в никуда. В той мере, в какой мы чувствуем существование Бога, мы обнаруживаем все в творении, исповедующем Бога, и видим всю красоту как исповедание Бога. Мы обнаруживаем, что вера — это не столько то, что у нас есть, сколько то, что мы переживаем, — и мы исповедуем этот опыт так же, как стекло признает свет.
В своей автобиографии «Исповедь» святой Августин опирался на все три значения этого слова. Он исповедовал определенные грехи, главным образом те, которые открыли процесс, приведший его к крещению и сделавший его учеником Христа и членом Церкви. Он исповедал свою веру. Его книга в целом — произведение хвалебное, исповедание любви Божией. Но именно первое значение слова — исповедание грехов — обычно самое трудное. Никогда не бывает легко признаться в том, что вы сделали что-то, о чем вы сожалеете и стыдитесь, что вы пытались сохранить в тайне, или отрицали, или пытались обвинить кого-то еще, возможно, доказывая — как себе, так и другим, — что на самом деле это не так. грех вообще, или не было почти так плохо, как некоторые люди могли бы утверждать.В тяжелом труде взросления одна из самых мучительных задач — научиться говорить: «Прости». И все же мы созданы для исповеди. Секреты вообще трудно хранить, но неисповеданные грехи не только никогда не исчезают, но имеют свойство становиться тяжелее с течением времени — чем тяжелее грех, тем тяжелее бремя.
Признание — единственное решение.
Чтобы понять исповедь в ее сакраментальном смысле, нужно сначала ответить на несколько основных вопросов: Почему Церковь участвует в прощении грехов? Нужна ли исповедь в присутствии священника? Зачем вообще признаваться человеку? В самом деле, зачем исповедоваться перед Богом даже без человеческого свидетеля? Если Бог действительно всезнающий, то он уже все знает обо мне.Мои грехи известны еще до того, как мне приходит в голову исповедаться в них. Зачем говорить Богу то, что Бог уже знает? Да, действительно Бог знает. Мое исповедание никогда не может быть таким полным или откровенным, как знание Бога обо мне и обо всем, что нуждается в исправлении в моей жизни. Связанный с этим вопрос, который мы должны рассмотреть, имеет отношение к нашему основному замыслу как социальных существ. Почему я так хочу общаться с другими в любой другой сфере жизни, но не в этой? Почему я так усердно ищу оправдания, даже богословские объяснения, чтобы не исповедоваться? Почему я так усердно пытаюсь объяснить свои грехи, пока не решу, что они либо не так уж плохи, либо даже могут рассматриваться как добродетели? Почему мне так легко грешить, но я так неохотно признаюсь в этом в присутствии другого?
Мы социальные существа.
Индивидуум как автономная единица — это заблуждение. Человек Мальборо — человек без сообщества, родителей, супруга или детей — существует только на рекламных щитах. Индивид — это тот, кто утратил чувство связи с другими или пытается существовать в оппозиции к другим — в то время как человек существует в общении с другими людьми. Не так давно на конференции православных христиан во Франции при обсуждении проблемы индивидуализма один богослов признался: «Когда я в машине, я личность, а когда выхожу, я снова человек.«Мы социальные существа. Язык, на котором мы говорим, связывает нас с окружающими. Пища, которую я ем, была выращена другими. Навыки, переданные мне, медленно развивались в течение сотен поколений. Воздух, которым я дышу, и вода, которую я пью, предназначены не только для меня, но были во многих телах до меня. Место, где я живу, инструменты, которыми я пользуюсь, и бумага, на которой я пишу, были созданы многими руками. Я не сам себе врач, дантист или банкир. В той мере, в какой я отделяю себя от других, я в опасности.
Один я умру, и скоро. Быть в общении с другими — это жизнь.
Поскольку мы социальные существа, важным элементом исповеди является то, что я делаю все возможное, чтобы исправить то, что я сделал неправильно. Если я что-то украл, это должно быть возвращено или оплачено. Если я солгал кому-то, я должен сказать этому человеку правду. Если я разозлился без уважительной причины, я должен извиниться. Я должен просить прощения не только у Бога, но и у тех, кого я обидел или причинил вред.
Мы тоже вербальные существа. Слова обеспечивают не только способ общения с другими, но даже с самими собой.Тот факт, что исповедуется в присутствии священника, заставляет меня выразить словами все те пути, малые и большие, которыми я живу так, как будто нет ни Бога, ни заповеди любить. Сокрытая мысль имеет над нами великую власть. Исповедание грехов или даже искушений делает нас более способными сопротивляться. Основополагающий принцип описан в одном из сборников изречений отцов-пустынников, Геронтиконе : «Если смущают тебя нечистые мысли, не таи их, но тотчас скажи духовнику твоему и осуди их.
Чем больше человек скрывает свои мысли, тем больше они умножаются и набирают силу. Но злая мысль, будучи раскрыта, тотчас уничтожается. Если ты скрываешь вещи, они имеют над тобой великую власть, но если бы ты только мог говорить о них перед Богом, в присутствии другого, то они часто увядают и теряют свою силу».
Признание кому-либо, даже незнакомцу в аэропорту, скорее возобновляет, чем ограничивает мою человечность, даже если все, что я получаю в ответ на свое признание, это заезженное замечание: «О, это не так уж плохо.В конце концов, вы всего лишь человек» — что-то вроде мультфильма «Нью-Йоркер», в котором психолог убеждает растянувшегося на диване наемного убийцу из мафии: «То, что ты делаешь плохие вещи, не означает, что ты плохой». Но если я могу исповедоваться кому угодно и где угодно, то зачем исповедоваться в церкви в присутствии священника? Это немаловажный вопрос в обществах, в которых так часто используется фраза «институционализированная религия», подразумевая, что религиозные институты обязательно препятствуют или подрывают религиозную жизнь.
Тем не менее, это не тот термин, который мы склонны адаптировать к другим контекстам. Мало кто предпочел бы, чтобы мы избавились от институционализированного здравоохранения или представили себе мир без институционализированного транспорта. Что бы мы ни делали, в чем задействовано больше, чем несколько человек, требуются структуры.
Исповедь – христианский ритуал общинного характера. Исповедь в церкви отличается от исповеди в гостиной точно так же, как венчание в церкви отличается от простого совместного проживания. Коммунальный аспект события имеет тенденцию охранять его, укреплять и призывать всех к ответу — тех, кто совершает ритуал, и тех, кто его видит.В социальной структуре Церкви огромная сеть местных общин скрепляется в единстве, каждая община помогает другим и все разделяют общую задачу, в то время как каждая предоставляет определенное место, чтобы узнавать и благословлять главные события в жизни от рождения до погребения. . Исповедь является неотъемлемой частью этого континуума.
Моя исповедь — это акт воссоединения с Богом и со всеми людьми, которые зависят от меня и пострадали от моих ошибок и от которых я отдалился актами непричастия.Общину представляет человек, выслушивающий мою исповедь, рукоположенный священник, назначенный служить свидетелем Христа, который дает руководство и мудрость, помогающие каждому из нас преодолеть взгляды и привычки, сбивающие нас с пути, который провозглашает прощение и восстанавливает наше общение. Таким образом, наше покаяние вносится в общину, пострадавшую от наших грехов, — частное событие в публичном контексте. «Это факт, — пишет православный богослов о. Фома Гопко, ректор Свято-Владимирской семинарии, «что мы не можем увидеть истинного безобразия и безобразия наших грехов, пока не увидим их в уме и сердце того, кому мы исповедовались.
Хотя мы часто боимся этого, исповедь сама по себе прекрасна. Я думаю о Захарии, крупной круглолицой эфиопке бабушкиного возраста с вытатуированным на лбу выцветшим крестом, которая часто стоит первой в очереди на исповедь в нашем приходе в Амстердаме.
Священник принимает ее, как и всех кающихся, произнося слова, которые напоминают ей, что он только свидетель предстоящей исповеди и что незримо присутствующий врач Христос исцеляет и прощает.Захария немного говорит по-голландски, еще меньше по-английски, и ни слова по-русски, по-гречески или по-немецки — таким образом, ни один из наших священников не понимает языка. Это не имеет значения. Она стоит перед иконой Христа, ее воздетые руки ритмично поднимаются и опускаются, рассказывая на своем непонятном родном языке все, что ее тяготит. Поскольку священник не улавливает ни слова из того, что она говорит, он ничего не делает, кроме как тихо читает Иисусову молитву, пока Захария не закончит. Затем она становится на колени, а он надевает ей на голову нижнюю часть своего священнического накидки и читает молитвы прощения.Последними словами молитвы он чертит крестное знамение на голове этой африканки, которая пропускает Литургию только в случае болезни. Затем Захария встает, поворачивается к нему лицом и получает последнее благословение, прежде чем выходит следующий человек, и признания продолжаются.
Родители часто приводят с собой младенцев и детей, когда исповедуются. Это их постепенно разворачивающееся введение в таинство. В недавнее воскресенье в нашем приходе я заметил о. Сергей Овсянников, настоятель нашего прихода, выслушивает исповедь молодой матери, держащей на руках ее младенца.Я вспоминаю переполненный храм Космы и Дамиана в Москве воскресным утром. Три священника слушают исповедь. К каждому из них выстраивается длинная очередь. Ближайшим священником, к которому я случайно попал, был о. Георгий Чистяков, подвижник, похожий чем-то на русского Икабода Журавля, только о. Лицо Георгия кажется в основном полным радости. Кающиеся, зная, сколько людей ожидает своей очереди, склонны быть краткими. В некоторых случаях они просто вручают о. Георгий лист бумаги, на котором они написали, что они должны совещаться.В этих случаях он читает бумагу, рвет ее пополам и возвращает осколки человеку, как бы говоря: «Твои грехи теперь в мусорном ведре».
Самоуважение: от, через и к Христу
Для многих православных термин «самоуважение» звучит как слово из четырех букв.
Одна из причин заключается в том, что различные академические дисциплины используют этот термин по-разному. В частности, в психиатрии и психологии этот термин используется в двух контекстах.
Первый определяет «самоуважение» как психическое расстройство (как при нарциссическом расстройстве личности).В «Диагностическом руководстве по психическим расстройствам», IV-TR (Американская психиатрическая ассоциация (2000)), самооценка описывается как «всепроникающий паттерн грандиозности, потребности в восхищении и отсутствия эмпатии…». определяет самооценку как «верность [своему] истинному я» (Коул и Коул, 1996, «Развитие детей»).
Педагоги признают и различают эти разные определения (Katz & Chard, 1989). Когнитивно-поведенческие психологи, например, рекомендуют, чтобы родители, общаясь со своими детьми, хвалили или критиковали поведение, а не ребенка.Родители должны говорить что-то вроде: «Хорошая работа», а не «Ты такой хороший мальчик или девочка». (Морелли, 2001, 2004) Это фокусирует ребенка на действии, которое он совершил, а не на себе.
[1]
Самоуважение и отцы церкви
Отцы Церкви обсуждали самооценку, но иногда этот термин переводится неправильно, так что понять, что именно имели в виду отцы, сложно. Эти неправильные переводы также способствуют негативным оценкам православных читателей о самооценке.Часто этот термин переводится отцами как страсть, грех или порок. Цитата св. Марка Уксусного, например, иллюстрирует проблему:
Все пороки вызваны самооценкой и чувственными удовольствиями, вы не можете победить страсть, не ненавидя их. . .Интеллект ослепляется этими тремя страстями: сребролюбием, самомнением и чувственным наслаждением (Добротолюбие I).
Писание называет эти три страсти дочерьми лошадиной пиявки, горячо любимыми их матерью безумия (Притчи 30:15) Согласно Добротолюбию:
Эти страсти притупляют духовное знание и веру.. ..из-за них ярость, гнев, война, убийство и все другие пороки имеют такую власть над человечеством.
Мы должны ненавидеть сребролюбие, самомнение и чувственное наслаждение, как матери пороков и мачехи добродетелей» (Добротолюбие I).
Однако вопрос, который мы должны задать, заключается в том, используют ли Отцы Церкви термин «самоуважение» так же, как мы используем его сегодня. Усложняет вопрос то, что этот термин имеет более одного значения, как отмечалось выше. В Philokalia «самоуважение» дается как английский перевод греческого kenodoxia .Этот перевод правильный?
По мнению некоторых ученых, kenodoxia лучше перевести как «тщеславие или даже самомнение», что делает святоотеческие писания по этому вопросу более точными и понятными для современного читателя (Дж. Чирбан, 27 декабря 2005 г.).
Словарь American Heritage Dictionary (1992) определяет тщеславие как «чрезмерную гордость своей внешностью или достижениями». Самомнение определяется как «благоприятное и чрезмерно высокое мнение о своих способностях или достоинстве.
Синонимы включают: эгоизм, высокомерие и нарциссизм. Отцы Церкви на самом деле говорят не о самооценке, а о нарциссизме.
