Подростковая содомия: Подростковая содомия. Транзиторный подростковый гомосексуализм. Как поменять общественное мнение? Быть особенным модно

[Link]

(Пересказ книги Michael Rocke «Forbidden friendships: homosexuality and male culture in Renaissance Florence»)
Есть несколько причин, по которым флорентийский средневековый гомосексуализм занимает особое место в истории.
Во-первых, по свидетельствам современников (включая самих флорентийцев) он имел в этом городе необыкновенно широкое распространение. Насколько большое — точно не скажешь. Но статистический анализ записей Ночной Канцелярии показывает, что в конце 15 века примерно на половину (!!!) мужчин города хотя бы однажды в их жизни поступал донос, обвиняющий их в содомии. Не самый убедительный для историка, но впечатляющий факт — в разговорном немецком того времени слово Florenzer было синонимом содомита. Был и соответствующий глагол — florenzen.
Во-вторых, Флоренция была одним из очень немногих государств в истории, создавших особое ведомство по содомии — вышеупомянутую Ночную Канцелярию (Ufficiale di notte, в англ. литературе Office of the Night). Ее записи — уникальный исторический источник. В большинстве средневековых городов архивы упоминают в лучшем случае о десятках, редко сотнях дел, связанных с содомией. Во Флоренции — о десятках тысяч.
Наконец, Флоренция 14-16 веков сама по себе занимает особое место в истории по концентрации гениев и великих свершений на душу населения. Ведь это город Данте и Боккаччо, Петрарки и Аретино, Джотто и Боттичелли, Альберти и Брунеллески, Донателло и Да Винчи, Микеланджело и Челлини, Медичи и Макиавелли, несколько позднее — город Галилея… Невозможно перечислить здесь все великие достижения, которыми флорентийцы Средних Веков и Возрождения обогатили нашу культуру и цивилизацию. И потому так интересно попытаться со всех сторон понять обстановку, в которой все это происходило.

Начнем с определения.
Древний термин «содомит» заметно отличается по смыслу от недавно (19 век) возникшего «гомосексуалиста». Прежде всего, содомия понималась как извращенная сексуальная практика, не ведущая к деторождению. Поэтому анальный, оральный или межбедренный секс мужчины с женщиной был точно такой же содомией, что и секс мужчины с мужчиной, — с точки зрения людей и законов (хотя и составлял небольшой процент рассмотренных в судах дел). Это кардинально отличает мировоззрение того времени от нашего — сейчас считается, что гетеросексуал, даже отдающий предпочтение подобным практикам, обладает сексуальной натурой кардинально отличной от гомосексуалиста.
Флорентийская содомия следовала традиционной и древней средиземноморской форме гомосексуализма — педерастии, т.е. отношениям, когда активный партнер был взрослым мужчиной, а пассивный — подростком до 18 лет. Понятия постоянной «ориентации» тогда не знали и не понимали, современная форма гомосексуализма получила распространение только с 17-18 века, а концепция «ориентации», восприятие гомосексуалистов как отдельной группы — еще позже. Содомия воспринималась как порочное отклонение, а не как постоянный признак. Подростки, практикующие пассивную содомию, обычно не становились активными содомитами после достижения 18 лет; взрослый же пассивный содомит был редчайшим и уникальным явлением. И наоборот, взрослые активные содомиты в юности не отличались повышенной склонностью к пассивной содомии. За редким исключением, термин «содомит» относился к старшему, активному партнеру. Немного неожиданно, в случае орального секса, активным партнером считался услаждающий, а не услаждаемый, и взрослые выбирали именно эту роль.

