Антигистаминные препараты при орви: Механизмы эффективности антигистаминных препаратов первого поколения при ОРВИ

Механизмы эффективности антигистаминных препаратов первого поколения при ОРВИ

Использование антигистаминных препаратов при «простуде» (острых респираторных вирусных инфекциях – ОРВИ) базируется на данных об их эффективности как в естественных, так и экспериментальных условиях. В ряде публикаций показано, что антигистаминные препараты I поколения способны уменьшать ринорею, отек слизистой носа и чихание при ОРВИ, а также общую тяжесть заболевания. Эти свойства обнаружены у таких антигистаминных препаратов I поколения, как бромфенирамин, хлорфенирамин и хлоропирамин (Супрастин). Так, эффективность Супрастина при ОРВИ изучена в клинике ЛОР–болезней ММА имени И.М. Сеченова проф. С.В. Морозовой. В исследовании приняли участие 20 больных с острым неосложненным ринитом в возрасте 20–55 лет. Эффективность терапии оценивали по выраженности чихания и ринореи, а также инфильтрации и гиперемии слизистой носа (по данным риноскопии). Монотерапия Супрастином способствовала сокращению продолжительности заболевания до 2–3 дней. Тяжесть симптомов также уменьшалась, больные обходились без применения сосудосуживающих капель. У ряда больных отмечалась сонливость. Осложнений ринита не возникло ни в одном случае.

Несмотря на известную эффективность антигистаминных препаратов I поколения при ОРВИ, механизмы их действия оставались малоизученными.

Отдельные симптомы ОРВИ вызываются множественными, иногда специфичными для различных симптомов, механизмами воспаления. Чихание обычно объясняли выбросом гистамина из назальных тучных клеток и базофилов, который происходит при активации этих клеток во время ОРВИ. В качестве доказательства приводили факт, что интраназальное введение здоровым людям гистамина (но не других медиаторов) вызывает чихание. Известно также, что лечение антигистаминными препаратами I поколения высокоэффективно уменьшает чихание при ОРВИ и в обычных, и в экспериментальных условиях. Тем не менее, в отличие от аллергического ринита, при ОРВИ уровень гистамина в назальном секрете не повышен, хотя чувствительность слизистой оболочки носа к гистамину при ОРВИ возрастает.

Антигистаминные препараты как I, так и II поколения являются конкурентными антагонистами гистамина на уровне H₁–рецепторов. Кроме этого, в отличие от препаратов II поколения, антигистаминные препараты I поколения проявляют конкурентный антагонизм в отношении ацетилхолина на уровне нейрональных и нейромышечных мускариновых рецепторов, а также проникают через гематоэнцефалический барьер. В ограниченных исследованиях было показано, что антигистаминные препараты II поколения не способны уменьшать чихание при ОРВИ.

Эти данные поставили перед исследователями вопрос о том, благодаря каким механизмам антигистаминные препараты I поколения (Супрастин и др.) способны уменьшать ринорею, отек слизистой носа и чихание при ОРВИ, и почему этот эффект не свойствен препаратам II поколения. Исследования ОРВИ в естественных условиях связаны с определенными техническими трудностями. Так, сложно набрать пациентов с начальными стадиями заболевания, когда можно наиболее точно оценить эффективность лечения.

Поэтому следовало бы подтвердить результаты исследований антигистаминных препаратов при ОРВИ, проведенных в естественных условиях, с помощью экспериментальной риновирусной инфекции, позволяющей точно оценить чихание. Такое исследование было проведено P.S. Muether и J.M. Gwaltney, которые изучали эффекты лоратадина – антигистаминного препарата II поколения при экспериментальной риновирусной инфекции.

Материалы и методы

В исследование было включено 66 взрослых добровольцев, у которых титры антител к риновирусу 16 типа не превышали 2 единиц, и не переносивших ОРВИ или другое заболевание с лихорадкой за последнюю неделю. Кроме того, исключались пациенты с любыми серьезными сопутствующими заболеваниями, бронхиальной астмой, аллергическим ринитом; принимавшие в последнее время (в соответствии с особенностями их фармакокинетики) антигистаминные препараты, средства от простуды и другие препараты, которые могут оказать влияние на результаты исследования.

Риновирусную инфекцию вызывали путем двукратного (с перерывом в 20 мин) интраназального введения стандартизированной культуры риновируса 16 типа. Смывы из полости носа для последующей идентификации вируса получали за 8 дней и непосредственно перед инфицированием (для исключения случайного инфицирования «диким» штаммом риновируса), а также каждое утро перед приемом препарата. Нейтрализующие типоспецифические антитела определяли в анализах крови за 7 дней до инокуляции и через 2–3 недели после нее.