Более внимательное изучение писаний отцов подтверждает это наблюдение. Святой Максим Исповедник писал(а):
Злоба демона гордыни принимает две формы. Либо он убеждает монаха приписать свои достижения себе, а не Богу, подателю всех благ и помощнику во всяком подвиге, [или] принижать тех из его братьев, которые еще менее совершенны, чем он сам (Добротолюбие II).
Св. Исихий Священник сосредоточился на любви к себе:
Нет яда более ядовитого, чем яд аспида или кобры, и нет большего зла, чем самолюбие.
Фактор самовозвеличивания ясно виден в описании гордыни св. Иоанном Кассианом:
Ангел, упавший с небес из-за своей гордыни, свидетельствует об этом. Он был сотворен Богом и украшен всякой добродетелью и всякою мудростью, но не хотел приписывать это благодати Господней.
Он приписывал ей свою природу и вследствие этого считал себя равным Богу» (Добротолюбие I).
Святоотеческий ответ на всякую гордыню, самовозвеличивание, самославие, самопоклонение, себялюбие и тщеславие (тщеславие) есть слова св. Павла: «Но не я, но благодать Божия, бывшая во мне ( 1 Коринфянам 15:10)», — сказал Джон Кэссион.
Истинная самооценка
Что Церковь говорит нам о нашей ценности? В первой главе Бытия мы читаем, что человек создан по образу Божию и призван быть подобным Ему.Образ, говорят Отцы Церкви, это прежде всего наш разум и свободная воля. Бог так возлюбил нас, что послал Сына Своего Единородного для нашего спасения (Иоанна 3:16).
Если мы облечемся во Христа при крещении и продолжаем омываться через покаяние, то мы способны отражать свет Христов. Наша постоянная молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Мы существа. У нас нет независимого существования. Мы во всем зависим от Бога, и по Его милости мы можем обрести свет Христа, пребывающий в нас.
Это духовная реальность, открытая Самим Господом нашим Иисусом Христом. Ценность этого непостижима.
Епископ Иерофеос Влахос (1998) говорит о ценности, которую могут иметь люди:
Говорят, что Бог имеет сущность и энергию и что это различие не разрушает божественной простоты. Мы исповедуем и верим, что «нетварная и природная благодать и просвещение и энергия всегда нераздельно исходят из этой божественной энергии». И так как, по учению святых, тварная энергия означает и тварную сущность.. . Энергия Бога не сотворена. В самом деле, имя божества приписывается не только божественной сущности, но и «не меньшей степени твоей божественной энергии». Это значит, что в учении святых отцов «это (сущность) совершенно не может делиться, но по благодати Божией может делиться энергия.
Это реальность и правда. Основываясь на просветительском учении св. Григория Паламы, епископ Иерофей говорит нам, что это доступно нам «по благоволению Божию к тем, кто очистил свой nous ».
Епископ Иерофей (1994, 1998) называет Церковь больницей, которая может исцелить наши немощи, чтобы наш ум мог очиститься и эта жизнь во Христе могла произойти в нас.
Современная психология видит только часть картины. Как православные христиане мы благословлены видением интеграции или синергии тела, разума и души. Мы также должны принять индивидуальные дары, данные каждому из нас Богом. Разве Св. Павел не говорил нам, что некоторые из них являются пророками, учителями, администраторами и так далее (1 Коринфянам 12:28)? Отрицать это значило бы отрицать реальность дара, данного нам от Бога.В притче о талантах Иисус сказал нам, что мы также должны использовать наши «дары». (Матф. 25:14-30).
Тем не менее, мы должны помнить и о похоронной службе:
Бессмертен только Ты [Бог], сотворивший и вылепивший человека. Ибо из земли мы были созданы смертными, и в ту же землю мы вернемся». И позже «.. Я вспомнил пророка, когда он воскликнул: я земля и пепел; и я снова заглянул в могилы и увидел обнаженные кости, и я сказал: Кто же тогда добрый и воин, богатый человек или бедный?.
.
. . .утвердить душу раба Его (служанки) Н., взятого от нас, и причислить его к праведникам.
Другими словами, по Божьей благодати у нас есть окончательная надежда на наше воскресение. Мне нравится думать о духовной ценности нашего достоинства (все размышления выше и многое другое, что можно было бы добавить) как о Божественной симфонической пьесе. Прослушивание какой-либо одной секции или инструмента искажает произведение. Все должно быть объединено, чтобы сыграть эту Божественную мелодию, чтобы можно было оценить ее красоту и смысл.
Как узнать, что мы играем Божественную мелодию, а не обольщаемся гордыней и своеволием? Отцы Церкви постоянно предупреждают нас о зле заблуждений и необходимости послушания. Св. Антоний Великий говорит нам: «Нет пользы в изучении учений, если жизнь души не приемлема и не соответствует воле Божией. Причина всех зол — заблуждение, самообман и неведение о Боге» (Добротолюбие I).
Епископ Иерофей Влахос (1994), цитирующий св.
Иоанн Златоуст заявил: «Ибо наши женатые люди имеют все общее с монахами, кроме брака. Все люди должны приспосабливаться к заповедям Христовым». Святитель Нил Подвижник писал: «Ученики должны быть послушны своему учителю, когда он ведет их к святости». Св. Диадох Фотики сказал: «Хорошо известно, что послушание есть главная среди инициационных добродетелей, ибо сначала оно вытесняет самонадеянность, а затем порождает в нас смирение. Таким образом, оно становится для тех, кто добровольно принимает его, дверью, ведущей к любовь Божия» (Добротолюбие I).
Резюмируя мысль Церкви, послушание должно существовать на всех уровнях; от отдельного христианина к их духовному отцу и/или матери, священнику, епископу, архиепископу, синоду, патриарху, церковному совету, отцам церкви, литургии, учению Христа, в традиции и писанию в традиции: Разум Церкви. Если это сделать; каждый знает, что это воля Божья.
В содержательном отношении между приведенными выше психологическими определениями и духовной реальностью нет внутреннего противоречия. Самовлюбленность (о чем на самом деле говорят Отцы Церкви) явно не в духовном равновесии, а потому является болезнью, грехом. «Здоровая самооценка» — это реальность, основанная на простом признании наших сильных и слабых сторон как людей. Поймите это, и православный христианин сможет поставить самооценку в божественную перспективу. «Но не я, но благодать Божия, которая была во мне». (1 Коринфянам 15:10).
ССЫЛКИ
Словарь американского наследия .(3-е изд.). (1994). Бостон: Хоутон Миффлин
Американская психиатрическая ассоциация . (2000). Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-IV-TR). Вашингтон, округ Колумбия: автор
Коул М. и Коул С.Р. (1996). Развитие детей . (3-е изд.). Нью-Йорк» Фриман
Кац, Л.Г. и Чард, Южная Каролина (1989). Вовлечение детского разума: проектный подход . Норвуд, Нью-Джерси: Ablex
Морелли, Г. (2001). Ответ пользователю Faros In J.
Чирбан (ред.), Болезнь или грех?: Духовное различение и дифференциальная диагностика . Бруклин, Массачусетс: Православная пресса Святого Креста.
Морелли, Г. (2004). Христианский аскетизм и когнитивно-поведенческая психология. В S. Muse (Ed.), Воскрешение Лазаря: интеграция исцеления в православное христианство . Бруклин, Массачусетс: Православная пресса Святого Креста.
Палмер, Г.Э.Х., Шеррард, П., и Уэр, К. (ред.). (1979). Добротолюбие: Полный текст, составленный святителями Никодимом Святогорцем и свв.Макарий Коринфский (Том I). Винчестер, Массачусетс: Фабер и Фабер.
Влахос, епископ Иерофей, (1994). Православная психотерапия: наука отцов . Левадия, Греция: Рождение монастыря Богородицы.
КОНЦЕВЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ
[i] Корни ошибочной самооценки (нарциссизма) начинаются в детстве с неправильным воспитанием. Родители часто делают «утверждения о том, что они «существуют», награждая и/или наказывая своих детей.
«Ты хороший или плохой мальчик [или девочка]».. . является заявлением о бытии. Ребенок приписывает то, что он сделал или не сделал, «себе». Они начинают развивать представление о том, что они сами по своей природе «хорошие» или «плохие» и, следовательно, достойны лести (или даже славы) или проклятия. Родители должны сосредоточиться и оценить действия своих детей: «Это был правильный (или неправильный) ответ». Родители всегда должны реагировать на своих детей именно так.
В. Рев. Фр. Джордж Морелли, доктор философии. является лицензированным клиническим психологом и семейным терапевтом.
Обязательно посетите о. Новый сайт Морелли «Православное исцеление» для последних очерков и информации.
{biography_box}Православие и выздоровление: самооценка против самоуважения
Я думал, что уже писал что-то об этом некоторое время назад, но так как я не могу найти это, я собираюсь опубликовать это.
После нескольких сеансов бодания головой с парой людей, которые, скажем так, «вели себя неадекватно», я начал задаваться вопросом, как эти люди могли быть настолько самоуверенными, чтобы отказаться от своего довольно высокого социального статуса и вести себя совершенно постыдно.
способы.Потом мне пришло в голову…
В наши дни у людей гораздо больше самооценки, чем самоуважения.
Разница есть, хотя современная культура отказалась от обучения самоуважению, поэтому теперь люди путают его с чувством собственного достоинства. Есть разница.
Самооценка:
- «Я люблю себя, что бы я ни делал».
- «Мои мысли и мнения равны любым другим.»
- «Я могу делать все, что захочу, потому что я равен всем другим людям.
- «Никто другой не может судить меня, потому что ничье мнение не имеет большей ценности, чем чье-либо другое.»
- «Меня не должна тяготить ответственность перед другими, когда ответственность мешает моим намерениям.»
- «Я не плохой и не делаю ничего плохого, если только не намерен.»
Самоуважение:
- «Я люблю себя пропорционально тому уровню, на который я поднялся, потому что я проявил себя в невзгодах.»
- «Мои мысли и мнения ценны в той мере, в какой они хорошо информированы, и у других могут быть мысли и мнения, которые лучше моих.
- «Я не могу делать то, что не соответствует ни добру, которого я достиг, ни даже добру, до которого я стремлюсь подняться».
- «Я горжусь тем, что подотчетен другим, потому что эта ответственность защищает меня и помогает другим.»
- «Когда я веду себя недостойно себя, я падаю с того места, где был, и теперь мне придется восстанавливать то, что разрушил мой недостаток самообладания.»
Если у меня есть самоуважение, то я всегда буду помнить, кто я для других и для себя, тогда как самоуважение связано с «свободой» от вины и стыда, которые часто защищают нас от причинения вреда себе и другим.Это не похоже на «гордость», поскольку это ложный рассказ о себе, тогда как истинное самоуважение должно основываться на реальности.
В наши дни люди, которые часто пользуются уважением, будут вести себя ужасно смущающими способами… и все потому, что у них высокая самооценка. Они уважают себя до такой степени, что ведут себя глупо и по-детски, но при этом хотят отвернуться и относиться к ним как к взрослым.
.. или даже выше этого. Проблема в том, что самоуважение лишает их достоинства и уважения.
Часть проблемы с американской культурой заключается в том, что, теряя понимание разницы между этими двумя понятиями, мы теперь придаем наибольшую ценность людям с самой высокой самооценкой. Актеры и знаменитости обладают высокой самооценкой… достаточной, чтобы стоять перед камерой и не беспокоиться о том, что они будут плохо выглядеть. Мы поощряем это, и многие молодые люди даже пытаются подражать этому отказу от достоинства.
Проблема самооценки в том, что она построена на большом количестве лжи.Не все мои мнения одинаково ценны: никто не должен приходить ко мне за советом по поводу лечения рака. Я не могу отказаться от своих обязанностей и не ожидать, что другие и даже я пострадают в процессе.
Самоуважение фокусируется на себе, а самоуважение фокусируется на уважении.
Наркомана часто характеризуют как «эгоистического маньяка с комплексом неполноценности».
Это значит, что он действует в самоуважении и гордыне, но затем осознает свой стыд и угнетается им.У него нет самоуважения, иначе он не позволял бы себе того поведения, которое он делает во время своей болезни.
Не обучая людей самоуважению, мы закладываем основы зависимости. Самоуважение подавляет механизмы контроля импульсов, которые необходимы нам, чтобы быть частью функционирующего общества. Когда мы теряем контроль над своими импульсами, мы увеличиваем свои шансы на поведение, которое приведет к зависимости.
Большая часть выздоровления — это изучение того, что значит иметь самоуважение.Служа другим, мы лучше чувствуем собственную ценность. Истинное самоуважение отсекает неуверенность в себе и другие дестабилизирующие беспокойства. Это потому, что самоуважение основано на наших собственных доказанных заслугах, а не на ложном чувстве бесконечного равенства или превосходства.