13 век по всей Европе характеризовался ростом нетерпимости и осуждения по отношению к содомии. В начале 14-го, «этот чудовищный грех, который язык отказывается называть, это отвратительное извращение перед Богом и людьми» входил в число тяжелейших преступлений, наряду с убийством, повторной кражей и фальшивомонетчеством. Флорентийский закон 1325 года предписывал карать содомитов-земляков кастрацией, а чужеземцев, растлевавших местных подростков, — сожжением. Пассивный партнер карался тяжелым штрафом, иногда в комбинации с бичеванием — в обнаженном виде через весь город. Размер штрафа и применение порки зависели от возраста. Закон 1365 года карал всех без исключения активных содомитов сожжением на костре, а наказание пассивных партнеров оставлял на усмотрение суда. Чаще всего, их совсем не наказывали. Была и куча сопутствующих наказаний. Дом, владелец которого позволял знакомым совершать в нем акт содомии, подлежал сожжению. Владелец — тоже. родители, склоняющие детей к проституции, обезглавливались. Даже стихи и песни о содомии карались штрафом.
Наказанием содомитов тогда занимались три основных судейских трибунала города — подеста, капитан народа, исполнители установлений правосудия. В этом, как и во многих других случаях, их юрисдикции пересекались.
Однако, статистика применения этих драконовских законов вызывает, мягко говоря, удивление. В большом (100 тысяч человек в начале века, 50 тысяч — в конце) городе, который прославился на весь христианский мир как рассадник содомии, выносились одно-три обвинительных заключения в год. Чуть ли не каждый второй год проходил без единого приговора. Примечательно — почти в каждом из тех случаев, когда обвинение все-таки выносилось, оно выносилось не за простую содомию, а за совершение ее при отягчающих обстоятельствах: изнасилование, иные формы принуждения, содомия с детьми (моложе 7 семи лет), святотатство (содомия в церкви). Кроме того, карали и обычных содомитов в тех случаях, когда они позволяли предаваться своей склонности чересчур открыто. В некоторых редчайших случаях (когда речь шла о многократной и публично известной содомии), даже юность и статус пассивного партнера не были защитой. Так, почти сразу после принятия законов 1365 года, показательному наказанию был подвергнут юный Джованни ди Джованни. В его обвинительном заключении фигурирует редкая формулировка «пассивный содомит». Пятнадцатилетний подросток был торжественно вывезен на осле за пределы города на лобное место, публично кастрирован и заклеймен раскаленным железом меж бедер — дабы покарать его «в том самом месте, которым он грешил».
Несмотря на подобные случаи, нельзя не сделать вывода — законы против содомии существовали, но почти не применялись. Если содомиты избегали насилия, святотатства и соблюдали минимум приличий, им никто не мешал. Флорентийцы вообще были мастаки на такие компромиссы, что лучше всего иллюстрируется их способностью прекрасно жить столетиями с принципиально неработоспособной конституцией.
Почему содомитов игнорировали? Причин может быть много — и нежелание выставлять позор на всеобщее обозрение, и широкое распространение содомии среди правящих кругов. .. Флоренция 14 века — это арена лютой борьбы партий и кланов. Люди тогда еще больше полагались в своей защите на семью и на вендетту, а не на законы, а каждая семья обращалась за покровительством к более могущественным. Даже подеста, специально приглашаемый судья из другого города, не рисковал пользоваться своей властью без особой нужды, ибо никогда нельзя было точно предсказать, кто явится мстить даже за бедного человека. А потому судьи могли избегать карать людей за преступление, если оно происходило по взаимному согласию и никому не причиняло вреда. Ну а церковный гнев… кого он волнует? Флорентийцы не любили и презирали служителей культа за их жадность, праздность и склонность к разврату (кстати, городу многочисленные содомиты-священики были, конечно, неподсудны). И не слишком боялись — пример войны Восьми святых показывает, что борьба с самим папой их не смущала. Когда он наложил на город отлучение, они просто силой и угрозами принудили своих священников совершать обряды.