Симптомы болезни (чихание, выделения из носа, заложенность носа, боль в горле, кашель, головная боль, слабость, озноб) за предшествующие сутки пациенты оценивали по 5–балльной шкале: 0 – отсутствие симптома, 1 – слабый, 2 – умеренный, 3 – выраженный, 4 – очень выраженный. Общая тяжесть симптомов вычислялась, как сумма оценок всех симптомов. Оценка тяжести болезни также включала ежедневные измерения назальной секреции. Каждый пациент записывал в дневник частоту чихания и кашля. Наличие и тяжесть побочных действий оценивали ежедневно.

Пациентов двойным слепым методом рандомизировали в группы лоратадина или плацебо. Лоратадин или плацебо назначали с 1–го по 13–й день исследования, инокуляцию вируса производили на 8–й день.

Результаты

Из 66 включенных в исследование пациентов 34 получали лоратадин, а 32 – плацебо. Четыре человека из группы лоратадина и один из группы плацебо заразились «диким» штаммом риновируса в начале исследования, поэтому их данные не оценивались. Один человек из группы плацебо прекратил его прием из–за появления мигрени на 10 день. Таким образом, оценивались данные 60 человек.

После инокуляции вирус определялся в назальном секрете у 28 (93%) человек из группы лоратадина и у 24 (80%) в группе плацебо; прирост типоспецифических антител отмечен у 40% и 37%, соответственно. Общая частота инфицирования составила 97% и 80% (различия недостоверны).

Средние титры вирусов не отличались между группами. Согласно критерию Джексона, заболевание развилось у 23 (79%) из 29 инфицированных в группе лоратадина и у 14 (58%) из 24 инфицированных в группе плацебо (различия недостоверны).

Выраженность чихания не отличалась между группами в первые 3 дня и была несколько меньше в группе плацебо в 4–й день.

Выраженность заложенности носа, боли в горле, кашля и общая тяжесть симптомов также не отличались между группами. Головная боль и недомогание были меньше при приеме лоратадина в заключительные дни исследования. Ринорея была меньше в группе плацебо на 2–3 день, но больше – на 4–5 день. При объективном измерении объема назальной секреции наблюдалась тенденция к большему ее объему в группе лоратадина (различия недостоверны).

Побочные эффекты отмечены в группе плацебо: 2 случая рвоты и 1 случай мигрени.

Обсуждение

Таким образом, не было обнаружено различий между группами лоратадина и плацебо по частоте инфицирования риновирусом и развития болезни, а также по выраженности симптомов.

Результаты показали также отсутствие терапевтического эффекта лоратадина в отношении чихания. Это подтверждает публикации, в которых показано, что антигистаминные препараты II поколения не способны уменьшать чихание при ОРВИ. Почему же антигистаминные препараты I поколения эффективны в отношении чихания, а препараты II поколения – нет?

 

Рис. 1. Механизмы рефлекса чихания.
N — никотиновые синапсы, М — мускариновые синапсы, ? — медиаторы не установлены.

Антигистаминные препараты I поколения блокируют не только Н₁–рецепторы, но и мускариновые рецепторы, а также проникают через гематоэнцефалический барьер. Последние два свойства не присущи антигистаминным препаратам II поколения.

Информация о неврологических механизмах рефлекса чихания получена в основном из опытов на животных. Дуга рефлекса включает периферические нервы и продолговатый мозг, в ней участвуют гистаминовые Н

1–рецепторы, мускариновые и никотиновые рецепторы. При ОРВИ рефлекс запускается инфекционным поражением клеток слизистой оболочки. Вовлечения тучных клеток и базофилов с последующим выбросом гистамина при ОРВИ не отмечается, но происходит стимуляция свободных нервных окончаний этмоидальной ветви тройничного нерва воспалительными медиаторами, такими как брадикинин. Затем нервный импульс по афферентным волокнам проходит в чувствительное ядро тройничного нерва и прилегающий центр чихания. Через синапс импульс достигает верхнего слюнного ядра лицевого нерва и, пройдя еще один синапс, по преганглионарным веточкам поступает в клиновидно–небный ганглий. Затем по постганглионарным волокнам возбуждение передается мускариновыми синапсами на слизистые железы и кровеносные сосуды. В результате секреция и экссудация стимулируют окончания тройничного нерва и импульс вновь направляется в центр чихания в продолговатом мозге. При достаточной силе сигнала возбуждение передается респираторным нейронам ретикулярной формации, а от них по волокнам блуждающего, диафрагмального и межреберных нервов через никотиновые синапсы – дыхательным мышцам, участвующим в акте чихания.