Уголок капеллана + Гордость: источник всего зла
от о. Джордж Морелли
Несомненно, большинство читателей слышали афоризм: «деньги — корень всех зол».Это изречение является фактически популяризацией наставления св. Павла св. Тимофею (1 Тим. 6, 10): «Ибо корень всех зол есть сребролюбие. . . ». Конечно, в этом учении много мудрости. Однако мы должны учитывать, что есть порок, который предшествует и питает этот «корень» денег, а также все другие пороки. Святитель Исихий Священник пишет: «…венец всего этого — гордыня». (Добротолюбие I). Святитель Иоанн Кассиан (Добротолюбие I) подсказывает причину. Он говорит «. . . он действует как какой-то суровый тиран, который получил контроль над большим городом.. . . потому почитает себя равным Богу». Такие люди, говорит пророк Исайя (14:14), говорят себе: «Взойду на высоты облачные, уподоблюсь Всевышнему. »
Среди мировых религий существует согласие относительно пагубной природы гордыни. В индуистских писаниях говорится: «Те, кто истинно знают, свободны от гордыни и обмана (Бхагавад-Гита 13:7)».
В Коране написано (Сура 96:6-8): «Нет, но человек преступает все границы, В том, что он считает себя самодостаточным.Воистину, к твоему Господу есть возвращение (всего)». В буддийской традиции мы читаем: «Свободный от . . . властная гордость, принципиальный, обученный, «последнее тело»: он то, что я называю брамином [элитой]. (Дхаммапада, 26)».
Мы должны быть осторожны, чтобы не спутать гордыню, духовную болезнь, со здоровой самооценкой, психологической силой. В духовном отношении гордыня есть самовозвеличивание, самовосхваление, самопоклонение, себялюбие и тщеславие (тщеславие) за счет приписывания Богу своих талантов и успехов.Как сообщает нам царь Соломон: «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность (Пс 16:18)». Как говорит нам отец нашей Восточной Церкви святой Марк Подвижник: «. . . именно из-за них ярость, злоба, война, убийство и всякое другое зло имеют такую власть над человечеством (Добротолюбие I)». Психологически гордость сродни нарциссизму. В «Диагностическом руководстве по психическим расстройствам», IV-TR Американской психиатрической ассоциации (2000 г.
), нарциссическая самооценка описывается как «всепроникающий паттерн грандиозности, потребности в восхищении и отсутствия сочувствия».. . С другой стороны, в качестве психологической силы психологи, занимающиеся вопросами развития, определяют самооценку как «верность [своему] истинному я (Cole and Cole, 1996, The Development of Children)». С психологической точки зрения здоровая самооценка оставляет место для Боже
В содержательном отношении между приведенными выше психологическими определениями и духовной реальностью нет внутреннего противоречия. Нарциссизм — то, о чем на самом деле говорят Отцы Церкви, — это явное отсутствие духовного равновесия и, таким образом, духовная болезнь. «Здоровая самооценка» основана на реальности как простое признание наших сильных и слабых сторон как людей.Поняв это, мы можем поставить самооценку в божественную перспективу. «Но не я, но благодать Божия, которая была во мне» (1 Кор. 15:10)».
ССЫЛКИ
Американская психиатрическая ассоциация (2000).
Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-IV-TR) . Вашингтон, округ Колумбия: автор.
Коул М. и Коул С.Р. (1996). Развитие детей . (3-е изд.). Нью-Йорк» Фриман
Палмер, Г.Э.Х., Шеррард П. и Уэр К. (ред.). (1979). Добротолюбие: Полный текст, составленный святителями Никодимом Святогорцем и святителем Макарием Коринфским (Том I). Винчестер, Массачусетс: Фабер и Фабер.
|
Г.К. Честертон, Православие, главы 2 и 3
II — Маньяк ПОЛНОСТЬЮ мирские люди никогда не понимают даже мира; они полагаются
всего на нескольких циничных максимах, которые не соответствуют действительности.Как только я вспомню
гулял с преуспевающим издателем, который сделал замечание, которое я часто
слышал раньше; это, действительно, почти девиз современного мира. И все же я
слишком часто слышал это, и вдруг увидел, что ничего
в этом. Но я думаю, что эта книга вполне может начаться с того, с чего начался наш спор — с
окрестности сумасшедшего дома. Современные мастера науки намного
впечатлен необходимостью начинать любое исследование с факта. Древний
учителя религии были в равной степени впечатлены этой необходимостью. В этой замечательной ситуации сейчас явно невозможно (с любым
надежду на всеобщий призыв) начать, как это делали наши отцы, с того, что
греха. Тот самый факт, который был для них (и для меня) очевиден, как посох пики,
есть тот самый факт, который был специально разбавлен или опровергнут. Но хотя
современные отрицают существование греха, я не думаю, что они еще отрицали
существование сумасшедшего дома. Мы все еще согласны, что есть крах
интеллекта так же безошибочно, как падающий дом.Мужчины отрицают ад, но
пока еще не Ханвелл. Для целей нашего основного аргумента можно
очень хорошо стоять там, где стоял другой. Я имею в виду, что все мысли и
Когда-то о теориях судили по тому, приводят ли они человека к потере
души, так что для наших настоящих целей все современные мысли и теории могут быть
судят по тому, сводят ли они человека с ума. Правда, некоторые легкомысленно и расплывчато говорят о безумии как о самом
привлекательный. Но минутное размышление покажет, что если болезнь прекрасна,
это вообще чья-то чужая болезнь.Слепой может быть живописен;
но для того, чтобы увидеть картину, нужны два глаза. И точно так же даже самые дикие
поэзией безумия могут наслаждаться только здравомыслящие. Сумасшедшему его
безумие довольно прозаично, потому что это совершенно верно. Человек, который думает о себе
курица для себя такая же обычная, как курица. Человек, который думает, что он
стеклышко для него так же скучно, как стеклышко. это однородность
его ума, который делает его скучным и который делает его безумным. Это только потому, что
мы видим иронию его идеи, что мы считаем его даже забавным; это только
потому что не видит иронии своей идеи, что его кладут в Ханвелл
вообще.Короче говоря, странности поражают только обычных людей. Странностей нет
бить странных людей. Вот почему обычные люди имеют гораздо более захватывающее
время; а чудаки всегда жалуются на скуку жизни. Итак, начнем с сумасшедшего дома; от этого злого и фантастического
давайте отправимся в наше интеллектуальное путешествие.Теперь, если мы заглянем
в философии здравомыслия первое, что нужно сделать в этом вопросе, это
вычеркнуть одну большую и распространенную ошибку. Везде есть понятие
что воображение, особенно мистическое воображение, опасно для человеческого
душевное равновесие. Незначительно, но неважно, что эта поразительная ошибка
обычно подтверждается поразительной неправильной цитатой.Мы все слышали людей
цитируют знаменитую строчку Драйдена: «Великий гений близок к безумию».
союзник.» Но Драйден не говорил, что великий гений был до безумия близок к союзнику.
Драйден сам был великим гением и знал лучше. И если великие мыслители часто бывают маниакальными, то верно и то, что маньяки
обычно великие рассудители. Объяснение безумцем вещи всегда полно, и часто в
чисто рациональный смысл удовлетворительный. Или, говоря более строго, безумный
объяснение если и не окончательное, то по крайней мере неопровержимое; это можно наблюдать
особенно при двух или трех наиболее распространенных видах безумия. Если мужчина говорит
(например) того, что у мужчин есть заговор против него, вы не можете оспаривать
разве что сказать, что все люди отрицают, что они заговорщики; который
именно то, что сделали бы заговорщики.Его объяснение охватывает факты
столько, сколько у тебя. Или если человек говорит, что он законный король Англии,
нельзя сказать, что существующие власти называют его
без ума; ведь если бы он был королем Англии, это было бы самым мудрым решением для
существующие власти делать. Тем не менее он ошибается. Но если мы попытаемся проследить его ошибку в точности
терминах, мы не найдем это столь же легким, как мы предполагали.Возможно,
самое близкое, что мы можем выразить, это сказать следующее: его разум движется
в идеальный, но узкий круг. Маленький круг так же бесконечен, как
большой круг; но, хотя он столь же бесконечен, он не так велик.
Точно так же безумное объяснение столь же полно, как и здравое.
один, но не такой большой. Пуля круглая, как мир, но
это не мир. Есть такая вещь, как узкая универсальность; там
такая вещь, как маленькая и тесная вечность; вы можете увидеть это во многих
современные религии.Теперь, говоря совершенно внешне и эмпирически, мы можем
сказать, что самый сильный и безошибочный признак безумия — это сочетание
между логической полнотой и духовной ограниченностью. сумасшедший
теория объясняет большое количество вещей, но не объясняет их
по-крупному. И надо помнить, что самая чисто практическая наука делает
примите этот взгляд на умственное зло; он не пытается спорить с ним, как
ересь, а просто сломать ее, как заклинание.Ни современная наука, ни древняя
религия верит в полную свободу мысли. Богословие осуждает определенные мысли
называя их богохульными. Наука порицает определенные мысли, называя
они болезненные. Таков безумец опыта; обычно он рассуждает, часто
успешный мыслитель. Несомненно, он мог быть побежден просто по причине,
и дело против него ставить логично. Но можно сказать гораздо точнее
в более общем и даже эстетическом плане.Он в чистом и хорошо освещенном
тюрьма одной идеи: он заточен до одной болезненной точки. Возьмем сначала наиболее очевидный случай материализма. В качестве объяснения В мире материализм отличается какой-то безумной простотой. Он имеет только качество аргументации сумасшедшего; мы сразу чувствуем, что он покрывает все и смысл этого оставляя все. Созерцайте некоторые способный и искренний материалист, как, например, мистер Маккейб, и вы есть именно это уникальное ощущение. Он все понимает и все не кажется достойным понимания.Его космос может быть полным в каждом заклепка и шестерня, но все же его космос меньше нашего мира. Как-то его схема, как и ясная схема сумасшедшего, кажется, не сознает чуждые энергии и большое равнодушие земли; это не мышление реальных вещей земли, борющихся народов или гордых матерей, или первая любовь или страх на море. Земля такая большая, и космос очень мал. Космос — это самая маленькая дыра, которую человек может спрятать голову. Следует понимать, что я сейчас не обсуждаю отношения этих
веры в истину; но, в настоящее время, исключительно их отношение к здоровью. Ибо мы должны помнить, что материалистическая философия (будь то истинная или
нет), безусловно, гораздо более ограничивает, чем любая религия. В каком-то смысле из
конечно, все разумные идеи узки. Они не могут быть шире самих себя.
Христианин ограничен только в том же смысле, что и атеист.
Он не может считать христианство ложным и оставаться христианином; а также
атеист не может считать атеизм ложным и оставаться атеистом.Но
как это бывает, материализм в особом смысле имеет больше
ограничений, чем спиритуализм. Мистер Маккейб считает меня рабом, потому что я
мне не позволено верить в детерминизм. Я считаю мистера Маккейба рабом, потому что
ему не разрешено верить в фей. Духовные учения на самом деле не ограничивают разум, как это делают материалистические
опровержения. Даже если я верю в бессмертие, мне не нужно об этом думать.Но
если я не верю в бессмертие, я не должен о нем думать. Во-первых
если дорога открыта, и я могу идти так далеко, как захочу; во втором
дорога закрыта. Но дело еще сильнее, и параллель с безумием
еще более странно. Ибо это было наше дело против исчерпывающего и логичного
теория сумасшедшего, что, прав он или нет, он постепенно разрушил его
человечество. Теперь это обвинение против основных выводов материалиста.
что, правильно это или неправильно, они постепенно разрушают его человечность; я не имею в виду
только доброта, я имею в виду надежду, мужество, поэзию, инициативу, все человеческое.Например, когда материализм доводит людей до полного фатализма (как это вообще
делает), совершенно бесполезно делать вид, что это в каком-то смысле освобождающее
сила. Абсурдно говорить, что вы особенно продвигаете свободу, когда
вы используете свободную мысль только для того, чтобы разрушить свободную волю. Отходя от этой темы, я могу заметить, что существует странная ошибка
в том смысле, что материалистический фатализм в некотором роде благоприятствует
милости, к отмене жестоких наказаний или наказаний любого рода.