В начале 15 века ситуация изменилась.
Чудовищная смертность от чумы породила демографический кризис, что вызвало новые претензии к содомии, увлеченность которой «лишала молодых людей желания жениться». Забота о моральном облике города вызвала у правящей элиты желание принять реальные меры по искоренению или хотя бы ограничению порока. Новая волна апокалиптических ожиданий заставляла горожан беспокоиться, как бы господь не покарал Флоренцию за грехи извращенцев, как Он это сделал с Содомом. Блистательные речи знаменитых проповедников того времени (например, несравненного святого Бернардино Сиенского) подогревали подобные устремления. Наконец, постепенное смягчение нравов, усиление гуманистических ценностей, упорядочивание юридической жизни города позволили провести кардинальную реформу регуляции содомии.
Это потребовало тридцати лет ожесточенных политических дебатов. Один раз закон чуть было не был принят, но в последний момент все упоминания о содомии из него вырезали, и созданная Канцелярия Благопристойности (Uffiziale dell’Onesta, англ. Office of Decency) получила в свою юрисдикцию лишь обычную проституцию. Позднее она создала замечательную систему государственной проституции… но вопрос о содомии оставался открытым.
И только в 1432 году было создано Ведомство Ночи.
Эта постоянно действующая комиссия состояла из шести человек, избиравшихся на срок в один год. За отказ от такой чести полагался штраф. При них состоял небольшой штат вспомогательного персонала: нотариус, казначей и два-три стражника/агента. Избираться туда могли только люди старше 45 лет, обязательно женатые. Пять из шести мест должны были быть заняты представителями старших гильдий (купцы, промышленники, банкиры, врачи, юристы…), и только одно принадлежало младшим (бедные ремесленники). Чтобы исключить всякую возможность проникновения содомитов в Ночную Канцелярию, не только кандидаты, но и выборщики должны были быть свободными от подозрений (втуне: несмотря на предосторожности, в истории Канцелярии были случаи, когда бывшие ее члены позднее осуждались за содомию). В задачу Канцелярии входила борьба с «обычной» содомией — она не имела права рассматривать тяжелые преступления, связанные с изнасилованием или святотатством; они по-прежнему находились в ведении подеста и комиссии Восьми по Безопасности (Otto della Guardia). Это ограничение часто не соблюдалось. Канцелярия могла выносить смертные приговоры, но не приводить их в исполнение — преступник передавался городским властям.
Самым главным новшеством было революционное смягчение наказаний за содомию. Вместо увечья и казней полагался просто штраф — 50 флоринов за первое осуждение (годовой заработок хорошего ремесленника). За последующие штраф увеличивался, пятое каралось смертью. На практике штрафы были намного меньше (позднее это было подтверждено законодательно). Младшие, пассивные партнеры имели свою шкалу, с меньшими штрафами и большими дисциплинарными наказаниями — позорный столб, изгнание на срок до десяти лет и т.п. Седьмой раз — смерть. Но на практике подростки, чаще всего, не наказывались. На протяжении века наказания менялись и часто были более необычными — вроде покаянного похода со свечой к Santissima Annunziata через город в обнаженном виде.
Как правило, Канцелярия не вела оперативной деятельности и расследований тоже не вела. Вместо первого были доносы и самообвинения (содомит, который сам пришел, повинился и назвал своих партнеров, получал иммунитет), вместо второго — пытки. Вообще, она была довольно пассивна и следовала стандартной процедуре. В церквях города и округа были расставлены ящики, куда следовало опускать доносы. Доносы были подписаны, и доносчик получал четверть штрафа. Анонимки обычно игнорировались. На основании доносов проводилось дознание. Преследовать можно было только за содомию, совершенную в течение последнего года. Сначала арестовывали пассивного партнера, так как ребенка было проще запугать одним видом пыточных инструментов. Он сдавал своих партнеров, которых затем также приглашали на допрос. В результате такой системы порой можно было получить такую картину: арестовали мальчика, он назвал пять имен (более 80% подростков имели отношения более чем с одним партнером), но арестовать никого не успели — услышав об аресте их приятеля, все пятеро явились сами, чтобы покаяться и получить иммунитет; а заодно пришли еще трое, кого мальчик забыл или не захотел назвать. .. Поскольку уединенность в средневековом городе — понятие невозможное, удержать арест в тайне было нелегко, и вышеописанную ситуацию можно найти в документах Канцелярии сплошь и рядом.
Что-то еще Канцелярия делала редко. Иногда она писала «телеги» местному архиепископу, изобличая содомитов-священников, которых горожане не могли покарать сами, и взывая к его правосудию. Был еще примечательный случай, когда они послали своего агента с инспекцией на улицу Меховщиков, местное гнездо содомитов. И как раз в тот вечер туда как раз заявился один известный содомит, который встал посреди улицы и убеждал проходящих мальчиков составить ему компанию на часок. В темноте он ошибся и попытался соблазнить молодого стражника Канцелярии, который его тут же арестовал.
Новые законы о содомии, будучи самыми мягкими в Европе, привели к замечательному результату — небывалому росту обвинений. На протяжении 15 века данную тенденцию можно проследить очень четко: иногда консервативная точка зрения побеждала и законы ужесточались — и число обвинительных заключений падало, порой до нуля. Законы смягчались — и число «дел» вырастало до тысяч, а число приговоренных до сотен.
Разумеется, я имею в виду, что этот результат был замечательным с точки зрения историка. Благодаря ему, мы получили изумительно обширный материал по жизни флорентийского андеграунда. Несмотря на то, что восстанавливать историю по судебным документам нужно очень осторожно, этот материал в комбинации с прочими многочисленными документами позволяет создать весьма полную и яркую картину мира флорентийской содомии.
С точки же зрения ревнителей морали, результат был нулевой.

