Маркович вадим – Международный эксперт нашел массу ошибок в заказанной следствием экспертизе

Философия техники возникла во второй половине XIX века как попытка осмыслить природу техники, а также оценить её последствия для культуры. Первоначально философские вопросы о технике ставили крупные инженеры, такие как Э. Гартинг, И. Бекманн, Ф. Рело, А. Ридлер.

Термин «философия техники» ввёл Эрнст Капп, создавший одну из первых концепций философии техники. Существенную роль в формировании философии техники сыграли также А. Эспинас, Ф. Бон, Ф. Дессауэр, русский инженер и философ П. К. Энгельмейер. В начале века благодаря усилиям последнего философия техники весьма успешно развивалась в России. Затем вместе с инженерными и техническими обществами эта дисциплина, как буржуазная наука, перестала в нашей стране разрабатываться. Тем не менее, развивались ряд дисциплин, в которых изучались и обсуждались различные аспекты техники: история техники, философские вопросы техники, методология и история технических наук, методология и история проектирования и инженерной деятельности. Сегодня эти области исследований развиваются не только самостоятельно, но и в рамках философии техники.

В фокусе изучения философии техники стоит феномен и сущность техники. Как феномен техника выступает в виде машин и орудий, но сегодня также как технические сооружения и даже техническая среда. Рассматривая этот вопрос, известный немецкий философ Мартин Хайдеггер ещё в 30-х годах XX столетия показал, что техника — это не столько механизмы и машины, сколько органический и проблемный аспект современной культуры и цивилизации ¹. К сожалению, большинство учёных, инженеров и политиков, определяющих развитие техники, продолжают понимать технику традиционно.

К феноменальным характеристикам техники относятся также знания, используемые в технике, и различные формы осознания техники. Вводя трактовку техники как «постава» (когда всякая техника рассматривается как функциональный элемент поставляющего производства — вода Рейна как средство для работы электростанции, электростанция как средство выработки тока, электрический ток как средство для освещения городов или работы электромашин и так далее) и, показывая дальше, что человек и природа сами превращаются в постав, Хайдеггер блокирует столь привычное для нас убеждение, по которому человек стоит над техникой и природой или что техника не влияет на природу, поскольку создана и действует в соответствии с её законами. Иначе говоря, Хайдеггер утверждает, что вопрос о технике — это вопрос о человеке и его влиянии на природу планеты ². Другим важным положением Хайдеггера является утверждение о том, что современная техника тесно связана не только с естественной наукой, но и более широко с метафизикой (мировоззрением) Нового времени; последняя же по Хайдеггеру культивирует идеи субъективизма и господства над миром ³.

В отличие от феноменальных описаний, используемых в философии техники собственно как эмпирический материал, осмысление сущности техники — это ответ на такие фундаментальные вопросы как: в чём природа техники, как техника относится к другим сферам человеческой деятельности — науке, искусству, инженерии, проектированию, практической деятельности, когда техника возникает и какие этапы проходит в своём развитии, действительно ли техника угрожает нашей цивилизации, как это утверждают многие философы, каково влияние техники на человека и природу, наконец, каковы перспективы развития и изменения техники.

Термин «философия техники» может ввести в заблуждение. Кажется, что это раздел философии, в котором осмысляется и анализируется техника. Но сегодня философское знание (разделы) типа «философия искусства», «философия науки», «философия природы», «философия духа», «философия права», «философия культуры» (по аналогии — «философия техники» или «философия образования») рассматриваются скорее как историческая форма философского знания. Если это философия, то нетрадиционная, современная, о чём свидетельствуют: отсутствие единой философской системы, наличие помимо философской других форм рефлексии техники — исторической, аксиологической, методологической, проектной, наличие прикладных исследований и разработок по философии техники.

Философский характер размышлениям по философии техники придают такие интенции мышления, которые обуславливают уяснение идеи и сущности техники, понимание места техники в культуре и социальном универсуме, исторический подход к исследованиям техники. Другая точка зрения, что философия техники — это не философия, а скорее междисциплинарная область знаний, представляющая собой широкую рефлексию над техникой. Два соображения подкрепляют этот взгляд. Первое — это то, что философия техники содержит разные формы рефлексии техники и поэтому по языку далеко отклоняется от классических философских традиций. Второе соображение связано с характером задач, которые решает философия техники. Первая задача — осмысление техники, уяснение её природы и сущности — была вызвана кризисом не столько техники, сколько всей современной «техногенной цивилизации». Постепенно становится понятным, что кризисы нашей цивилизации — экологический, эсхатологический, антропологический (деградация человека и духовности), кризис культуры и другие — взаимосвязаны, причём техника и, более широко, техническое отношение ко всему является одним из факторов этого глобального неблагополучия. Вторая задача имеет скорее методологическую природу: это поиск в философии техники путей разрешения кризиса техники, естественно, прежде всего, в интеллектуальной сфере новых идей, знаний, проектов.