Это поразительно противоположно истине. Вполне допустимо, что
доктрина необходимости не имеет никакого значения; что он оставляет
порка плетью и добрый друг увещевает, как прежде. Но очевидно
если он останавливает любого из них, он останавливает любезное увещевание.Что грехи
неизбежны, не препятствует наказанию; если это мешает чему то
препятствует убеждению. Детерминизм вполне может привести к жестокости
так как это обязательно приведет к трусости. Детерминизм не противоречит
с жестоким обращением с преступниками. Что это (возможно) несовместимо
с щедрым обращением с преступниками; с любым обращением к их лучшему
чувства или поощрения в их моральной борьбе. Детерминист делает
не верит в обращение к воле, но верит в изменение
окружающая обстановка.Он не должен говорить грешнику: «Иди и впредь не греши», потому что
грешник не может с этим поделать. Конечно, все это верно не только для материалиста. То
то же самое относится и к другой крайности спекулятивной логики.Eсть
скептик гораздо страшнее, чем тот, кто верит, что все началось в
иметь значение. Можно встретить скептика, который считает, что все
начал в себе. Он сомневается не в существовании ангелов или дьяволов, а в
существование людей и коров. Для него его собственные друзья мифология
составил сам. Он создал своего собственного отца и свою собственную мать. Этот
ужасное воображение имеет в себе что-то явно привлекательное для несколько
мистический эгоизм наших дней.Тот издатель, который думал, что мужчины получат
о том, верили ли они в себя, те искатели Сверхчеловека, которые
всегда ищут его в зазеркалье, те писатели, которые говорят
о том, чтобы произвести впечатление на свою личность, вместо того, чтобы создавать жизнь для мира,
между всеми этими людьми и этой ужасной пустотой всего лишь дюйм. Все, что касается нас здесь, это, однако, отметить, что этот панэгоистический
крайность мысли обнаруживает тот же парадокс, что и другая крайность материализма.
Он в равной степени совершенен в теории и в равной степени бесполезен на практике.Для
для простоты проще сформулировать это понятие, сказав, что
человек может поверить, что он всегда во сне. Теперь, очевидно, можно
ему не будет дано положительного доказательства того, что он не во сне, ибо простой
по той причине, что не может быть предложено никаких доказательств, которые нельзя было бы представить во сне. Эта глава носит чисто практический характер и посвящена тому, что на самом деле
является главным признаком и элементом безумия; мы можем сказать в заключение, что это
это разум, используемый без корня, разум в пустоте. Человек, который начинает
думать без надлежащих первых принципов сходит с ума; он начинает думать
на неправильном конце. И для остальных этих страниц мы должны попытаться обнаружить
какой правильный конец. Но в заключение мы можем спросить, движет ли это
люди безумны, что же держит их в здравом уме? К концу этой книги я надеюсь
чтобы дать определенный, некоторые сочтут слишком определенный ответ. Одни только символы имеют даже туманное значение, говоря об этой глубокой материи;
и другой символ из физической природы достаточно хорошо выразит
истинное место мистицизма перед человечеством. Одна сотворенная вещь, которая
мы не можем смотреть на это единственная вещь, в свете которой мы смотрим на все
— Как солнце в полдень, мистика все остальное объясняет пламенем
собственной победоносной невидимости — Отстраненный интеллектуализм есть (в
точный смысл крылатой фразы) все самогон; ибо светло без
тепло, а это вторичный свет, отраженный от мертвого мира. III — Самоубийство мысли Фразы улицы не только сильны, но и тонки: для фигуры
речи часто может попасть в щель, слишком малую для определения. Фразы
как «потушить» или «не в цвете», возможно, были придуманы мистером Генри Джеймсом.
в агонии словесной точности. И нет более тонкой правды, чем
повседневная фраза о человеке, имеющем «правое сердце». Современный мир не злой; в некотором смысле современный мир слишком
хорошо. Он полон диких и расточительных добродетелей. Когда религиозная схема
разрушен (как христианство было разрушено при Реформации), это не
просто вырвавшиеся наружу пороки. Пороки, действительно, вырываются на свободу,
и они блуждают и наносят ущерб. Но высвобождаются и добродетели; а также
добродетели блуждают более дико, и добродетели причиняют более ужасный вред. Нас здесь интересует только один аспект смирения.Смирение
в значительной степени предназначался для сдерживания высокомерия и бесконечности
аппетит человека. Он всегда опережал свое милосердие собственными недавно
придуманные потребности. Сама его сила наслаждения разрушила половину его радостей. К
прося удовольствия, он потерял главное удовольствие; для главного удовольствия
сюрприз. Отсюда стало очевидным, что если человек сделает свой мир
большой, он, должно быть, всегда делает себя маленьким. Даже надменные видения,
высокие города и падающие вершины — творения смирения.Гиганты, топчущие леса, как траву, — порождения смирения. Но сегодня мы страдаем от смирения не в том месте.Скромность
перешел из органа амбиций. Скромность поселилась на органе
убеждения; где он никогда не должен был быть. Человек должен был быть сомнительным
о себе, но не сомневаясь в истине; это было точно наоборот.
В наши дни та часть человека, которую он утверждает, это как раз та часть, которую он
не должен самоутверждаться. Та часть, в которой он сомневается, как раз та часть, которую он
не должен сомневаться — в Божественном Разуме. Хаксли проповедовал содержание смирения
учиться у Природы.Но новый скептик настолько скромен, что сомневается,
он может даже учиться. На каждом углу мы можем встретить человека, который произносит неистовые и богохульные
заявление о том, что он может ошибаться. Каждый день сталкиваешься с кем-то, кто
говорит, что, конечно, его мнение может быть неправильным. Конечно его взгляд
должен быть правильным, иначе это не его точка зрения. Мы на пути к производству
раса людей, слишком скромных умственно, чтобы верить в таблицу умножения. Последняя глава была посвящена только факту наблюдения: что опасность заболеваемости для человека исходит скорее от его разума чем его воображение.Это не предназначалось для атаки на авторитет разума; скорее, конечной целью является его защита. Ибо нуждается в защите. То весь современный мир воюет с разумом; а башня уже шатается. Мудрецы, как часто говорят, не видят ответа на загадку религии.
Но беда наших мудрецов не в том, что они не видят ответа;
дело в том, что они даже не могут увидеть загадку. Они как дети такие глупые
как не заметить ничего парадоксального в шутливом утверждении, что дверь
не дверь. Эта опасность заключается в том, что человеческий интеллект свободен уничтожить себя. Есть мысль, которая останавливает мысль.Это единственная мысль, которая
следует остановить. Чтобы это нельзя было назвать расплывчатым утверждением, возможно, желательно,
скучно, но быстро пробежаться по основным современным направлениям мысли
которые имеют эффект остановки самой мысли. Материализм и
взгляд на все как на личную иллюзию имеет такой эффект; ибо если
разум механистичен, мысль не может быть очень захватывающей, и если космос
нереально, не о чем думать. Эволюция — хороший пример того современного разума, который, если он
разрушает что-либо, разрушает себя. Эволюция — это либо невинная научная
описание того, как возникли некоторые земные вещи; или, если это что-то
более того, это атака на саму мысль. Если эволюция уничтожает
что угодно, это разрушает не религию, а рационализм.Если эволюция просто
означает, что положительная вещь, называемая обезьяной, очень медленно превратилась в положительную
то, что называется человеком, то для самых ортодоксальных оно не имеет жала; для личного
Бог мог бы делать что-то как медленно, так и быстро, особенно если, как
христианский Бог, он был вне времени. Но если это означает что-то большее,
это означает, что нет такой вещи, как обезьяна, которую можно изменить, и нет такой вещи,
как человек для него, чтобы переодеться. Это означает, что нет такой вещи, как
вещь. Затем идет противоположная атака на мысль: та, к которой призывает г.Х. Г.
Уэллса, когда он настаивает на том, что каждая отдельная вещь «уникальна».
вообще не категории. Это также просто разрушительно. Мышление означает
соединяя вещи, и останавливается, если они не могут быть соединены. Вряд ли это нужно
можно сказать, что этот скептицизм, запрещающий мысль, обязательно запрещает говорить;
человек не может открыть рот, не возразив ему. Таким образом, когда г-н Уэллс
говорит (как говорил где-то): «Все стулья совсем разные», — произносит он
не просто искажение, а противоречие в терминах.Если все стулья
были совсем другими, их нельзя было назвать «все стулья». Сродни этим ложная теория прогресса, утверждающая, что
мы изменяем тест вместо того, чтобы пытаться его пройти. Мы часто слышим это
сказал, например: «Что правильно в одну эпоху, неправильно в другую». Этот
вполне разумно, если это означает, что есть определенная цель и что определенная
методы достигают в определенное время, а не в другое время. Если женщины, скажем,
желание быть элегантным, может быть, они совершенствуются в свое время, выращивая
толще, а в другое время худеет.Но вы не можете сказать, что
они совершенствуются, перестав желать быть изящными и начав желать
быть продолговатым. Если стандарт меняется, как может быть улучшение, которое
подразумевает стандарт? Ницше выдвинул бессмысленную идею о том, что люди когда-то
искал как добро то, что мы теперь называем злом; если бы это было так, мы не могли бы говорить
превзойти или даже отстать от них. Как можно обогнать Джонса
если идти в другую сторону? Вы не можете обсуждать, является ли один народ
больше преуспел в том, чтобы быть несчастным, чем другой преуспел в том, чтобы быть счастливым. Это правда, что человек (глупый человек) может сделать изменение своей целью или идеал. Но как идеал само изменение становится неизменным. Если поклонник перемен желает оценить свои успехи, он должен быть строго верен идеалу изменения; он не должен начинать весело заигрывать с идеалом монотонности. Прогресс сам по себе не может прогрессировать. Попутно стоит заметить, что когда Теннисон в дикой и довольно слабой манере приветствовал идею бесконечного изменения в обществе, он инстинктивно использовал метафору, которая предполагает тюремная скука.Он написал — «Пусть великий мир вечно вращается по звенящие канавки перемен». Сама перемена представлялась ему неизменной канавкой; и так оно и есть. Перемены — это самая узкая и трудная колея, в которую только может попасть человек. Главное здесь, однако, в том, что эта идея фундаментального изменения
в стандарте — одна из вещей, которые заставляют задуматься о прошлом или
будущее просто невозможно. Этот скупой обзор разрушительных сил нашего времени
не быть полным без ссылки на прагматизм; хотя у меня есть
здесь используется и должен везде защищать прагматический метод как предварительный
руководство к истине, есть крайнее применение его, которое включает в себя
отсутствие всякой правды. Мой смысл можно кратко изложить таким образом. я согласен
для прагматиков кажущаяся объективная истина еще не все;
что существует авторитетная потребность верить в то, что необходимо
к человеческому разуму.Но я говорю, что одна из этих потребностей как раз и есть
вера в объективную истину. Прагматик говорит человеку думать то, что он
должен думать и не обращать внимания на Абсолют. Но точно одна из вещей
то, что он должен думать, есть Абсолют. Эта философия действительно является своего рода
словесный парадокс. Подводя итог нашим рассуждениям, мы можем сказать, что наиболее характерные
современные философии имеют не только оттенок мании, но и оттенок суицидального
мания. Простой вопрошающий ударился головой о пределы человеческого
мысль; и взломал его.Вот что делает столь тщетными предупреждения
ортодоксы и хвастовство продвинутых об опасном отрочестве
свободная мысль. То, на что мы смотрим, — это не детство свободомыслия;
это старость и окончательный распад свободной мысли. это напрасно
чтобы епископы и набожные шишки обсуждали, какие ужасные вещи произойдут
если дикий скептицизм иссякнет. Но нужно добавить еще одно слово. В начале этого предварительного
отрицательный набросок, я сказал, что наша душевная погибель вызвана диким разумом,
не буйным воображением.Человек не сходит с ума, потому что делает статую
высотой в милю, но он может сойти с ума, если будет думать о ней квадратными дюймами. Сейчас,
одна школа мыслителей увидела это и ухватилась за это как за способ обновления
языческое здоровье мира. Они видят, что разум разрушает; но Уилл,
говорят, создает. Но им не сбежать. Это чистое восхваление воли кончается тем же
распадаться и пустовать как простое стремление к логике. Точно так же совершенно бесплатно
мысль включает в себя сомнение в самой мысли, поэтому принятие
простое «желание» действительно парализует волю.Мистер Бернард Шоу не понял
реальная разница между старым утилитарным тестом удовольствия (неуклюжим,
конечно, и его легко исказить) и то, что он предлагает. Реальность
разница между испытанием на счастье и испытанием воли просто
что испытание счастьем является испытанием, а другое — нет. Вы можете обсудить
был ли поступок человека, прыгнувшего со скалы, направлен на счастье;
вы не можете обсуждать, произошло ли оно от воли. Конечно, это было.Вы можете похвалить действие, сказав, что оно рассчитано на то, чтобы доставить удовольствие.
или боль, чтобы открыть истину или спасти душу. Поклонение воле есть отрицание воли.Восхищаться простым выбором
отказаться от выбора. Если ко мне подойдет мистер Бернард Шоу и скажет:
что-то», что равносильно тому, чтобы сказать: «Я не возражаю против того, что вы хотите».
и это равносильно тому, чтобы сказать: «У меня нет воли в этом вопросе». Вы не можете
восхищаться волей вообще, потому что сущность воли в том, что она частна.
Такой блестящий анархист, как мистер Джон Дэвидсон, чувствует раздражение по поводу
обычная мораль, и поэтому он призывает волю — волю ко всему. Он
только хочет, чтобы человечество чего-то хотело.Но человечество чего-то хочет.