Так как же выглядела содомия в то время?
Для начала, она была действительно очень широко распространена. Исследователи связывают это с обычаем флорентийцев жениться поздно (после тридцати), а также с закрытым образом жизни флорентиек добрачного возраста. В результате в городе было полно мужчин в расцвете молодости, не имеющих возможности выпустить свое либидо. Рынок рабов процветал, но был относительно элитарным и недоступным для молодежи (русская или татарская девочка стоила 50-100 флоринов, а молодые флорентийцы даже в 40 лет не имели никаких имущественных прав при живом главе семьи). Проституция лишь отчасти решала проблему (кстати, одной из причин развития государственной проституции было стремление «уберечь молодежь от более страшного греха»). Статистика подтверждает этот вывод — молодые холостяки составляли основную группу активных содомитов, и большинство из них перестает фигурировать в доносах и приговорах после женитьбы. Впрочем, есть указания на то, что частично различие связано со стремлением судей не причинять позора отцам семейств.
Она пронизывала все круги общества. В 15 веке, как и в более позднее время, общественное мнение связывало разврат с кругами богемы. Да и сейчас историки искусства любят поговорить о гомосексуальных вкусах Донателло, Боттичелли, Леонардо и Микеланджело. Но анализ документов Ночной Канцелярии не согласуется с таким представлением. Сапожник, рабочий, солдат, живописец, банкир с равными шансами имели возможность оказаться содомитами. Зато можно отметить сильное расхождение между доносами и приговорами для разных социальных групп. Процент осужденных среди бедноты был в несколько раз выше, чем, например, среди обеспеченных врачей или нотариусов; а по делам богатых купцов и членов их семей дознание вообще редко начиналось.
Чтобы закончить о художниках — автор книги нарочно избегает модного анализа сексуальной жизни выдающихся людей, полагая более интересным исследование жизни широких масс. О них же не упоминается совсем, за единственным исключением Никколо Макиавелли. Но и его автор привлекает не для того, чтобы обсудить его сексуальную жизнь (Макьявелли тоже бывал под судом по обвинению в содомии), а чтобы процитировать отрывки из его многочисленных и весьма интересных писем, посвященных размышлениям, советам друзьям-содомитам, или анекдотам о приключения других друзей-содомитов.
Содомия могла принимать самые разные формы — изнасилование и проституция, случайные связи и многолетнее сожительство, иногда скрепленное клятвами верности на алтаре (люди тогда очень часто приносили клятвы на алтаре по самым разным поводом, и еще были места, где пара могла таким образом самостоятельно вступить в брак; поразительно то, что нотариусы Канцелярии в каком-то смысле серьезно принимали такой «брак», и в описанном случае в их документе слово «жена» используется по отношению к пассивному партнеру). Совершение поочередно содомии с одним подростком в компании друзей было очень широко распространенным, при этом, по словам современного исследователя «демонстрировалась мужская сила и скреплялись узы дружбы». В годы, когда Савонарола усилил гонения на содомию, молодежные банды выражали свой протест, разгуливая вооруженными по городу и демонстрируя всем свою общую «шлюху».
Во Флоренции были места, пользующиеся дурной славой в смысле содомии, но они часто являлись просто местами с дурной славой во всех отношениях. Более или менее «специализированными» были немногие, например, знаменитая таверна с говорящим названием «Дыра». Ввиду проблем с уединенностью в средневековом городе гостиницы вообще были популярным местом совершения содомии. Тем более, что вкусный обед или просто лакомства, купленные ребенку, были чуть ли не самым распространенным способом расплатиться за пользование его телом. Впрочем, чаще всего содомия происходила под открытым небом — многочисленные сады в пределах городской стены или темные и узкие переулки центрального района были очень удобны. Нередко встречи происходили в мастерских, лавках после окончания рабочего дня, в домах знакомых (хотя за позволение заниматься в своем доме содомией по-прежнему полагалась смерть через сожжение). Известны как минимум два случая, когда осведомители сообщали в Канцелярию о существовании настоящих содомитских публичных домов. Оба случая не расследовались, предположительно, из-за влиятельной клиентуры этих заведений.
Как упоминалось выше, содомия следовала жесткой возрастной схеме. Пассивный партнер был ребенком (обычно не моложе 5 лет) или подростком не старше 18 лет. Активный — мужчиной более старшего возраста. Обмен ролями происходил порой среди подростков, но крайне редко. Пассивный содомит старшего возраста также был уникальным явлением и воспринимался общественным мнением и судьями как совсем уж чудовищное отклонение и непотребство. Кара в таких случаях была особенно суровой. Нельзя сказать, что флорентийцы относились к обычной педерастии терпимо, но это все же был намного меньший грех. И очень распространенный. Почти «дело житейское», если учесть вышеупомянутую цифру: в конце века чуть ли не каждый второй горожанин хоть раз в жизни стал объектом доноса, изобличающего его как активного или пассивного содомита!