К поставленным Хайдеггером вопросам можно добавить ещё две. Почему всё-таки именно в культуре нового времени техника приобретает такое значение и начинает определять характер самой цивилизации, ведь недаром современную культуру мы часто называем «техногенной?» Проблемой является и понимание техники: действительно, мы так и не можем объяснить, почему техника, которая создаётся именно для пользы человека, постоянно оказывается стихией, в различных отношениях опасной и разрушительной для человека и природы. В значительной степени человек перестал понимать и, как техника создаётся. Если в инженерии техника создаётся на основе изучения в естественной или технической науке и последующего инженерного освоения определённого природного явления, обещающего практический эффект, то характерный для нашего времени технологический способ порождения техники другой. Здесь основной процесс — развёртывание ряда уже сформировавшихся областей технологии и техники, предполагающее задействование социальных институтов и управления, причём научные исследования, инженерная деятельность, проектирование, организация производства выступают как средства технологического развития. В настоящее время мы плохо понимаем природу технологии.

Начать обсуждение природы техники можно с банального тезиса, который всё же необходимо повторить, поскольку критики техногенной цивилизации и глобализма часто утверждают, что именно техника повинна во многих бедах современной цивилизации. Контртезис состоит в том, что никакая цивилизация, да и человек вообще невозможны без техники, а в кризисе повинна не техника, ведь техника — не субъект и разумом не обладает; техника — часть и аспект цивилизации и культуры, в них и стоит искать источники современного неблагополучия.

Обратим внимание, что техника — это артефакт, причём двоякий: человек технику создаёт, а не находит существующей в природе, кроме того, он технику всегда осмысляет в рамках сложившихся культурных представлений. То, что мы сегодня считаем техникой, а именно рационально понимаемые действия (технический опыт, изобретательство, инженерную деятельность, технологию) и их продукты (механизмы, машины, технические сооружения), в предшествующих культурах осмыслялось не как техника. Чтобы это понять, обратимся к истории техники.

Какая необходимость заставила человека древнего мира «объяснять» или, как говорит М. Вебер, «расколдовывать» технику? Человеку архаической культуры, например, было непонятно действие орудий, которые он изготавливал. Почему, скажем, он может поднять (сдвинуть, переместить) огромный камень палкой, которая опирается на другой камень, хотя голыми руками он это сделать не в состоянии. Тур Хейердал в книге «Аку-Аку» описывает древнюю технику поднятия каменных идолов, ве

В последние годы растёт количество работ (как научных, так и обращённых к широкой общественности), посвящённых осмыслению техники, её влиянию на современную жизнь, анализу кризиса техногенной цивилизации, поиска путей его преодоления. Если в 1960–1970-х годах практическое отношение в этой области ограничивалось прогнозированием научно-технического развития, то на рубеже XXI века можно уже говорить о становлении настоящей новой практики, включающей в себя институты оценки техники и различные проекты, ориентированные на выработку нового понимания и отношения к технике [6].

Хотя пионером в этой области, пишет Д. Эфременко, были Соединённые Штаты Америки, где в 1972 году было создано «Бюро по оценке технике при Конгрессе США», которое достаточно эффективно работало вплоть до 1995 года (и было закрыто республиканцами по политическим мотивам), начиная с 1990-х годов лидирующие позиции в оценке техники, безусловно, занимает Германия. В 1999 году в 15 странах Западной Европы функционировали 573 исследовательских организации, занимающиеся оценкой техники. Из них 360 организации являются немецкими… Необходимо также отметить, что по сравнению с 1991 года количество организаций по оценке технике в Германии удвоилось, а количество ТА-проектов (то есть проектов оценки техники) — почти удвоилось. Впрочем, эта тенденция является характерной и для других стран Европейского Союза…» [6, стр. 40–48, 52–53]. Ещё один показатель возросшего интереса к общим проблемам и осмыслению техники — увеличение в университетах Европы и США спецкурсов, посвящённых различным темам философии техники.

С моей точки зрения, исследование такого сложного явления, которым является техника, размещается в пространстве двух координат: познания сущности техники, включающего построение понятия техники (техники как идеального объекта), и анализа дискурсов и концепций техники. Вторая координата отражает план коммуникации, споров о технике и её сущности. Одновременно понятно, что споры о технике имеют прямое отношение к её познанию, но анализ разных дискурсов и концепций позволяет получить многомерное представление о технике, и при построении нового понятия снять характеристики техники, полученные другими исследователями, в различных направлениях философии и науки.