Гистамин потенциально может вовлекаться в процесс чихания в нескольких участках рефлекторной дуги, которые, следовательно, могут быть точками приложения для антигистаминных препаратов. Первый из них – слизистая оболочка носа, где Н₁–рецепторы присутствуют на свободных нервных окончаниях тройничного нерва. Против того, что эффект антигистаминных препаратов при ОРВИ реализуется на уровне слизистой оболочки, говорят нормальные уровни гистамина в назальном секрете при ОРВИ, а также отсутствие эффекта от антигистаминных препаратов II поколения, которые достигают слизистой оболочки и блокируют в ней Н

1–рецепторы. Но поскольку чувствительность слизистой оболочки носа к гистамину при ОРВИ возрастает, полностью исключить эту точку приложения антигистаминных препаратов при ОРВИ нельзя.

Следующая точка приложения для антигистаминных препаратов I поколения – продолговатый мозг, где происходит ряд синаптических переключений рефлекса чихания. В этих зонах обнаружены Н₁– и мускариновые рецепторы. Эти никотиновые рецепторы могут быть мишенями для антигистаминных препаратов I поколения, проникающих через гематоэнцефалический барьер. Следует учитывать, что медиаторы синапсов продолговатого мозга, вовлеченных в рефлекс чихания, пока не идентифицированы. Неэффективность антигистаминных препаратов II поколения при ОРВИ подтверждает возможную важную роль названных нервных центров.

Парасимпатическая стимуляция секреции желез и вазодилатации опосредована исключительно мускариновыми рецепторами. На этом уровне вполне вероятно приложение антихолинергической активности, присущей антигистаминным препаратам I поколения. Действительно, они уменьшают объем назальной секреции при ОРВИ. Второй афферентный импульс в продолговатый мозг также обусловлен стимуляцией окончаний тройничного нерва. Экссудация из сосудов вызывает запуск кининовой системы. Образовавшиеся кинины стимулируют нервные окончания как сами по себе, так и приводя к выбросу гистамина из тучных клеток, что являет собой новую мишень для антигистаминных препаратов. Когда возбуждение достигает продолговатого мозга, оно может быть подавлено антигистаминными препаратами I поколения (как описано выше). Далее передача импульса зависит от никотиновых рецепторов и не чувствительна к антигистаминным препаратам.

Можно заключить, что терапевтический эффект антигистаминных препаратов I поколения при чихании в значительной мере может быть обусловлен блокадой Н₁– и мускариновых рецепторов в продолговатом мозге. Н₁–рецепторы присутствуют в большом количестве и в гипоталамусе, где гистамин, как нейротрансмиттер, участвует в поддержании бодрствования и в ряде других функций. С этим фактом может быть связана сонливость, вызываемая антигистаминными препаратами I поколения.

Антигистаминные препараты I поколения, как и скополамин (антихолинергический препарат, проникающий через гематоэнцефалический барьер), способны уменьшать тошноту при болезнях движения (укачивании). Это еще раз наталкивает на мысль о важной роли мускариновых рецепторов в центральной нервной системе.

Заключение

Лечение ОРВИ антигистаминными препаратами I поколения (Супрастин и др.), в отличие от препаратов II поколения, высокоэффективно уменьшает такие симптомы, как ринорея, отек слизистой носа и чихание. Хотя информации о тонких нейротрансмиттерных механизмах этого явления пока и недостаточно, можно считать, что это происходит благодаря активности антигистаминных препаратов I поколения в отношении Н₁–гистаминовых и мускариновых рецепторов, а также их способности проникать через гематоэнцефалический барьер.

 

Подготовил к.м.н. А.Н. Николаев по материалам:
P.S. Muether, J.M. Gwaltney. Variant effect of first– and second–generation antihistamines as clues to their mechanism of action on the sneeze reflex in the common cold. // Clinical Infectious Diseases, 2001; 33: 1483–8.

Антигистаминные препараты первого поколения в лечении ОРВИ uMEDp

Сегодня в арсенале врача имеется множество антигистаминных препаратов второго поколения и их активных метаболитов. Между тем препараты первого поколения всегда будут востребованы в силу доказанной эффективности и способности оказывать дополнительные фармакологические эффекты, в частности седативный и антихолинергический. Одним из самых известных, эффективных и безопасных антигистаминных препаратов первого поколения является Супрастин. Его включение в комплексную терапию острых респираторных вирусных инфекций с первых дней заболевания ускоряет процесс выздоровления и существенно уменьшает фармакологическую нагрузку на пациента.

Таблица 1. Медиаторы, индуцирующие развитие респираторных симптомов

Таблица 2. Антигистаминные препараты первого поколения

Рис. 1. Оценка динамики основных клинических симптомов ОРВИ

Рис. 2. Оценка динамики симптомов ОРВИ

Рис. 3. Оценка динамики температуры тела при ОРВИ на фоне приема Супрастина

Наиболее частыми причинами развития заболеваний дыхательной системы являются острые респираторные вирусные инфекции (ОРВИ). По данным Всемирной организации здравоохранения, взрослые переносят ОРВИ дважды в год. У детей заболеваемость ОРВИ в среднем в три раза выше.