Он хочет обычной морали. Он восстает против закона и говорит нам
что-то или что-нибудь. Все поклонники воли, от Ницше до г-на Дэвидсона, действительно
совершенно лишен воли. Они не могут хотеть, они едва ли могут хотеть. И если
кому нужно доказательство этого, его можно найти довольно легко. Это может быть
обнаруживаются в том факте, что они всегда говорят о воле как о чем-то расширяющем
и вырывается.Но все совсем наоборот. Всякий акт воли есть акт
самоограничения. Желать действия — значит желать ограничения. В этом смысле
каждый поступок есть акт самопожертвования. Когда вы что-то выбираете, вы отвергаете
все остальное. То возражение, которое люди этой школы имели обыкновение делать
к акту брака, действительно является возражением против каждого акта. Каждое действие
является безотзывным исключением выбора. Так же, как когда вы женитесь на одной женщине
вы отказываетесь от всех других, поэтому, когда вы принимаете один курс действий, вы даете
все остальные курсы.Если вы станете королем Англии, вы откажетесь от
пост Бидла в Бромптоне. Если что-то непонятно, исторический пример может проиллюстрировать это. Можно добавить, что тот же пробел и банкротство можно наблюдать в
все свирепые и страшные виды литературы, особенно в сатире. Сатира
может быть безумным и анархичным, но он предполагает признанное превосходство в
одни вещи выше других; он предполагает стандарт.Когда маленькие мальчики
на улице смеются над жирностью какого-нибудь знатного журналиста, они
бессознательно принимают стандарт греческой скульптуры. Эта последняя попытка избежать интеллектуализма заканчивается интеллектуализмом,
и поэтому в смерти. На этом я заканчиваю (слава Богу) первую и самую скучную часть этой книги —
грубый обзор недавней мысли.После этого я начинаю набрасывать вид
жизни, которая может и не заинтересовать моего читателя, но которая, во всяком случае, заинтересует
меня. |
Издатель сказал о ком-то: «Этот человек пойдет;
верит в себя.» И я помню, что когда я поднял голову, чтобы слушать,
на глаза мне попался омнибус, на котором было написано «Ханвелл». Я сказал ему,
«Сказать ли вам, где люди, которые больше всего верят в себя?
Я могу сказать тебе.Я знаю мужчин, которые верят в себя более колоссально
чем Наполеон или Цезарь. Я знаю, где горит неподвижная звезда уверенности
и успех. Я могу провести вас к тронам Суперменов. Мужчины, которые
действительно верят в себя, все в сумасшедших домах, — мягко сказал он.
что в конце концов было много людей, которые верили в себя и
которые не были в сумасшедших домах. — Да, есть, — возразил я, — и вы
из всех людей должны знать их. Тот пьяный поэт, от которого ты бы не
принять унылую трагедию, он верил в себя.Тот пожилой министр с
эпопея, от которого ты прятался в подсобке, поверил в себя.
Если бы вы советовались со своим деловым опытом, а не со своим уродливым индивидуализмом
философии, вы бы знали, что вера в себя является одним из самых распространенных
признаки гнилья.
Актеры, которые не умеют играть, верят в себя; и должники
кто не будет платить. Гораздо вернее было бы сказать, что мужчина непременно
потерпит неудачу, потому что он верит в себя. Полная уверенность в себе — это не просто
как в; полная уверенность в себе — слабость.Безоговорочно веря в свою
«Я» — это истерическая и суеверная вера, такая же, как вера в Джоанну.
Сауткот: у человека, у которого он есть, на лице написано «Ханвелл», как обычно.
как написано в том омнибусе.» И ко всему этому мой друг издатель
дал очень глубокий и действенный ответ: «Ну, если человек не верит
в себе, во что ему верить?» После долгой паузы я ответил: «Я
пойдет домой и напишет книгу в ответ на этот вопрос».
книгу, которую я написал в ответ на него.
Они
началось с факта греха — факта столь же практичного, как картошка. Будь то
или ни один человек не мог быть омыт чудесными водами, в этом не было никаких сомнений.
скорость, что он хотел стирки.Но некоторые религиозные лидеры в Лондоне, не
простые материалисты, стали в наши дни не отрицать весьма спорного
воды, но отрицать бесспорную грязь. Некоторые новые богословы спорят
первородный грех, который является единственной частью христианского богословия, которая действительно может
быть доказанным. Некоторые последователи преподобного Р. Дж. Кэмпбелла в своих почти
слишком привередливой духовности, признают божественную безгрешность, чего не могут
видеть даже во сне. Но они по существу отрицают человеческий грех, который они
можно увидеть на улице.Самые сильные святые и самые сильные скептики
одинаково взяли положительное зло в качестве отправной точки своего аргумента. Если оно
быть правдой (а это, конечно, так), что человек может чувствовать исключительное счастье в
снять шкуру с кота, то религиозный философ может нарисовать только одно из двух
вычеты.
Он должен либо отрицать существование Бога, как это делают все атеисты;
или он должен отрицать нынешний союз между Богом и человеком, как и все христиане.
делать. Новые богословы, кажется, считают это в высшей степени рационалистическим решением.
отказать коту.
Этот
Вот почему так быстро умирают новые романы и почему старые сказки
терпеть вечно. Старая сказка делает героя нормальным человеческим мальчиком;
поражают его приключения; они пугают его, потому что он
обычный. Но в современном психологическом романе герой ненормальный; в
центр не центр.Поэтому самые ожесточенные приключения не затрагивают его
адекватно, а книга однообразна. Вы можете сделать историю из героя
среди драконов; но не из дракона среди драконов. В сказке обсуждается
что нормальный человек будет делать в безумном мире. Трезвый реалистический роман наших дней
обсуждает, что настоящий сумасшедший будет делать в скучном мире.
О поэтах обычно говорят как о психологически ненадежных;
и вообще существует смутная ассоциация между венчанием лавров в
свои волосы и втыкая в них соломинку. Факты и история полностью противоречат
этот вид.Большинство великих поэтов были не только в здравом уме, но и в высшей степени
деловой; и если Шекспир когда-либо и держал лошадей, то только потому, что
он был гораздо самым безопасным человеком, чтобы держать их. Воображение не порождает безумия.
Именно разум порождает безумие. Поэты не сходят с ума; но шахматисты
делать. Сходят с ума математики и кассиры; но творческие художники очень редко.
Я, как вы увидите, ни в коем случае не нападаю на логику: я только говорю, что
эта опасность кроется в логике, а не в воображении.Художественное отцовство
так же благотворно, как физическое отцовство. Кроме того, стоит отметить, что
когда поэт действительно был болезненным, это обычно было потому, что у него была какая-то слабость
пятно рациональности в его мозгу. По, например, действительно был болезненным;
не потому, что он был поэтичен, а потому, что он был особенно аналитическим.
Четное
шахматы были для него слишком поэтичны; он не любил шахматы, потому что они были полны
рыцари и замки, как поэма. Он откровенно предпочитал черные диски
сквозняков, потому что они больше походили на простые черные точки на диаграмме.Возможно, самым веским аргументом из всех является то, что только один великий англичанин
поэт сошел с ума, Купер. И он определенно сошел с ума от логики, от
уродливая и чуждая логика предопределения. Поэзия была не болезнью, а
лекарство; поэзия отчасти поддерживала его здоровье. Иногда он мог забыть
красный и жаждущий ад, в который тащил его отвратительный нецесситаризм
его среди широких вод и белых плоских лилий Уз. Он был
проклят Жаном Кальвином; его почти спас Джон Гилпин.Везде мы
смотри, чтобы люди не сходили с ума, мечтая. Критики гораздо безумнее поэтов.
Гомер завершен и достаточно спокоен; это его критики разрывают его на части
экстравагантные лохмотья. Шекспир вполне себе; это только часть его
критики, обнаружившие, что он был кем-то другим.
И хотя Сент-Джон
евангелист видел в своем видении много странных чудовищ, он не видел ни одного существа
такой дикий, как один из его собственных комментаторов. Общий факт прост. Поэзия
разумен, потому что легко плавает в безбрежном море; разум стремится пересечь
бесконечное море, и таким образом сделать его конечным.Результат — умственное истощение,
как физическое истощение мистера Гольбейна. Принимать все это
упражнения, чтобы понять все напряжение. Поэт желает только возвышения
и расширение, мир, в котором можно растянуться. Поэт только просит
голову в небеса. Это логик, который стремится получить небеса
в его голову. И это его голова раскалывается.
Это было бы
трудно найти человека более романтичного, чем он, или более разумного. Что Драйден
сказал было это: «Великие умы часто доходят до безумия рядом с союзниками»; и это
истинный. Это чистая стремительность интеллекта, которая находится в опасности
авария.Также люди могли помнить, о каком человеке говорил Драйден.
Он не имел в виду каких-то неземных провидцев вроде Вогана или Джорджа Герберта.
Он говорил о циничном светском человеке, скептике, дипломате,
крупный практичный политик. Такие люди действительно до безумия близки к союзникам.
Их непрекращающийся расчет собственных мозгов и мозгов других людей
это опасная торговля. Всегда опасно для ума подсчитывать
разум. Легкомысленный человек спросил, почему мы говорим: «Безумный, как шляпник.» Еще
легкомысленный человек может ответить, что шляпник сумасшедший, потому что он должен измерять
голова человека.
Это
счастливый человек, делающий бесполезные вещи; больной недостаточно силен
бездействовать. Именно такими неосторожными и беспричинными действиями
сумасшедший никогда не мог понять; для сумасшедшего (вроде детерминиста) вообще
во всем видит слишком много причин.Сумасшедший прочел бы конспирологию
значение в эти пустые действия. Он подумает, что подрезка
травы было нападением на частную собственность. Он бы подумал, что
стук каблуков был сигналом к сообщнику. Если бы сумасшедший мог
на мгновение станет беспечным, он станет нормальным. Каждый, кто имеет
имел несчастье разговаривать с людьми в сердце или на грани душевного
беспорядка, знает, что их самое зловещее качество — ужасная ясность
детали; соединение одного предмета с другим на более сложной карте
чем лабиринт.Если спорить с сумасшедшим,
Он более логичен для проигрыша
определенные здравые привязанности. В самом деле, обычное словосочетание безумия находится в этом
уважать вводящего в заблуждение. Сумасшедший — это не человек, потерявший рассудок.Сумасшедший — это человек, потерявший все, кроме своего разума.
Я имею в виду, что если бы вы или я имели дело с разумом,
становится болезненным, мы должны в первую очередь заботиться не столько о том, чтобы приводить аргументы
как дать ему воздуха, убедить его, что есть что-то чище и
круче вне удушья одного аргумента.Предположим, например,
это был первый случай, который я принял за типичный; предположим, что это было так
человека, который обвинил всех в заговоре против него. Если бы мы могли выразить
наши глубочайшие чувства протеста и воззвания против этой навязчивой идеи, я полагаю
мы должны сказать что-то вроде этого: «О, я признаю, что у вас есть свой случай
и помните это наизусть, и что многие вещи подходят к другим вещам, как
ты говоришь. Я признаю, что ваше объяснение многое объясняет; но что
многое упускает! Разве нет на свете других историй, кроме
твой; и все ли мужчины заняты вашим делом? Предположим, мы предоставляем детали;
может быть, когда человек на улице, казалось, не видел вас, это было только
его хитрость; возможно, когда полицейский спросил ваше имя, это было только
потому что он это уже знал.
Но насколько счастливее вы были бы, если бы вы только
знал, что этим людям нет дела до тебя! Насколько больше ваша жизнь
было бы, если бы ваше «я» могло стать в нем меньше; если бы ты действительно мог смотреть
на других мужчин с обычным любопытством и удовольствием; если бы вы могли видеть их
ходить, как они есть, в своем солнечном эгоизме и мужественном равнодушии!
Вы бы начали интересоваться ими, потому что они не интересовались
в тебе. Вы бы вырвались из этого крошечного и безвкусного театра, в котором
всегда разыгрывается собственный сюжет, и вы окажетесь под
более свободное небо, на улице, полной великолепных незнакомцев.«Или предположим, что
второй случай сумасшествия, что человек, который претендует на корону, ваш импульс
было бы ответить: «Хорошо! Возможно, вы знаете, что вы король
Англии; но почему тебя это волнует? Сделайте одно великолепное усилие, и вы
будь человеком и смотри свысока на всех царей земли».
быть третий случай, сумасшедший, который назвал себя Христом.
Если бы мы сказали
то, что мы чувствовали, мы должны были сказать: «Итак, ты Творец и Искупитель
мир: но какой это должен быть маленький мир! Какое маленькое небо вы должны
населяют, с ангелами не больше, чем бабочки! Как это должно быть грустно
быть Богом; и неадекватный Бог! Неужели нет жизни полнее и нет любви
более чудесный, чем ваш; и неужели это в твоем маленьком и болезненном
жаль, что всякая плоть должна верить? Насколько бы ты был счастлив,
насколько больше вас было бы, если бы молот высшего Бога мог
разбей свой маленький космос, разбрасывая звезды, как блестки, и уходи
ты на открытом воздухе, свободен, как и другие люди, смотреть вверх и вниз!»