Как можно было понять из моих размышлений в предыдущих работах (см. например, книгу «Философия техники» [12]), в понятие и сущность техники я включаю понимание и концептуализацию техники. Но это означает, что техника как объект изучения философии техники — совершенно особое образование: хотя эмпирически она дана нам в качестве конструкций и внешне напоминает объекты естественных и технических наук, в философском изучении техника является скорее объектом гуманитарного познания. В философии техники последняя не может рассматриваться только аналогично объектам первой природы, как не включённая в человеческое существование, не влияющая на бытие человека (правда, сегодня подобный подход не проходит и относительно объектов первой природы). В технике человек встречается сам с собой, со своими замыслами и идеями, но такими, которые выступают в форме отчуждённой технической реальности. В настоящее время в отношении к технике приходится решать не только проблемы эффективности или надёжности, но и такие, как судьба техники, смысл техники, сосуществование с техникой, освобождение от технической обусловленности и т. п. То есть вопросы сугубо гуманитарные и философские. При этом возникает довольно сложная проблема: если техника (сущность техники) включает в себя понимание и концептуализацию техники, которые менялись в каждой культуре, и, кроме того, должна быть рассмотрена как особая техническая реальность, то, в каком тогда смысле можно говорить о существовании техники. Понятно, когда мы говорим о физическом существовании техники, но в данном случае речь идёт не об этом. Тогда, что значит существование техники не только в качестве физического, природного, хотя и искусственного явления (вот этот конкретный механизм, машина, орудие), а в качестве понимания техники, как технической среды, технической реальности и так далее?

С точки зрения Нормана Вига большинство дебатов о природе технологии концентрируются вокруг трёх концепций — «инструменталистской», концепции «автономной технологии» и «социально-детерминистической» концепции. Инструментализм, показывает Н. Виг, предполагает, что технология есть просто средство достижения целей; всякое технологическое новшество спроектировано таким образом, чтобы решить определённую проблему или служить специфической человеческой цели. Далее могут возникнуть лишь следующие вопросы: является ли первоначальная цель социально приемлемой, может ли проект быть технически выполнимым, используется ли изобретение для намеченных целей [17, с. 12]. Следует отметить, что, несмотря на широкое распространение этой точки зрения, особенно среди техников и инженеров, она в настоящее время встречает все более серьёзную критику.

Технологический детерминизм, или концепция автономной технологии рассматривает технологию как самоуправляющуюся силу. Это значит, что технология развивается в соответствии со своей логикой и больше формирует человеческое развитие, чем служит человеческим целям [17, с. 15]. Надо сказать, что концепция «автономной технологии» является сегодня достаточно популярной. И думаю, вот почему: по сути, она основывается на естественнонаучном подходе, обещающем выявление законов технологического функционирования или эволюции. В свою очередь, возможность выявить законы технологии, как думают сторонники этой точки зрения, является условием эффективного (опять же понимаемого в инженерной идеологии) воздействия на саму технологию. Даже, признавая наличие внешних социальных факторов, влияющих на технологию, сторонники этого подхода приписывают технологической эволюции имманентные законы.

Примером концепции автономной технологии выступает концепция «техноценоза». «По мнению Г. К. Кулагина и З. А. Эльтековой, техноценозы как сообщества технологий и техники складываются, формируются в техносфере эволюционно, по мере сопряжения технологий между собой и обрастания элементами, расширяющими сферу их применения. Сложившийся техноценоз обладает свойствами устойчивости. Это означает, что, во-первых, в рамках техноценоза воспроизводится условие его существования, во-вторых, угнетаются и отвергаются новшества, подрывающие его существование, в-третьих, принимаются только те новшества, которые укрепляют жизнеспособность данного ценоза в нынешнем виде, без изменений» [16, с. 119]. Б. Кудрин не только утверждает, что техническая реальность стала всеобщей, но что её сущность представляет собой естественный процесс, где «вне желания человека техническое порождается техническим» [8, с. 31]. «Нынешнее поколение технического (а последующие — в ещё большей степени), — пишет Б. Кудрин, — существует лишь как частичка какого-то, зафиксированного во времени, техноценоза, неизмеримо большая часть которого создана до рождения живущих, и вложенная иерархия которых и образует техносферу планеты… глобальный эволюционизм технического диктует появление другого технического так, что каждая из единиц технически живого и технетического как особь переделывает окружающее в направлении, благоприятном для себя… Технетика как бы исключает человека из рассмотрения: если завод построен и работает, то структура установленного оборудования находится в пределах, задаваемых параметрами гиперболического Н-распределения… Нынешнее бытие есть бытие техническое (технетическое). В горизонте жизненного мира техническая реальность уже воспринимается как реальное сущее. Окружающая человека среда обитания есть превращённая природа, техносфера наложилась на биосферу и трасформировала её» [8, с. 6, 17, 36].

Наконец, многие из тех, кто исследует технику, отмечает Н. Виг, и, прежде всего историки и социологи, отстаивают позицию, которая может быть названа социально-детерминистическим, или контекстуальным подходом. Этот взгляд предполагает, что технология не является нейтральным инструментом для решения проблем, но она есть выражение социальных, политических и культурных ценностей. В технологии воплощаются не только технические суждения, но более широкие социальные ценности и интересы тех, кто её проектирует и использует [17, с. 14]. К этой концепции можно отнести, например, работы Х. Сколимовски. Три центральные идеи Сколимовски — техника п