ОРВИ – острая, как правило, самоограничивающаяся инфекция респираторного тракта, вызывающая синдром катара верхних дыхательных путей, протекающий с лихорадкой, насморком, чиханием, кашлем, болью в горле, нарушением общего состояния разной выраженности. Группу ОРВИ составляют этиологически самостоятельные заболевания. Важнейшими из них считаются грипп, парагрипп, инфекция, вызванная респираторно-синцитиальным вирусом, рино-, адено- и коронавирусная инфекция.

Клиническая симптоматика ОРВИ проявляется наличием инфекционного (или инфекционно-аллергического) воспаления слизистых оболочек преимущественно верхних дыхательных путей. При этом происходит высвобождение ряда медиаторов воспаления, обусловливающих вазодилатацию, увеличение проницаемости сосудов, активизацию экссудативных процессов. Соответственно одним из основных и наиболее важных проявлений большинства ОРВИ считается ринит.

Безусловно, для всех ОРВИ могут быть характерны и другие клинические признаки поражения дыхательных путей в сочетании с общим интоксикационным синдромом – фарингит, тонзиллит, ларингит, трахеит, бронхит. Нередко ОРВИ сопровождаются и конъюнктивитом [1]. Международная группа по лечению ринита определяет его как воспаление слизистой оболочки полости носа с одним или несколькими симптомами: заложенностью носа, ринореей, чиханием, зудом в носу. Обычно в дебюте заболевания наблюдаются недомогание, ощущение сухости в носу, чихание. Затем быстро нарастает отек слизистой оболочки носовой полости, развивается ринорея.

Патогенез ОРВИ достаточно сложен. Не последнюю роль в нем играет аллергический медиатор – гистамин. Как известно, вирусы ОРВИ являются антигенами и гистаминопродуцентами. Доказано, что ОРВИ, в том числе грипп, сопровождаются появлением гистамина в крови, что объясняет схожесть клинической картины ОРВИ с аллергическими заболеваниями [2–4].

Согласно данным D.P. Skoner и соавт., суточное количество гистамина и его метаболитов в моче при гриппе примерно такое же, как и при обострении аллергического заболевания [4].

Ранее выдвигалось предположение о важной роли аллергического медиатора гистамина в возникновении ОРВИ с поражением верхних дыхательных путей и о взаимном потенцировании гистамина и вирусов при ОРВИ. Между тем подобное предположение не находило подтверждения, поскольку не выявлялось повышение уровня гистамина в назальном секрете.

Гистамин представляет собой важнейший биохимический медиатор при всех клинических симптомах воспаления различного генеза [5]. Гистамин, в меньшей степени другие медиаторы, ответствен за такие проявления реакций немедленного типа, как спазмы мускулатуры бронхов и желудочно-кишечного тракта, расширение сосудов, повышение проницаемости стенок сосудов, увеличение секреции слизи. При ОРВИ гистамин посредством раздражения нервных вегетативных центров способствует возникновению головных болей, слабости, развитию насморка. Под влиянием гистамина на центры вегетативной нервной системы при их дисфункции клетками слизистой дыхательных путей выделяется мокрота [6]. Выделение гистамина в кровь при ОРВИ обусловливает и хорошо известные симптомы, типичные и для аллергических заболеваний с поражением верхних дыхательных путей. Речь, в частности, идет о зуде, слезотечении, ринорее, отеке слизистой оболочки дыхательных путей и конъюнктивы. Таким образом, в развитии и поддержании симптомов ОРВИ гистамин играет существенную роль (табл. 1).

Сказанное свидетельствует о необходимости устранения патологических эффектов гистамина с помощью антигистаминных препаратов. Их использование способствует устранению ряда симптомов ОРВИ (заложенность носа, ринорея, гипертермия, головная боль и т.д.), что позволяет свести к минимуму количество других «противопростудных» препаратов, в частности сосудосуживающих интраназальных средств.