Например, некоторые религиозные общества не одобряли мужчин в большей степени.
или меньше от мыслей о сексе. Новое научное общество определенно
отбивает у мужчин желание думать о смерти; это факт, но считается
болезненный факт. И имея дело с теми, чья болезненность имеет оттенок
мания, современная наука гораздо меньше заботится о чистой логике, чем о танцующем дервише.В этих случаях недостаточно, чтобы несчастный человек желал истины;
он должен желать здоровья. Ничто не может спасти его, кроме слепой жажды нормальности,
как у зверя. Человек не может мыслить себя из ментального зла; для
на самом деле орган мысли стал больным, неуправляемым,
и как бы независимой. Его можно спасти только волей или верой. То
в тот момент, когда движется его простой разум, он движется по старой круговой колеи; он будет
ходить по своему логическому кругу, как человек в вагоне третьего класса
во Внутреннем Круге будет ходить по Внутреннему Кругу, если только он
совершает добровольный, энергичный и мистический акт выхода на Гауэр
Улица.
Здесь все дело в решении; дверь должна быть закрыта навсегда.
Каждое лекарство — отчаянное лекарство. Каждое излечение есть чудесное исцеление. отверждение
сумасшедший не спорит с философом; это изгнание дьявола.
И как бы тихо ни работали над этим делом врачи и психологи,
их отношение глубоко нетерпимо — столь же нетерпимо, как Кровавая Мэри.
Их позиция на самом деле такова: человек должен перестать думать, если он
продолжать жить. Их совет — интеллектуальная ампутация.Если твой
голову оскорбить тебя, отруби ее; ибо лучше не просто войти в
Царство Небесное ребенком, но войти в него слабоумным, а не
со всем своим интеллектом быть брошенным в ад или в Ханвелл.
Позже в аргументации я надеюсь коснуться вопроса об объективной истине;
здесь я говорю только о феномене психологии. я не на данный момент
попытаться доказать Геккелю, что материализм неверен, так же как и я
пытался доказать человеку, считавшему себя Христом, что он трудится
под ошибкой.Я просто отмечаю здесь тот факт, что оба случая имеют
такая же полнота и такая же незавершенность. Ты сможешь
объяснить задержание человека в Ханвелле равнодушной публикой, сказав
что это распятие бога, которого мир недостоин. То
объяснение объясняет. Точно так же вы можете объяснить порядок во вселенной
говоря, что все вещи, даже души людей, неизбежно
разворачивается на совершенно бессознательном дереве — слепой судьбе материи.Объяснение объясняет, хотя, конечно, не так полно, как
сумасшедший. Но дело здесь в том, что нормальный человеческий разум не только объекты
обоим, но испытывает к обоим одно и то же возражение. Его примерная формулировка
заключается в том, что если человек в Ханвелле и есть настоящий Бог, то он не совсем бог.
И точно так же, если космос материалиста есть настоящий космос, он
это не совсем космос. Вещь уменьшилась. Божество менее божественно
чем многие мужчины; и (по Геккелю) вся жизнь есть нечто
гораздо более серым, узким и тривиальным, чем многие его отдельные аспекты.То
части кажутся больше целого.
Но если мы рассмотрим два вето
мы увидим, что его право на вето в гораздо большей степени, чем мое. То
Кристиан вполне может полагать, что существует значительное количество
установившегося порядка и неизбежного развития во Вселенной.Но материалист
не имеет права допускать в свою безупречную машину ни малейшего
спиритизм или чудо. Бедному мистеру Маккейбу не разрешается удерживать даже
самый крошечный бесенок, хотя он может прятаться в первоцвете. Христианин
признает, что вселенная многообразна и даже разнообразна, как
здравомыслящий человек знает, что он сложен. Здравомыслящий человек знает, что у него есть прикосновение
зверя, прикосновение дьявола, прикосновение святого, прикосновение
гражданин. Нет, действительно здравомыслящий человек знает, что в нем есть что-то от сумасшедшего.Но мир материалиста так же прост и цельен, как и сумасшедший.
совершенно уверен, что он в здравом уме. Материалист уверен, что история была
просто и исключительно причинно-следственная цепочка, точно так же, как интересный человек
прежде упомянутый совершенно уверен, что он просто и исключительно цыпленок.
Материалисты и сумасшедшие никогда не сомневаются.
Детерминисты приходят к
связать, не развязать. Они вполне могут назвать свой закон «цепью» причинности.
Это худшая цепь, которая когда-либо сковывала человека. Вы можете использовать
языком свободы, если хотите, о материалистическом учении, но это
очевидно, что это столь же неприменимо к нему в целом, как и то же самое
язык применительно к человеку, запертому в сумасшедшем доме.Вы можете сказать, если
вам нравится, что человек волен считать себя яйцом-пашот. Но это
безусловно, более важным и важным фактом является то, что если он яйцо-пашот, то он
нельзя есть, пить, спать, гулять или курить сигарету. по аналогии
вы можете сказать, если хотите, что смелый спекулянт-детерминист свободен
не верить в реальность воли. Но это гораздо более массивный
и немаловажный факт, что он не волен поднимать, проклинать, благодарить,
оправдывать, призывать, наказывать, сопротивляться искушениям, подстрекать толпы,
принять новогодние решения, простить грешников, упрекнуть тиранов или даже
сказать «спасибо» за горчицу.
Но он может положить его в кипящее масло; для кипячения
масло это среда. Таким образом, рассматриваемый как фигура, материалист
имеет фантастические очертания фигуры сумасшедшего. Оба занимают позицию
одновременно неопровержимо и невыносимо.
Затем, когда этот добрый мир вокруг человека почернел, как
ложь; когда друзья растворяются в призраках, а основы мира
потерпеть неудачу; тогда когда человек, ни во что и ни в кого не верящий, одинок в
его собственный кошмар, тогда будет написан великий индивидуалистический девиз
над ним в мстительной иронии.Звезды будут лишь точками во тьме
собственного мозга; лицо его матери будет лишь наброском с его собственного
безумный карандаш на стенах его камеры. Но над кельей его будет написано:
ужасной правдой: «Он верит в себя».
Но если бы человек стал жечь Лондон и говорить, что его экономка
скоро позовем его к завтраку, надо взять его и посадить с другими логиками
в месте, которое часто упоминалось в ходе этой главы.Человек, который не может поверить своим чувствам, и человек, который не может поверить ничему
в противном случае оба безумны, но их безумие доказывается не какой-либо ошибкой в
их аргумент, а явная ошибка всей их жизни. Они
оба заперлись в двух коробках, нарисованных изнутри солнцем
и звезды; они оба не могут выбраться, один в здоровье и
счастье небес, другой даже в здоровье и счастье
земной шар. Их позиция вполне разумна; нет, в каком-то смысле бесконечно
разумно, точно так же, как трехпенсовая монета бесконечно круглая.Но есть
есть такая вещь, как средняя бесконечность, низкая и рабская вечность. это
забавно заметить, что многие из современников, будь то скептики или мистики,
взяли в качестве своего знака некий восточный символ, который и есть тот самый символ
этой конечной ничтожности.
Но для
момент, когда можно таким же исключительно практическим способом дать
общий ответ, касающийся того, что в реальной истории человечества удерживает людей в здравом уме. Мистика
держит мужчин в здравом уме. Пока у вас есть тайна, у вас есть здоровье; когда ты уничтожаешь
Тайна, которую вы создаете болезненность. Обычный человек всегда был в здравом уме, потому что
обычный человек всегда был мистиком. Он разрешил сумерки.
Он всегда стоял одной ногой на земле, а другой в волшебной стране. У него есть
всегда позволял себе сомневаться в своих богах; но (в отличие от агностика
сегодня) свободно также верить в них.Он всегда больше заботился об истине
чем для консистенции. Если бы он увидел две истины, которые, казалось бы, противоречили каждой
с другой стороны, он взял бы с собой две истины и противоречие.
Его духовное зрение стереоскопично, как и его физическое зрение: он видит два
разные картинки сразу и тем не менее видит все лучше от этого. Таким образом, он
всегда считал, что есть такая вещь, как судьба, но такая вещь
как и свобода воли.
Таким образом, он считал, что дети действительно были царством
небес, но тем не менее должен быть послушен царству земному.Он восхищался молодостью, потому что она была молода, и возрастом, потому что она не была. это
именно этот баланс кажущихся противоречий и был
плавучесть здорового человека. Весь секрет мистицизма в том, что
человек может понять все с помощью того, чего он не понимает.
Болезненный логик стремится все прояснить, и ему это удается.
все загадочное. Мистик позволяет одной вещи быть загадочной, а
все остальное становится понятным.Детерминист делает теорию причинности
совершенно ясно, а затем обнаруживает, что не может сказать горничной «пожалуйста».
Христианин допускает, чтобы свобода воли оставалась священной тайной; но потому что
от этого его отношения с горничной становятся сверкающими и хрустальными
ясность. Он помещает семя догмы в центральную тьму; но он разветвляется
вперед во всех направлениях с изобилием естественного здоровья. Как мы взяли
круг как символ разума и безумия, мы вполне можем принять
крест как символ тайны и здоровья одновременно.
Буддизм центростремительный,
но христианство центробежно: оно вырывается наружу. Для круга идеально
и бесконечен по своей природе; но он навеки зафиксирован в своем размере; он может
никогда не быть больше или меньше. Но крест, хотя и имеет в своей основе
столкновение и противоречие, может навеки растянуть свои четыре руки без
изменяя свою форму. Поскольку в его центре есть парадокс, он может расти
без изменения. Круг возвращается на себя и связан. Крест
раскрывает свои объятия четырем ветрам; это указатель для свободных путешественников.
Но греки
были правы, когда сделали Аполлона богом как воображения, так и здравомыслия;
ибо он был и покровителем поэзии, и покровителем исцеления. необходимого
догматы и особое кредо я буду говорить позже. Но этот трансцендентализм
которой живут все люди, во многом зависит от положения солнца в
небо. Мы осознаем это как своего рода великолепную путаницу; это что-то
одновременно сияющий и бесформенный, одновременно сияющий и расплывающийся. Но круг
Луны так же ясно и безошибочно, как повторяющееся и неизбежное,
как круг Евклида на доске.Ибо луна совершенно разумна;
а луна — мать сумасшедших и дала им всем свое имя.
место.«Это включает в себя идею нормальной пропорции; не только
функция существует, но она правильно связана с другими функциями. Действительно,
отрицание этой фразы с особенной точностью описывало бы несколько
болезненное милосердие и извращенная нежность самых представительных современников.
Если бы мне, например, пришлось честно описать характер г.
Бернард Шоу, я не мог выразиться более точно, чем сказать, что
у него героически большое и щедрое сердце; но не сердце в правом
место.И это так для типичного общества нашего времени.
Современный мир полон сошедших с ума старых христианских добродетелей. Достоинства
сошли с ума, потому что они были изолированы друг от друга и бродят
в одиночестве. Таким образом, некоторые ученые заботятся об истине; и правда их безжалостна.
Таким образом, некоторые гуманитарии заботятся только о жалости; и их жалость (мне очень жаль
сказать) часто не соответствует действительности. Например, г-н Блатчфорд нападает на христианство.
потому что он без ума от одной христианской добродетели: чисто мистической и почти
иррациональная добродетель милосердия.У него есть странная идея, что он сделает это
легче прощать грехи, говоря, что нет грехов, которые нужно прощать. Г-н.
Блэтчфорд не только ранний христианин, он единственный ранний христианин
которого действительно должны были съесть львы. Ибо в его случае язычник
обвинение действительно справедливо: его милосердие означало бы чистую анархию. Он действительно
враг рода человеческого, потому что он такой человек. Как и другие
крайностью, мы можем взять едкого реалиста, сознательно убившего в
сам все человеческое удовольствие в счастливых сказках или в исцелении сердца.
Торквемада истязал людей физически во имя нравственной истины. Золя
истязали людей морально ради физической правды. Но у Торквемады
время существовала хотя бы система, которая могла в какой-то мере сделать праведность
и мир поцеловать друг друга. Теперь даже не кланяются. Но гораздо сильнее
случае, чем эти два из правды и жалости можно найти в замечательном случае
дислокации смирения.
Башни, исчезающие ввысь над самой одинокой звездой, — творения
смирение. Ибо башни не высоки, если мы не смотрим на них вверх; и гиганты
не гиганты, если они не больше, чем мы. Все это гигантское воображение,
которое, быть может, является величайшим из человеческих удовольствий, в основе своей
совсем скромный. Без смирения невозможно ничем наслаждаться —
даже гордость.
Мы рискуем увидеть философов, сомневающихся в законе всемирного тяготения.
быть просто их собственным воображением. Насмешники прежних времен были слишком горды, чтобы
быть убежденным; но они слишком скромны, чтобы быть убежденными. Кроткие наследуют
Земля; но современные скептики слишком кротки даже для того, чтобы претендовать на их наследство.