Впрочем, у Ночной канцелярии не хватало сил расследовать все дела. Или желания. Увы, мы имеем лишь документы, рисующие картину очень неравномерной и случайной деятельности. Непонятно, как выбирались жертвы для дознания — порой отъявленный содомит, обвиненный в многочисленных письмах, игнорировался год за годом. Более того, очень часто он вызывался, допрашивался, сознавался… и оказывался отпущен без наказания. Взятка? Могущественные покровители? Леность стражей закона? Непонятно. Но таких случаев было очень много. Реально только несколько десятков процентов доносов расследовалось, и еще меньше было осуждений. Бывали годы (после ужесточения законов), когда сотрудники Канцелярии словно нарочно саботировали преследование содомитов и выносили единичные приговоры в год. А потом опять начинались сотни арестов. Многие содомиты пользовались лазейкой в законе и регулярно приходили сознаваться. При этой они получали иммунитет и заодно неплохо зарабатывали — им ведь полагалась четверть штрафов со всех, кого они оговорили (и гарантировалась анонимность, как и всем доносителям)! Один ушлый содомит поступал так полтора десятка раз, пока не нарвался на подеста, который впаял ему три года изгнания. Флорентийцы, любившие сохранять для себя возможность выбора, позволяли подеста и Восьми судить содомитов по старым законам, а новые применялись только в Канцелярии. И кстати, Канцелярия не имела права судить «отягощенную» содомию, а эти суды вполне могли судить обычную. Вот такой очаровательный двойной стандарт.
Во многих случаях граждане до последнего избегали обращения в Канцелярию и пытались перевоспитать содомитов своими силами — вплоть до остракизма. Документы рисуют красочные изображения того, как это происходило. Скажем, ремесленник, известный своими склонностями, уединяется с подмастерьем в лавке, это замечают, и через десять минут перед домом собирается толпа соседей, поносящих, стыдящих, высказывающих мораль, так что они вынуждены оказываются открыть дверь. Не только город, но и район, приход, семья — каждая единица общества воспринимала позор своего члена как свой собственный и сначала пыталась усовестить его сама. Кстати, попустительство закона молодым пассивным партнерам не означало, что их не ждало наказание. Законы того времени позволяли отцам семейств карать членов семьи как угодно, включая порку и отправление в тюрьму. Документы рисуют печальные судьбы юных содомитов — потерявших работу, изгнанных из дома. Впрочем, в огромном количестве случаев родители поощряли содомию детей, рассчитывая на политические выгоды и услуги со стороны богатого поклонника, или просто на увеличение скудных семейных доходов.
Кстати, в источниках много указаний на эмоциональные мотивы действий активных содомитов, описаний нежной любви, которой они проникались к своим партнерам. Напротив, ни одного упоминания о таких эмоциях со стороны подростков нет. Если источники и говорят о причинах, то они всегда прагматичны: еда, деньги, покровительство.
Все отношения с подростками автоматически прерывались по достижении ими возраста около 18 лет — массовое появление вторичных половых признаков лишало их всякой привлекательности. Несмотря на то, что упоминания о женственной роли этих ребят встречаются неоднократно, трансвеститы в современном понимании были неизвестны. Есть упоминания о женщинах-проститутках, надевавших мужские костюмы для привлечения клиентов (польстить их содомитским вкусам?). Любые переодевания в одежду противоположного пола жестоко карались.
С самого начала работа Ночной Канцелярии имела выраженный политический оттенок. Одним из первых осужденных содомитов стал бывший глава правительства, создавшего Канцелярию. С самого начала в Канцелярии заседали сторонники Медичи, и — интересно, но не неожиданно — осужденные за содомию члены знаменитых семей принадлежали к их противникам; наоборот, обвинения в адрес заметных сторонников не получали хода.
На протяжении всего правления Медичи Канцелярия действовала довольно активно, пик приговоров был достигнут при Лоренцо. После его смерти в адрес Медичи стали звучать упреки в недостаточном рвении в сем важном для отечества деле. Законы в очередной раз ужесточили. .. но в итоге число обвинений резко сократилось.
При Савонароле у Канцелярии были отняты ее уникальные права, и прочие суды города получили право преследования содомитов наравне с нею. После его падения данный закон не изменился. Утратив свою юрисдикцию, Канцелярия потеряла смысл и была закономерно ликвидирована в 1502 году. Но, как указывает содержание документа о ликвидации, главным поводом было осознание отцами города, что существование особого ведомства по содомии портит престиж города и выглядит признанием в существовании сей тяжелой и позорной проблемы — а ее решению не особо способствует.
Так закончился уникальный флорентийский эксперимент в области государственной регуляции содомии, не принеся ни малейшей пользы с точки зрения смысла, заложенного в него создателями, но снабдив нас бесценными историческими сведениями.
Законы против содомии опять ужесточились, и были ослаблены только в середине 16 века, когда Медичи опять пришли к власти, уже в виде герцогов. Увы, эти годы очень слабо документированы.
Можно заключить, что содомия играла в жизни флорентийцев заметную роль. Она ни в коем случае не была терпимой практикой (в отличие от античной Греции, где она была чуть ли не превалирующей формой сексуальных отношений), но была широко распространена во всех кругах общества, была существенным элементом и этапом в жизни многих горожан. Указания на это можно найти не только в судебных документах, но и в многочисленных письмах, дневниках, литературных произведениях. Скорее всего, причиной ее распространенности была тенденция флорентийцев жениться поздно и затруднительность для молодежи реализовать свои сексуальные желания вследствие закрытого образа жизни женщин.