Точки приложения антигистаминных препаратов при ОРВИ – слизистая оболочка носа, продолговатый мозг. В слизистой оболочке носа Н₁-рецепторы локализуются на свободных нервных окончаниях тройничного нерва. Несмотря на то что при ОРВИ в назальном секрете уровень гистамина остается нормальным, полностью исключить эту точку приложения при ОРВИ нельзя, поскольку чувствительность слизистой оболочки носа к гистамину при острых респираторных заболеваниях увеличивается. Как известно, в зонах продолговатого мозга, где происходит ряд синаптических переключений рефлекса чихания, находятся Н₁— и мускариновые рецепторы. Именно мускариновые рецепторы опосредуют парасимпатическую стимуляцию секреции желез и вазодилатацию и служат мишенями для антигистаминных препаратов первого поколения. Поэтому антигистаминные препараты первого поколения за счет антихолинергической активности снижают назальную секрецию при ОРВИ. Экссудация из сосудов запускает кининовую систему. Образовавшиеся кинины не только стимулируют нервные окончания, но и приводят к выбросу гистамина из тучных клеток, что представляет собой новую мишень для антигистаминных препаратов. Как только возбуждение достигает продолговатого мозга, оно может быть подавлено антигистаминными препаратами первого поколения [7]. Кроме того, благодаря способности проникать через гематоэнцефалический барьер эти препараты влияют на соответствующие рецепторные образования в продолговатом мозге и гипоталамусе [8].

Традиционно антигистаминные средства подразделяют на препараты первого и второго поколения [9]. Препараты второго поколения характеризуются более продолжительным антигистаминным эффектом, но не блокируют другие типы рецепторов (М-холинорецепторы, дофаминовые, серотониновые) и не вызывают седацию. Несмотря на то что в арсенале врача имеется множество антигистаминных препаратов второго поколения и их активных метаболитов, препараты первого поколения всегда будут востребованы в силу доказанной эффективности. Кроме того, эти препараты благодаря наличию инъекционных и пероральных лекарственных форм обеспечивают дифференцированный подход к назначению, обладают дополнительными фармакологическими эффектами (антисеротониновая активность, седативное и антихолинергическое действие), усиливают жаропонижающие свойства антипиретиков.

К антигистаминным средствам первого поколения можно отнести около 30 препаратов различных групп (табл. 2).

Одним из самых известных, эффективных и безопасных является хлорпирамин (Супрастин, компания-производитель «ЭГИС»), который относится к группе этилендиаминов. Препарат оказывает антигистаминное, М-холиноблокирующее, противорвотное, умеренное спазмолитическое и периферическое холиноблокирующее действие. Хорошо зарекомендовал себя в терапии многих аллергических заболеваний и реакций неспецифической гистаминолиберации. Супрастин выпускается в двух формах: таблетки 25 мг и раствор для внутривенного и внутримышечного введения, содержащий 20 мг вещества в 1 мл. Быстрое начало действия препарата – 15–30 минут от начала приема позволяет в кратчайший срок достигать терапевтического эффекта. Максимальный эффект достигается в течение часа, продолжительность действия – минимум три – шесть часов. Помимо терапии различных аллергопатологий Супрастин хорошо зарекомендовал себя в лечении инфекционно-воспалительных заболеваний органов дыхательных путей. Механизм действия Супрастина (хлоропирамина) связан не только со способностью блокировать Н₁-гистаминовые рецепторы, но и с конкурентным антагонизмом по отношению к мускариновым рецепторам. Это особенно актуально при возникновении ОРВИ у пациентов с аллергическим ринитом. При ОРВИ Супрастин способен уменьшать отек слизистой оболочки верхних дыхательных путей, выделение слизи из полости носа, заложенность носа, чихание и зуд в носу [8].

Показано, что у пациентов, принимавших Супрастин в комбинации с жаропонижающими средствами в комплексной терапии ОРВИ, значительно быстрее уменьшились симптомы интоксикации в виде головной боли, головокружения, а также катаральные проявления респираторной инфекции в виде уменьшения ринореи и затруднения носового дыхания (рис.  1) [10].

В исследовании, проведенном в клинике ЛОР-болезней Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова, также была подтверждена эффективность Супрастина при ОРВИ в виде монотерапии. Применение препарата в суточной дозе 50 мг (25 мг на прием) в течение пяти дней уже на второй день уменьшало заложенность, выделения из носа и чихание. На четвертые-пятые сутки терапии Супрастином практически восстанавливалось носовое дыхание, прекращались выделения из носа, чихание и зуд в носу. Выраженность симптомов оценивали по четырехбалльной шкале: 0 – отсутствие симптомов, 1 – минимальные симптомы, 2 – умеренные, 3 – выраженные (рис. 2). Помимо устранения симптомов ринита, которые регрессировали в 1,6–2,3 раза быстрее, отмечались улучшение общего состояния пациентов, снижение интенсивности болевых ощущений в горле, выраженности кашлевого синдрома, обусловленного затеканием в гортань и трахею отделяемого из носовой полости. В ряде случаев применение Супрастина позволило избежать использования назальных сосудосуживающих капель и спреев. Пациенты, уже принимавшие назальные деконгестанты, значительно сократили кратность их применения [11].