Именно эта интеллектуальная беспомощность и является нашей второй проблемой.
Современные сторонники широты говорят, например, об авторитете
в религии не только так, как если бы в ней не было разума, но как будто бы
никогда не было для этого никакой причины. Помимо видения его философской основы,
они не могут даже увидеть его историческую причину. Религиозный авторитет часто
несомненно, был угнетающим или неразумным; как и любая правовая система
(и особенно наш нынешний) был черств и полон жестокой апатии.
Рационально нападать на полицию; нет, это великолепно.Но современный
критики религиозной власти подобны людям, которые должны атаковать полицию
ни разу не слышал о грабителях. Ибо есть великое и возможное
опасность для человеческого разума: опасность такая же практичная, как кража со взломом. Против этого религиозный
авторитет воздвигался, правильно или неправильно, как барьер. И против этого
что-то определенно должно быть возведено в качестве барьера, если наша раса хочет избежать
разорение.
Только что
поскольку одно поколение может помешать самому существованию следующего поколения,
всем войти в монастырь или прыгнуть в море, так что один набор мыслителей
может в некоторой степени предотвратить дальнейшее мышление, обучая следующее поколение
что ни одна человеческая мысль не имеет смысла. Бесполезно говорить всегда
альтернативы разума и веры. Разум сам по себе является вопросом веры.
Утверждать, что наши мысли имеют какое-либо отношение к
реальность вообще.Если вы просто скептик, вы должны рано или поздно спросить
себе вопрос: «Почему что-то должно идти правильно; даже наблюдение
и вычет? Почему хорошая логика не должна вводить в заблуждение так же, как и плохая логика?
Оба они движения в мозгу сбитой с толку обезьяны?» Молодой скептик
говорит: «Я имею право думать самостоятельно». Но старый скептик, полный
скептик, говорит: «Я не имею права думать самостоятельно. Я не имею права
вообще думать».
Это высшее зло, против которого все религиозные
власть была нацелена. Оно появляется только в конце декадентских веков, подобных нашему.
собственное: и уже г-н Герберт Уэллс поднял свое пагубное знамя; у него есть
написал тонкий скептицизм под названием «Сомнения в инструменте».
При этом он подвергает сомнению сам мозг и пытается устранить всю реальность.
от всех его собственных утверждений, прошлых, настоящих и будущих. Но это было против
этой отдаленной руине, что все военные системы в религии были изначально
ранжированные и управляемые.Символы веры и крестовые походы, иерархии и
ужасные гонения организовывались не за то, как по невежеству говорят,
подавление разума. Они были организованы для трудной обороны
причина. Человек слепым инстинктом знал, что если бы когда-то все было дико
вопрос, причина может быть поставлена под сомнение в первую очередь. Авторитет священников
освобождать, власть пап определять власть, даже инквизиторов
устрашать: все это были лишь темные укрепления, воздвигнутые вокруг одного центрального
авторитет, более недоказуемый, более сверхъестественный, чем все, — авторитет
человека думать.
Теперь мы знаем, что это так; у нас нет оправдания
зная это. Ибо мы слышим, как скептицизм прорывается сквозь старое кольцо
власти, и в то же время мы видим, как разум склоняется над ней
трон. В той мере, в какой исчезает религия, уходит разум. Ибо они оба
такого же первичного и авторитетного вида. Оба метода доказательства
которые сами по себе не могут быть доказаны. И в акте разрушения идеи
Божественной власти, мы в значительной степени разрушили идею этой человеческой власти.
с помощью которого мы делаем сумму делением.С длинным и устойчивым буксиром мы имеем
пытался сорвать митру с понтифика; и голова оторвалась
с этим.
Но в этих случаях эффект
является косвенным и сомнительным. В некоторых случаях это прямо и ясно; особенно
в случае того, что обычно называют эволюцией.
В лучшем случае есть только одно, и это поток всего
и ничего. Это атака не на веру, а на разум;
вы не можете думать, если не о чем думать. ты не можешь думать
если вы не отделены от предмета мысли. Декарт сказал: «Я
думать; следовательно, я существую». Философский эволюционист переворачивает и отрицает
эпиграмма. Он говорит: «Меня нет, поэтому я не могу думать».
Это все равно, что обсуждать, был ли Мильтон большим пуританином, чем
свинья жирная.
Теория полной смены стандартов
в истории человечества не просто лишает нас удовольствия чтить
наши отцы; это лишает нас даже более современного и аристократического удовольствия
презирать их.
Прагматизм — это вопрос человеческих потребностей; и один из
первая из человеческих потребностей — быть чем-то большим, чем прагматиком. Экстрим
прагматизм так же бесчеловечен, как и детерминизм, который он так сильно атакует.Детерминист (который, надо отдать ему должное, не претендует на роль человека
бытия) превращает в бессмыслицу человеческий смысл фактического выбора. Прагматик,
кто претендует на то, чтобы быть особенно человечным, делает бессмысленным человеческий смысл
фактического факта.
Оно исчерпало себя. Это напрасно для
красноречивые атеисты, говорящие о великих истинах, которые откроются, если
как только мы увидим, как начинается свободная мысль.Мы видели, как это закончилось. У него больше нет вопросов
спрашивать; оно задалось вопросом. Вы не можете вызвать более дикое видение
чем город, в котором люди спрашивают себя, есть ли у них самость. Вы не можете
представить себе более скептический мир, чем тот, в котором люди сомневаются в существовании
Мир. Он мог бы, конечно, достичь своего банкротства быстрее и
чисто, если бы ему не мешало применение неоправданного
законам богохульства или абсурдным предлогом, что современная Англия является христианской.Но дело дошло бы до банкротства в любом случае. Воинствующие атеисты
все еще несправедливо преследуемый; а скорее потому что они старое меньшинство
чем потому, что они новые. Свободная мысль исчерпала свою собственную свободу.
Оно устало от собственного успеха. Если какой-нибудь нетерпеливый свободомыслящий теперь приветствует философское
свобода как заря, он подобен только тому человеку у Марка Твена, который вышел
завернутый в одеяла, чтобы увидеть восход солнца и как раз вовремя, чтобы увидеть его
задавать.
Если какой-нибудь испуганный священник все еще говорит, что будет ужасно, если темнота
свободной мысли должно распространяться, мы можем ответить ему только в высоком и могучем
слова г.Беллок: «Умоляю вас, не беспокойтесь об увеличении
сил уже в роспуске. Вы ошиблись часом ночи:
уже утро». У нас больше не осталось вопросов.
искал вопросы в самых темных углах и на самых диких вершинах. Мы
нашел все вопросы, которые можно найти. Пришло время отказаться от поисков
вопросы и начал искать ответы.
Высшая власть, говорят они, находится в воле, а не в
причина. Высший пункт не в том, почему человек чего-то требует, а в том факте,
что он этого требует. У меня нет места, чтобы проследить или изложить эту философию
Воли.Это пришло, я полагаю, через Ницше, который проповедовал что-то
это называется эгоизм. Это, действительно, было достаточно просто; для Ницше
отрицал эгоизм, просто проповедуя его. Проповедовать что-либо значит дать это
прочь. Сначала эгоист называет жизнь войной без пощады, а потом принимает
как можно больше хлопот, чтобы тренировать своих врагов на войне. проповедовать эгоизм
заключается в том, чтобы практиковать альтруизм. Но как бы это ни начиналось, вид достаточно распространен
в современной литературе. Основная защита этих мыслителей состоит в том, что они
не мыслители; они производители.Они говорят, что выбор сам по себе божественен
предмет. Таким образом, г-н Бернард Шоу подверг критике старую идею о том, что действия мужчин
должны быть оценены стандартом желания счастья.
Ибо этим учением о божественном
силой воли, они думают, что смогут вырваться из обреченной крепости
рационализма. Они думают, что могут сбежать.
Но нельзя хвалить
действие, потому что оно показывает волю; ибо сказать это значит просто сказать, что это
является действием. Благодаря этой похвале воли вы не можете действительно выбрать один курс
как лучше другого. И все же выбирая один курс лучше другого
это само определение воли, которую вы восхваляете.
Но мы что-то пожелали. Мы пожелали
закон, против которого он восстает.
Вы можете освободить вещи
из чуждых или случайных законов, но не из законов их собственной природы.
Вы можете, если хотите, освободить тигра из его прутьев; но не освобождать его от
его полосы. Не освобождай верблюда от ноши его горба: ты можешь быть
освободив его от того, чтобы быть верблюдом. Не занимайтесь демагогом, поощряя
треугольники, чтобы вырваться из тюрьмы их трех сторон. Если треугольник
вырывается из своих трех сторон, его жизнь приходит к плачевному концу.Кто-нибудь
написал произведение под названием «Любовь треугольников»; Я никогда не читал его, но
Я уверен, что если когда-либо и любили треугольники, то их любили за то, что они
треугольный. Это, безусловно, относится ко всему художественному творчеству, которое
в некотором роде является наиболее убедительным примером чистой воли. Художник любит
его ограничения: они составляют то, что он делает. Художник
радует, что полотно ровное. Скульптор рад, что глина бесцветная.
Французская революция была действительно героическим и решающим событием, потому что
якобинцы желали чего-то определенного и ограниченного. Они жаждали свободы
демократии, но и все вето демократии. Они хотели иметь
голосов и не иметь титулов. Республиканство имело во Франклине и аскетическую сторону.
или Робеспьера, а также обширную сторону Дантона или Уилкса. Следовательно
они создали что-то из твердого вещества и формы, квадрат
социальное равенство и крестьянское богатство Франции.Но с тех пор революционер
или спекулятивный ум Европы был ослаблен уклонением от любого предложения
из-за ограничений этого предложения. Либерализм деградировал до
либеральность. Мужчины пытались превратить переходное в «революционное»
непереходный глагол. Якобинец мог бы рассказать вам не только о системе, которую он
восстал против, но (что важнее) системы, которую он
не бунтовать против системы, которой он будет доверять. Но новый бунтарь — скептик,
и не будет полностью доверять ничему.У него нет лояльности; поэтому он может
никогда не будь настоящим революционером.
И то, что он во всем сомневается
действительно мешает ему, когда он хочет осудить что-либо. На все доносы
подразумевает какую-то моральную доктрину; и современные революционеры сомневаются
не только учреждение, которое он осуждает, но и учение, которым он осуждает
Это. Так, он пишет одну книгу, жалуясь на то, что имперское угнетение оскорбляет
чистота женщин, а потом он пишет еще одну книгу (о проблеме секса)
в котором он оскорбляет его сам.Он проклинает султана, потому что христианин
девушки теряют девственность, а затем проклинают миссис Гранди за то, что они
Это. Как политик, он будет кричать, что война — это пустая трата жизни, и тогда,
как философ, что вся жизнь — пустая трата времени. Русский пессимист будет
донести на городового за убийство крестьянина, а потом доказывать по высочайшему
философские принципы, что крестьянин должен был убить себя.
Мужчина осуждает брак как ложь, а затем осуждает аристократических распутников.
за то, что расценил это как ложь.Он называет флаг безделушкой, а затем обвиняет
угнетателей Польши или Ирландии, потому что они отнимают эту безделушку.
То
Человек этой школы идет первым на политический митинг, где жалуется
что с дикарями обращаются как со зверями; затем он берет шляпу
и зонтик и идет на научную встречу, где доказывает, что
они практически звери. Короче говоря, современный революционер, будучи
бесконечный скептик, всегда занят подрывом собственных мин.В
в своей книге о политике он нападает на людей за то, что они попирают мораль; в его книге
в этике он нападает на мораль за то, что она попирает людей. Поэтому современный
бунтующий человек стал практически бесполезен для всех целей бунта.
Бунтуя против всего, он потерял право бунтовать против
что-нибудь.
Они привлекательны
к мраморному Аполлону. И любопытное исчезновение сатиры из нашего
литература есть пример того, как яростные вещи исчезают из-за отсутствия какого-либо принципа
быть ожесточенным. У Ницше был природный талант к сарказму: он мог
ухмыльнуться, хотя он не мог смеяться; но всегда есть что-то бестелесное
и не имеет веса в своей сатире, просто потому, что в ней нет никакой массы
общая мораль, стоящая за этим.Он сам более нелеп, чем что-либо
он осуждает. Но, действительно, Ницше будет очень хорош как тип
весь этот провал абстрактного насилия. Размягчение головного мозга
который в конечном итоге настиг его, не был физическим несчастным случаем. Если Ницше
не закончилось бы глупостью, ницшеанство закончилось бы глупостью. мышление
изолированно и с гордостью кончает тем, что становится идиотом. Каждый мужчина, который будет
не иметь смягчения сердца, должен, наконец, иметь смягчение мозга.