Уважаемый, вы книги пишете? Хотелось бы зачесть.

Да, но очень специализированные — по биохимии :((((( Рассказ на конкурс Вольхи был моим единственным завершенным опытом ненаучной прозы… по крайней мере, пока :))))))

А. .. Я тут книжку писать давно уже думаю. Точнее даже успел немного написать, но меня побили медиевисты. И я с тех пор уже как год перелопачиваю книги и сайты, и форумы и проникаюсь духом, так сказать, эпохи, чтобы не опозориться при написании худ. произведения. Медиевистом не стал (очень узкая область интереса — Германия и Италия, первая половина 13 века), но вершков поднахватался.
Ваши статьи мне очень в руку пришлись, узнал много нового.

>>>Германия и Италия, первая половина 13 века
Интереснейшее время и место! А можно ли где-нибудь прочитать эти отрывки (на СИ или в ЖЖ)?

Не буду я перед вами позориться 🙁

Но вы правы — время и место преинтереснейшие.

спасибо, обязательно расскажу об этом своей научнице)))

(в ужасе) О ЧЕМ????

хехехе 🙂 ну, мы же взрослые люди. ..

О-о.
Ты уверен, что стоит рассказывать ТАКИЕ вещи почтенной пожилой(?) даме?
Кстати, действительно интересно, почему ты подумал сначала именно о ней? Из-за Данте?