У пациентов, использовавших жаропонижающие препараты в комбинации с хлоропирамином (Супрастином), отмечалось более выраженное и стойкое снижение температуры тела по сравнению с пациентами, применявшими только жаропонижающие средства (рис. 3) [10].

Таким образом, с первых дней заболевания ОРВИ в комплексную терапию необходимо включать антигистаминные препараты первого поколения (Супрастин) как для патогенетического лечения, так и для облегчения симптомов и профилактики осложнений. Существенным критерием выбора в пользу Супрастина может служить более низкая стоимость по сравнению с препаратами последующих поколений. Применение Супрастина при ОРВИ не только ускоряет процесс выздоровления, но и позволяет значительно снизить фармакологическую нагрузку на пациента [7].

Существующие антигистаминные препараты демонстрируют эффективность против вируса COVID-19 при тестировании клеток » Колледж ветеринарной медицины » Университет Флориды

Опубликовано

3 декабря 2020 г.

Социальные сети

В ходе предварительных испытаний было обнаружено, что три распространенных антигистаминных препарата подавляют заражение клеток коронавирусом, вызывающим COVID-19, обнаружили исследователи Университета здравоохранения Флориды.

Их выводы, основанные на лабораторных тестах клеток и подробном анализе медицинских карт почти четверти миллиона калифорнийских пациентов, были опубликованы 3 декабря в журнале Biochemical and Biophysical Research Communications. Эти данные могут поддержать запуск рандомизированного контролируемого клинического исследования, чтобы определить, могут ли конкретные антигистаминные препараты лечить или даже предотвращать COVID-19. у людей, говорят исследователи.

Ранее в этом году Лея Резникова, доктор философии, доцент кафедры физиологических наук Колледжа ветеринарной медицины Университета Флориды и главный исследователь исследования, начала сотрудничать с Дэвидом А. Островом, доктором философии, иммунологом. и доцент кафедры патологии, иммунологии и лабораторной медицины Медицинского колледжа UF. Они и другие коллеги решили определить одобренные лекарства, которые могут мешать связыванию вируса SARS-CoV-2 с клетками. Блокирование этого соединения, по сути, запирает клеточный дверной проем, который препятствует передаче вируса в дыхательную систему.

«Мы обнаружили эпидемиологические данные, показывающие, что использование определенных лекарств было связано с уменьшением вероятности положительного результата теста на SARS-CoV-2, вирус, вызывающий COVID-19. Затем мы обнаружили, что эти конкретные препараты проявляли прямую противовирусную активность против SARS-CoV-2 в лаборатории», — сказал Остров.

Несмотря на то, что существует связь между лекарствами и уровнем инфицирования, исследователи подчеркнули, что еще многое предстоит узнать, а причина и следствие официально не установлены.

«Тот факт, что эти препараты действительно ингибируют вирус в лаборатории, не обязательно означает, что они будут активно ингибировать его у людей, но они могут», — сказал Остров.

Чтобы обосновать свои выводы, сотрудники сосредоточились на ангиотензинпревращающем ферменте-2, или ACE2, «воротном» белке, который вирус использует для проникновения в клетки человека. Работая с коллегой из Калифорнийского университета в Сан-Франциско, они проанализировали медицинские записи почти четверти миллиона калифорнийских пациентов. Исследователи обнаружили, что люди в возрасте 61 года и старше, которые принимали определенные антигистаминные препараты, с меньшей вероятностью давали положительный результат на вирус SARS-CoV-2, чем те, кто не принимал лекарства.

Затем исследователи проверили эту группу антигистаминных препаратов на их способность ингибировать коронавирус в комбинации клеток человека и приматов. Три препарата — гидроксизин, дифенгидрамин и азеластин — продемонстрировали прямое, статистически значимое противовирусное действие на вирус SARS-CoV-2.

Гидроксизин, продаваемый как Атаракс, и назальный спрей азеластин являются лекарствами, отпускаемыми по рецепту, в то время как дифенгидрамин продается без рецепта как Бенадрил, средство от симптомов простуды и аллергии.

Препараты были протестированы в различных концентрациях, чтобы определить, сколько требуется для подавления вируса.

Хотя результаты обнадеживают, Остров предостерегает от самолечения антигистаминными препаратами в качестве профилактики или лечения COVID-19. По его словам, так называемое использование лекарств «не по прямому назначению» должно иметь место только после подробной консультации с врачом.

Среди трех препаратов было обнаружено, что азеластин ингибирует вирус SARS-CoV-2 в дозе, которая была меньше, чем количество, предписанное в виде назального спрея. Двум другим антигистаминным препаратам требовались более высокие концентрации препарата, чем рекомендуемые в настоящее время уровни дозирования для достижения противовирусной активности в клетках. Это не делает дифенгидрамин менее опасным для COVID-19.терапии на данный момент, особенно учитывая ее повсеместное распространение и безрецептурный статус, сказал Остров. Клинические испытания потребуются для установления эффективности препаратов для профилактики, раннего лечения и в качестве вторичной терапии при тяжелом течении COVID-19.