Вылет провалился. Дикое поклонение беззаконию
и материалистическое поклонение закону заканчивается той же пустотой. Весы Ницше
ошеломляющие горы, но в конце концов он оказывается в Тибете. Он садится
рядом с Толстым в стране ничего и нирваны. Они оба беспомощны
— один потому, что он ничего не должен схватывать, а другой потому, что он должен
не отпускать ничего.Воля толстовца заморожена буддистским инстинктом
что все специальные действия — зло. Но воля ницшеанца вполне
в равной степени заморожен своим мнением, что все специальные действия хороши; если все
специальные действия хороши, ни одно из них не является особенным. Они стоят на перекрестке,
и один ненавидит все дороги, а другой любит все дороги. Результат
это — ну, некоторые вещи нетрудно рассчитать. Они стоят на перекрестке.
Передо мной, когда я закрываю эту страницу, лежит стопка современных книг,
Я переворачивал с целью — кучу изобретательности, кучу
тщетности. По случайности моей теперешней отстраненности я вижу неизбежное
разгром философии Шопенгауэра и Толстого, Ницше и Шоу,
так же ясно, как с воздушного шара можно было увидеть неизбежное крушение плота.Все они на пути к пустоте убежища. Для безумия может
определяться как использование умственной деятельности для достижения умственной беспомощности;
и они почти достигли его. Кто думает, что он сделан из стекла, думает
к разрушению мысли; ибо стекло не может думать. Так что тот, кто хочет
ничего не отвергать, воля — разрушение воли; ведь воля не только
выбор чего-то, но отказ почти от всего. И в качестве
Я поворачиваюсь и спотыкаюсь о умные, чудесные, утомительные и бесполезные современные
книги, прилив одной из них приковывает мой взгляд.Называется «Жанна д’Арк».
Анатоля Франса. Я только взглянул на него, но одного взгляда было достаточно, чтобы
напоминают мне «Жизнь Иисуса» Ренана.7 способов справиться с сомнениями
Так что, когда вы начнете сомневаться в том, чему вас учили по второстепенным вопросам, не сходите с ума. Многие из нас все еще работают над этими вопросами.
5. Живите согласно той вере, которая у вас еще есть.
Сомнение не есть неверие.Опять же, сомнение — это мост, соединяющий нынешнюю веру с совершенной верой. И этот мост будет стоять до нашей смерти или возвращения Христа. Однако, когда мы переживаем кризис веры, мы, естественно, не видим вещи таким образом. Как только сомнение входит и заражает нашу жизнь на сознательном уровне, мы можем интерпретировать его как полное неверие. Мы просто не знаем, как еще это обработать. Мы думаем, что находимся на неизбежном пути к полному неверию.
К сожалению, поскольку мы так думаем и поскольку другие могут относиться к нам так, как будто мы больны чумой, мы начинаем жить как неверующие.Если раньше грех не был провоцирующей проблемой, то теперь он становится хронической проблемой. Для тех, кто борется с сомнениями, важно не позволять сомнениям влиять на их жизнь так, чтобы они начали жить как неверующие. Поощряйте сомневающихся продолжать жить как христиане, каяться и верить в Евангелие, даже если они не всегда чувствуют себя христианами.
6. Сомневайтесь в своих сомнениях.
Зачем относиться к сомнению снисходительно, а не к вере? Неужели ваши сомнения настолько убедительны, что их нельзя подвергнуть сомнению?
Когда мы проходим через периоды сомнений, нам также нужно убедиться, что мы критически относимся к своим сомнениям.Сомнение обычно не предлагает лучшего решения; он просто придирается к тому, что у нас уже есть. Что касается христиан, мы можем быть уверены, что центральные истины нашей веры никогда не перевесят наши сомнения. Обиделся, да. Но никогда, когда мы научимся сомневаться в своих сомнениях, наша вера не должна быть ниспровергнута.
7. Проработайте грех в своей жизни.
Я намеренно оставил это напоследок. Часто это первое место, куда христиане идут с любимым человеком в период кризиса сомнений, в значительной степени потому, что это помогает нам поместить сомнения в четкие рамки.Это также помогает нам найти быстрое решение. «О, ты сомневаешься в своей вере? Ладно, хватит грешить! Следующий?» Очевидно, что сомнения часто более сложны.
Но мы должны признать, что личный грех истощает веру. Непослушание Богу сильно ударит по вашей вере.
Все мы грешники, но некоторые грехи наносят особенный урон нашему разуму и мировоззрению, особенно если мы пытаемся их оправдать. Например, бороться с влечением к представителям своего пола — это одно; активно принимать гомосексуальность и пытаться оправдать его библейски — совсем другое дело.Плата здесь не только моральная, социальная и физическая; это также развращает ум. Попытка переинтерпретировать Библию более дружелюбно к гомосексуализму не останется изолированной от этой одной категории; рано или поздно ментальная парадигма, которую вы построили, чтобы сделать свой грех приемлемым, испортит все остальное.
Короче говоря, если вы знаете, что должны что-то делать, но не делаете, вскоре возникнут сомнения, и кризис веры будет трудно преодолеть. Нам нужно осторожно задавать такие вопросы, когда придет время.Но простое обвинение людей в каком-то глубоко укоренившемся личном грехе прямо с пистолета может быть осуждающим и смущающим. Спросите, есть ли какой-либо грех, который может вызвать у человека сомнения. Если ответ отрицательный и вы не можете сразу определить причину, не настаивайте на этом.
Земля и страна
Я обнаружил, что есть в основном два типа сомневающихся. Первые уходят от Бога и верят, что обретают свободу. Вторые чувствуют, что отходят от своей веры, и глубоко обеспокоены этим.Отличие от второго в том, что они всегда обращены к Богу, взывая с протянутыми к нему руками о помощи. К счастью, в большинстве случаев эти сомневающиеся в конце концов возвращаются к вере.
Обольстительный грех, о котором мы никогда не говорим
Есть опасный вид гордыни, который часто остается незамеченным и непреодолимым в христианской жизни, но он убивает. Это отравляет отношения. Это мешает нам покаяться. И поскольку она коварно заставляет нас оправдывать наши проступки ссылками на то, как нас обидели, щупальца гордыни сохраняют свою хватку в сердце, даже когда мы кажемся смиренными и нуждающимися.Я говорю о жалости к себе — грехе, который в наши дни повсюду.
Обращение внутрь жалости
Жалость к себе начинается с жалости — добродетели проявления сочувствия и поиска понимания. Когда жалость обращена внутрь себя, она уменьшает сострадание к другим и затрудняет самоотверженность. Юджин Петерсон в «Земле » и «Алтаре » задавался вопросом, стали ли мы «самым жалеющим себя населением за всю историю человечества».
«Жалость к себе превратилась в искусство.Нытье и хныканье, которые более мудрые поколения высмеивали с помощью сатиры, получили среди нас статус бестселлера».
Жалость к себе играет роль в сегодняшнем конспирологическом мышлении как левых, так и правых. Проявляется ли это как самопожертвование или обида, рефлекс заключается в том, чтобы цепляться за диковинные теории, которые мешают нам признавать свои ошибки и брать на себя ответственность за свои действия. Мир настроен против нас, поэтому оправдано обвинять других и критиковать любую форму неуважения.
Жалость к себе как обратная сторона хвастовства
Как жалость к себе связана с гордостью? Это обратная сторона хвастовства. В Desiring God, Джон Пайпер противопоставляет хвастовство и жалость к себе:
Хвастовство — реакция гордости на успех.
Жалость к себе — это реакция гордыни на страдание.
Хвастовство говорит: «Я заслуживаю восхищения, потому что многого достиг».
Жалость к себе говорит: «Я заслуживаю восхищения, потому что я так много страдала.
Хвастовство — голос гордости в сердце сильного.
Жалость к себе — голос гордости в сердце слабого.
Хвастовство звучит самодостаточно.
Жалость к себе звучит самоотверженно.
Хвастовство обычно очевидно. Но жалость к себе более тонкая. Оно возникает из-за раненого эго. Жалкие к себе люди часто выглядят так, как будто они борются с низкой самооценкой или чувством никчемности. На самом деле люди, которые погрязли в жалости к себе, несчастны, потому что их достоинства остались незамеченными.«Я не получил того, что должен. Я заслуживаю лучшего. Никто не относится ко мне согласно моей ценности». Вот снова Пайпер:
Жалость к себе — опасный, лживый, ожесточающий сердце грех. Это духовное омертвение, душит веру, истощает надежду, убивает радость, душит любовь, подпитывает гнев и лишает всякого желания служить другим. И это питательный грех, побуждающий нас утешать себя с помощью всевозможных греховных потворств, таких как сплетни, клевета, чревоугодие, злоупотребление психоактивными веществами, порнография и разгульные развлечения, и это лишь некоторые из них.
Жалость к себе и лидерство
Лидеры могут быть особенно склонны к жалости к себе. Когда нас критикуют (правильно или неправильно), наша реакция состоит не в том, чтобы обратиться к Богу за нашим оправданием, а в том, чтобы внутренне сетовать на нашу непризнанную ценность и ценность — нашу доброту, которая осталась неоцененной. Как легко мы уходим в эхо-камеру наших сердец и снова и снова репетируем несправедливость, которую нам причинили! Затем, когда мы потворствуем другим грехам, поддаемся угрюмости или больше не испытываем сострадания к другим, мы обвиняем других в отсутствии нашего духовного роста.
Жалость к себе дает разжигание других греховных костров, особенно гнева, как показывают даже светские источники. Один исследовательский отчет связывает жалость к себе с чувством одиночества и гнева.
Люди, испытывающие жалость к себе, обычно ожидают от окружения большего, чем оно готово дать. Личные отношения воспринимаются как нестабильные и характеризуются высокой требовательностью со стороны человека, который испытывает жалость к себе и видит, что его или ее окружение не желает обеспечивать сочувствие, утешение и поддержку, в которых он или она нуждается.Следовательно, человек, который испытывает жалость к себе, постоянно фрустрирован.
Это разочарование корыстно. Как инвалид у купальни Вифезда, которого Иисус спросил: «Хотите ли вы , чтобы исцелился?» (Иоанна 5), мы перечисляем причины, по которым исцеление невозможно. Люди, погруженные в жалость к себе, могут действительно хотеть исцеления, но они не решаются лечить свои раны из-за самооправданного утешения, которое они получают, сосредотачиваясь на проступках других.
- Вы не на самом деле хотите, чтобы ваш супруг относился к вам так, как, по вашему мнению, вы заслуживаете, потому что тогда вы потеряли бы главный источник самооправдания за собственные неудачи в браке.
- Вы не на самом деле хотите, чтобы критики перестали стрелять, потому что тогда вы потеряете чувство превосходства, которое возникает из-за чувства борьбы.
- Вы не на самом деле хотите исцелиться от прошлых обид, потому что в этих горьких слезах есть самооправдательная сладость.
Жалость к себе говорит: «Я прав, потому что меня обидели», а затем продолжает оправдывать множество других эгоистичных поступков.
Поиск
Сопротивление обольстительному греху жалости к себе не означает, что мы должны подавлять свои обиды, не оплакивать настоящую несправедливость или искать исцеления от настоящих и постоянных ран.Наоборот, сопротивление жалости к себе означает, что мы сопротивляемся желанию соскользнуть в модели самооправдания. Грех жалости к себе заставил бы нас найти подтверждение в наших страданиях, точно так же, как грех хвастовства заставил бы нас найти подтверждение в нашем успехе.
Сопротивление жалости к себе требует, чтобы мы в смирении взывали к Богу, как это делал Давид в 12-м псалме, излагая свои жалобы, все еще веря в Его «непоколебимую любовь», решив «радоваться» Его спасению, а затем напоминая себе, как часто «Он щедро обходился со мной.
Жалость к себе обращает взгляд на себя и свои раны. Чтобы бороться с жалостью к себе, нужно смотреть на распятого Иисуса. К Его ран мы исцелили. Мы хвалимся крестом, который распинает нашу гордость. «Ибо, как умножены наши страдания Христовы, так умножено Христом и утешение наше», — писал апостол Павел. (2 Кор. 1:5). Точно так же Петр дал нам такое повеление: «По мере того, как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь ликованием» (1 Петра). 4:13).
Оглянись вокруг
Сначала мы должны взирать на Христа, а затем на окружающих нас людей. Мы перестаем искать людей, которые лелеют нашу жалость к себе. Мы ищем возможности выбраться из болота жалости к себе, чтобы мы могли любить и служить нашим ближним с состраданием. Мы смотрим, чтобы благословить.
Скотти Смит считает, что евангельская щедрость — лучшее противоядие от жалости к себе. Единственный способ бороться с «душеразлагающей и разлагающей токсичностью и ядом жалости к себе» — это смотреть за пределы себя.Вместо того, чтобы залечивать свои раны, затаив обиду из-за уязвленной гордыни, вы должны опуститься до того, чтобы смотреть на нужды других и отвечать радостным служением.
Ради церкви и мира не будем более прельщаться этим лукавым и обольстительным грехом, лишившим нас радости. Откажитесь от вечеринки жалости, которую вы устроили для себя, и присоединитесь к евангельской вечеринке, которую Бог призывает вас устроить для других.