Точно. .. Первая мысль была: как… и он? Я думаю, что почтенная пожилая дама должна будет разделить мою скорбь)

Почтенный д-р Майкл Роке, вероятно, опасался трогать классиков, чтобы не обвинили в стремлении к скандальной славе. Небезосновательно опасался, между прочим, мне на ru_middle_ages уже досталось за упоминание Данте в таком контексте :)))). А благоразумный Роке даже благодатную тему да Винчи развивать не стал. Так что эта дама может даже прочитать его книгу совершенно спокойно… и вообще книга очень академичная… только одна неприличная картинка всего и имеется, даже несерьезно как-то. …

кстати, он очень мудро поступил. думаю, тут еще играет роль факт ответственности ученого за свои изыскания: одно дело говорить об абстрактной толпе, другое — персонализировать. гипотеза в этом случае очень быстро перестанет быть только гипотезой. а к неприличным картинкам мы привычные, мы ж герков проходили)

герков, которые греки. ..

Согласен.
Кстати, применительно к Данте — думаю, что он принадлежит к числу тех людей, обвинить которых в содомии было бы затруднительно даже при большом желании :))). Достаточно перечитать некоторые разделы Ада…

Ой ли, Миш. Это как посмотреть. Если с точки зрения Фрейда, так очень даже можно обвинить Данте в содомии именно на основании текста. Кстати, не в тему почти: как-то на лекции перед изумленными студентами по Фрейду была проанализирована «Муха-Цокотуха». Теперь я знаю, какое произведение никогда не буду читать дочке. И тебе не советую 🙂

Я учту :))))))

Спасибо, с интересом ознакомился.

Спасибо Вам за интерес!

Потрясающе, Михаил. Спасибо за изложение, многого не знала, проникаюсь… а как же бедные женщины, закрытый образ жизни которых заставляет меня рыдать над их печальной судьбой? они-то как свое либидо реализовывали? там не сказано.

Вот это было грустно узнать: «Кстати, в источниках много указаний на эмоциональные мотивы действий активных содомитов, описаний нежной любви, которой они проникались к своим партнерам. Напротив, ни одного упоминания о таких эмоциях со стороны подростков нет. Если источники и говорят о причинах, то они всегда прагматичны: еда, деньги, покровительство». Педофилию я не уважаю, и подростковую проституцию в том числе(((( «гомосексуалисты поневоле», да, и те, и другие… печально. как нехорошо, когда личные отношения регулируются каким-то диким способом: по возрасту ли, по чему еще… эх…

Багира

(Deleted comment)

Хорошо! Щаз затру.

«в источниках много указаний на эмоциональные мотивы действий активных содомитов, описаний нежной любви, которой они проникались к своим партнерам. Напротив, ни одного упоминания о таких эмоциях со стороны подростков нет..»———
Но в принципе это могло быть. Так как средневековые отцы были плохи чуть менее чем полностью, мальчики могли искать замену отцовской любви у других ;((

«Совершение поочередно содомии с одним подростком в компании друзей было очень широко распространенным, при этом, по словам современного исследователя «демонстрировалась мужская сила и скреплялись узы дружбы». В годы, когда Савонарола усилил гонения на содомию, молодежные банды выражали свой протест, разгуливая вооруженными по городу и демонстрируя всем свою общую «шлюху».»———
Интересно, как бывшие мальчики-шлюхи, вырастя, встраивались в общество и даже достигали высокого положения в нем?
Впрочем, видно, что к мальчикам влюбом случае относились гораздо снисходительнее, чем к «падшим женщинам», даже их сверстницам, хотя гомосексуальный «блуд», с христианской точки зрения, хуже обычного.

«Взрослый пассивный содомит был явлением исключительным»———-
Да, понятие чести обуздывало людей гораздо лучше, чем неорганичная для них христианская мораль, даром что подкрепленная авторитетом самого Бога ;(

Багира.
«нехорошо, когда личные отношения регулируются каким-то диким способом: по возрасту ли, по чему еще..»———
Вы находите это диким, но вообще-то педо/эфебо-филия — основная форма гомосексуализма в истории. Т.к. для взрослого считалось очень позорным, если его использовали как женщину, но мальчики считались совсем другим, из-за несравненно низшего статуса ;(

Михаил, спасибо Вам большое за статью!