Резников сказал, что данные свидетельствуют о том, что эти три антигистаминных препарата могут работать, либо нарушая взаимодействие вируса с ACE2, либо связываясь с другим белком, который может препятствовать репликации вируса. Белок, известный как сигма-рецептор, является частью клеточной коммуникационной сети.

В марте Резников обратилась к Остров с гипотезой и идеей: лекарства, связывающие ACE2, могут изменить исход болезни, поэтому она попросила Остров разработать список низкомолекулярных препаратов-кандидатов.

Затем она разработала стратегию проверки лекарств против изолятов вируса SARS-CoV-2 с Майклом Норрисом, доктором философии, доцентом-исследователем медицинской географии на кафедре географии и Институтом новых патогенов UF. В мае Резников был включен в инициативу быстрого реагирования Института клинических и трансляционных наук UF по финансированию трансляционных исследований для содействия этому проекту.

Хотя результаты интригуют, Резников и Остров отмечают, что еще многое предстоит узнать о механизмах взаимодействия антигистаминных препаратов с вирусом SARS-CoV-2.

Из-за срочности пандемии COVID-19 Остров сказал, что существует вероятность того, что кандидаты в антигистаминные препараты могут пройти прямые клинические испытания на людях без предварительного тестирования на животных моделях. Так обстоит дело с фамотидином, антигистаминным и антацидным средством, которое проходит клинические испытания в других странах в качестве терапии для тяжелобольных COVID-19.пациенты.

Финансирование исследований было предоставлено Институтом клинических и трансляционных наук UF, Институтом клинических и трансляционных наук Калифорнийского университета в Сан-Франциско, Национальными институтами здравоохранения и Центром исследований и инноваций на основе данных Калифорнийского университета здравоохранения.

Директор по связям с общественностью Колледжа ветеринарной медицины UF Сара К. Кэри внесла свой вклад в эту историю.

Для получения дополнительной информации свяжитесь с Дугом Беннеттом по адресу [email protected] или по телефону 352-273-5706.

Опубликовано в

Новости

Антигистаминные препараты могут дать надежду пациентам с длительным течением COVID

Тяжелый острый респираторный синдром коронавирус 2 (SARS-CoV-2), вызвавший продолжающуюся пандемию коронавирусной болезни 2019 (COVID-19), привел к огромным сбоям в мировой экономике. Более 413 миллионов случаев COVID-19по состоянию на 15 февраля 2022 г. было зарегистрировано 5,8 миллиона смертей.

Даже среди тех, кто выздоровел от COVID-19, у многих возникают постострые последствия COVID-19 (PASC), для которых нет общепринятого определения или лечения. Медицинские работники, которые уже борются с необходимостью справиться с пандемией, одновременно выполняя другую неотложную медицинскую работу, имеют мало времени для расследования расплывчатых и многообразных проявлений PASC, и еще меньше времени для поиска возможных путей лечения.

В недавней статье The Journal for Nurse Practitioners исследователи выражают надежду на то, что недорогое безрецептурное (OTC) лекарство может улучшить симптомы PASC у значительной части этих пациентов.

Исследование: Антигистаминные препараты для лечения послеострых последствий инфекции SARS-CoV-2. Изображение предоставлено: megaflopp / Shutterstock.com

Введение

PASC может вызвать глобальный кризис в области здравоохранения в результате хронической боли, слабости и потери функций, связанных с этим состоянием. В США примерно двое из трех госпитализированы с COVID-19у пациентов развивается PASC в течение шести месяцев. Для сравнения, среди негоспитализированных пациентов более 10% имеют хронические симптомы, которые сохраняются через шесть месяцев.

По оценкам, во всем мире насчитывается 54 миллиона человек с PASC. В отсутствие каких-либо руководств по лечению в текущей статье сообщается о двух женщинах с PASC, которые ответили на антигистаминные препараты.

Результаты исследования

У первой пациентки, белого медработника сорока с небольшим лет, были множественные заболевания, в том числе идиопатический феномен Рейно, синдром поликистозных яичников и аллергия на молочные продукты.

Обычно она усердно занималась спортом четыре-пять дней в неделю. После заражения SARS-CoV-2 в январе 2020 года у пациента в течение 72 часов развились гриппоподобные симптомы. В течение следующих десяти дней она сообщила о появлении сыпи, боли в груди, язв во рту, сухом кашле и ночной потливости, а также о потере вкусовых ощущений.

В то время как острое заболевание частично стихло в течение 24 дней, другие симптомы, наряду с кровоподтеками и язвами во рту, сохранялись спорадически. Эти симптомы возникали группами, хотя и не всегда в одно и то же время.

В марте 2020 года у пациента развился мозговой туман, снова с нарастанием и ослаблением. Анализ на антитела в июне 2020 года дал отрицательный результат. Затем пациентка была осмотрена несколькими разными специалистами без каких-либо замечательных результатов, объясняющих ее симптомы, включая электрокардиограмму, анализы крови и тесты визуализации.

Год спустя пациентка была повторно обследована на наличие кожной сыпи и изъязвления в полости рта с наличием лимфоцитарной и нейтрофильной инфильтрации в обоих местах биопсии.

Она впервые приняла дифенгидрамин от аллергических симптомов после употребления сыра в июне 2020 года и на следующее утро обнаружила значительное снижение усталости и тумана в голове. Через 72 часа, в течение которых она больше не принимала лекарство и снова чувствовала себя усталой и затуманенной, она повторила дозу и снова заметила улучшение.

Затем пациент продолжал принимать тот же препарат в течение шести месяцев, а затем ему был назначен другой препарат, гидроксизин. При самой низкой дозе гидроксизина у нее было значительное улучшение сыпи, усталости и когнитивных функций. После удвоения дозы, которая по-прежнему составляла всего лишь треть максимально допустимой дозы, она добилась почти полного облегчения симптомов.

Во время исследования пациент принимал гидроксизин в течение девяти месяцев со значительным долгосрочным возвращением к физическим упражнениям до PASC и когнитивной функции, в то время как другие симптомы в основном уменьшались. Она оценивает свое функционирование как 90% от уровня до PASC/

Второй пациент, белая учительница, здоровая и активная женщина средних лет, страдающая астмой и сезонной аллергией, по поводу которой она принимала фексофенадин. После 48 часов развития респираторных симптомов, подобных COVID-19, этот пациент сообщил о боли в теле, сухом кашле и лихорадке, хотя полимеразная цепная реакция (ПЦР) на SARS-CoV-2 была отрицательной.

Развились дополнительные симптомы, включая боль в груди и одышку, что привело к клиническому диагнозу COVID-19. Затем в течение следующих нескольких недель у нее появились лихорадка и боль в суставах с одышкой, которые продолжались около трех месяцев. На данный момент тест на антитела был отрицательным.

Месяц спустя у этого второго пациента появились тахикардия, симптомы поражения пальцев ног, усталость, боль в суставах, приступы изменения вкуса и обоняния, туман в голове, и все это сохранялось в течение девяти месяцев. У нее также появились боли в животе и вздутие живота, а также акроцианоз обеих рук. Признавая возможность микроваскулярного тромботического происхождения, пациентка начала ежедневно принимать по пять таблеток аспирина по 81 мг, что позволило купировать акроцианоз в течение двух дней.

Второй пациент продолжал прием однократной дозы 81 мг аспирина в день вместе с пробиотиками и витаминами. В 13 месяцев переход на дифенгидрамин из-за отсутствия фексофенадина привел к заметному исчезновению тумана в голове и усталости. Она продолжала принимать это лекарство и обнаружила, что ее симптомы заметно улучшились после двух доз, что позволило ей возобновить свой режим упражнений до PASC.

Последствия

Тематические исследования демонстрируют, как PASC проявляется изнурительными и изменяющими жизнь симптомами, часто нарастающими и ослабевающими, которые в обоих случаях длились более года. Однако лечение легкодоступным безрецептурным антигистаминным средством нормализовало жизнь в обоих случаях.

Доказано, что антигистаминные препараты останавливают прогрессирование симптомов и повышают выживаемость пациентов с COVID-19 в критическом состоянии. Фактически, фамотидин был связан с более низкими уровнями иммунологической активации, что может указывать на то, что антагонисты гистамина снижают вероятность цитокинового шторма.

Необходимо провести гораздо больше исследований, чтобы определить, как и какие препараты использовать, а также следует ли использовать препараты первого или второго поколения по отдельности или вместе. Однако широкое распространение рецепторов к SARS-CoV-2 в организме делает возможным поражение любой системы органов воспалением и активацией эндотелия, вызванными инфекцией. Это соответствует наблюдаемому широкому спектру симптомов PASC.

“ Пациенты отчаянно ищут что-то, что поможет им встать на ноги. В настоящее время нет лекарства от PASC, только лечение симптомов. Возможность того, что легкодоступное безрецептурное лекарство может облегчить некоторые симптомы PASC, должна вселить надежду примерно в 54 миллиона человек во всем мире, которые находятся в бедственном положении в течение месяцев или даже лет ».